Ивона Наварро - Музыка смерти

Хиггинс утвердительно кивнул и судорожно засуетился, став похожим на куклу-марионетку, какие Райсу приходилось видеть в антикварных магазинах. Молодой человек неуклюже придвинул к себе телефонный аппарат какой-то старой модели, что было свидетельством отсутствия у охраны грузового подъезда видеофонной связи, и набрал на клавиатуре комбинацию цифр. Низкое, спокойное шипение Старины Блю не мешало Райсу слышать не только хныкающий голос Хиггинса, но и более степенный того, кому он позвонил.

— Мортон слушает.

— Ш-шеф, это охранник Хиггинс. Тот, что на посту грузового подъезда… — Юноша нервозно вытирал пот со лба и метался взглядом с Райса на чужого и обратно.

— Я знаю, кто ты такой, черт бы тебя побрал, недоумок! В чем дело?

— Не могли бы вы… ах… спуститься к грузовому подъезду? — Хиггинс сглотнул, а Райс и оба его помощника подбодрили парня улыбками; чужой, сидя на корточках, продолжал осторожно покачиваться между направляющими шестами.

— Зачем?

Прежде чем Хиггинс успел ответить, Райс легонько постукал костяшками пальцев по столу, чтобы привлечь к себе внимание охранника.

— Хорошенько подумайте, что полагается говорить начальству по телефону, мистер Хиггинс, — сказал он тихим, но твердым, как сталь, голосом. — Я очень огорчусь, если заподозрю, что вы даете непонятный мне намек или какой-то условный знак, — надеюсь у вас нет этого на уме?

Хиггинс снова судорожно сглотнул, и Райс заметил, что ворот его рубашки уже потемнел от впитавшегося пота. Это открытие заставило его широко улыбнуться: Боже, ну до чего же приятно живьем сдирать с людей кожу и щекотать их по голым нервам.

— Хиггинс, с кем вы там разговариваете?

— Здесь т-такая ситуация, сэр, — юноше не хватало воздуха, — вы должны спуститься.

— Необходимо подкрепление? — В раздраженном голосе собеседника охранника появились тревожные нотки.

Хиггинс отрицательно замотал головой, забыв, что начальник его не видит, и тут же покраснел от стыда за свою оплошность под испытующим взглядом Райса,

— Нет, сэр, — сдержанно ответил он, — думаю, достаточно вас одного. Поторопитесь, пожалуйста.

В ответ прозвучала пара ворчливых проклятий, затем почти крик:

— Хорошо, черт побери! Но если я спущусь и обнаружу, что вы должны были справиться самостоятельно, считайте себя по уши в дерьме, Хиггинс!

Несмотря на гнев босса, Хиггинс выглядел человеком, у которого гора свалилась с плеч.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил юноша, с неожиданной дерзостью грохнув трубку на место, а затем молча вытаращился на Райса и его команду; когда он перевел взгляд на чужого, глаза округлились и наполнились страхом, хотя чудовище было в сбруе и наморднике.

Райс поправил каску, улыбнулся и сказал, желая успокоить парня:

— И вам спасибо.

Спустя несколько минут (добрый знак, потому что Райс не намерен был ждать более пяти минут) из двери с табличкой: «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ЗАЛА ПРЕСЛИ» — появился рыжий мужчина с сеткой для волос на голове и густой Щетинистой бородой. Его рот уже был готов к залповому огню, и голос первого залпа вполне соответствовал хмурому выражению лица.

— Итак, Хиггинс, — рявкнул он, — какого черта вам от меня…

Как Райс и ожидал, одного взгляда на Старину Блю оказалось достаточно, чтобы шеф Хиггинса внезапно сделал паузу и закончил фразу писклявым тоном недоуменного вопроса, а не начальственным окриком:

— …Нужно?

Райс опередил Хиггинса, решив избавить парня от мучительного объяснения.

— Я хочу, чтобы вы обеспечили нам доступ даже в самое пекло этого вашего хозяйства, если он пожелает туда войти, — заявил он тоном уведомления об окончательно принятом решении.

Шеф службы безопасности «Медтех» достаточно сильно потянул шест, чтобы заставить чужого напрячься и встрепенуться в своих путах.

— Ваш визит слишком необычен, — начал Мортон, — я буду вынужден получить одобрение…

— Нет.

Крепко сжав рукоятку направляющего шеста, Райс шагнул на пару шагов вперед, сократив расстояние между собой и шефом службы безопасности Зала Пресли. Старина Блю, повинуясь шесту, неожиданно поднялся за спиной Райса на задние лапы и преодолел то же расстояние за один шаг.

— Мы оба знаем, что по закону вы не можете отказать в проведении обыска, и нам с вами так же хорошо известно, что я не стану ждать никакого одобрения или разрешения. Следовательно, ситуация такова: мы можем провести обыск вместе с вами, и вы откроете любую дверь, которую необходимо будет открыть, либо обойдемся без вас и откроем себе путь лазером, если двери окажутся запертыми. Выбор за вами, — пояснил Райс, согнав с лица маску деловой доверительности и нахмурившись, — но сделайте его быстро, мистер Мортон, потому что мне надоело попусту терять время и повторять одно и то же.

— Я…

Рот Мортона несколько раз открывался, но тут же беспомощно закрывался, затем он расправил плечи и попытался вновь обрести утраченное достоинство.

— Проходите, джентльмены. Хиггинс, вы тоже идете с нами.

Следом за Мортоном вся группа стала подниматься наверх по ступеням узкой лестничной клетки. Райс шел пригнув голову и ухмылялся, вспоминая, как быстро Хиггинс спрятал вспыхнувшее на лице мстительное выражение, когда его лишили возможности скоротать вечер в одиночестве, заставив сопровождать шефа Мортона и следственную бригаду.

Я не должна умереть .

Дарси никогда прежде не замечала, как громко визжит открывающаяся в клетку Моцарта дверь. Когда она стояла там, где сейчас был Эддингтон, и просто заглядывала внутрь клетки, этот звук ничего не значил, он просто говорил о выполнении очередной операции процесса кормления чужого. Теперь он был потрясающе громким, словно сам Господь Бог скрипел ногтями по грифельной доске ее сознания и очищал голову от любых мыслей о потворстве неведению уже содеянного, забвению происходившего.

Моцарт, конечно, ждал на том же месте, где всегда, когда в кормушке для него что-то было. Он сидел на корточках прямо перед дверью в клетку, понурив иссиня-черную голову и опустив плечи. Без разделявшего их непробиваемого кварцевого стекла его зубы выглядели гораздо более крупными — белые, без единого пятнышка молодые зубы; вдоль кромки четырех задних резцов поблескивала слизь. В любую секунду эти массивные челюсти могут разделиться и открыть затянутую паутиной слюны темную, влажную полость пасти за рядами зубов. Он слегка покачивался, и это странно напоминавшее попугая движение делало его похожим на причудливую помесь насекомого и птицы, исполнявшую брачный танец.

Какая-то часть нутра уговаривала ее бежать куда угодно, пока можно . Другая убеждала просто остаться в клетке-кормушке, съежиться, как в те дни, когда она пряталась маленькой девочкой за занавесками, — может быть, чудовище не заметит ее и уйдет, она откроет наконец глаза — и его просто не будет. Подчиниться любому из этих инстинктов значило умереть. Дарси поползла вперед отвоевывая сантиметр за сантиметром у своих естественных порывов замереть или броситься вперед очертя голову. Она старалась беззвучно дышать, уравнивая частоту дыхания с ритмом сердцебиения, боясь сорваться на глубокий вздох. Я не должна умереть .