Йен Дуглас - Звездный корпус

Но в законе ничего не говорилось о повторной смене фамилии, а то, что не запрещено, то разрешено. Джон мог отказаться от фамилии «Эстебан» и стать Гарроуэем. Первое, что они с матерью сделали, покинув Сонору и прибыв в Сан-Диего — это посетили нотариальную контору, заплатили взнос в двадцать нью-долларов и подписали соответствующие документы, чтобы оформить это официально. Он больше не собирался быть Джоном Эстебаном.

— Сэр… — начал Джон, еще не решив, с чего начать объяснение.

— Я думаю, ты чертов ацтланский сепаратист, который пытается прикрыться высоким именем.

Это был верх несправедливости. Обида сдавила горло и раскрылась в мозгу, как цветок.

— Сэр…

— Я думаю, ты пытаешься быть чем-то, чем не являешься. Я думаю, ты «ацти», который пытается проникнуть в мой Корпус…

— Это неправда!

— УПАСТЬ, ЛИЧИНКА! — рявкнул Севицки. — ПЯТЬДЕСЯТ ОТЖИМАНИЙ!

— Сэр! Есть, сэр!

С пылающим лицом Джон встал на ладони и пальцы ног и, пыхтя, начал отжиматься. Севицки отыскал себе новую жертву, дальше по шеренге. Второй сержант туманным силуэтом возвышался над Джоном и мерно считал отжимания. Конечно, Джон не рассчитывал, что имя чем-то ему поможет. Но ему и в голову не могло придти, что оно станет источником таких неприятностей.

Четырнадцать… пятнадцать…

Руки у него уже дрожали, когда сержант Хеллер хлопнул его по затылку и рявкнул:

— Встать, рекрут!

Группа во главе с Севицки вяло трусила в сторону здания за мощеной площадкой. Джон с трудом заставил себя подняться и побежал догонять остальных, припустил сквозь влажную ночь.

Поравнявшись с новобранцами, он не мог поверить, что смог это сделать.

Безликое сооружение из серого шлакобетона было голым снаружи, и почти пустым изнутри — там стояла только конторка с нано-этикетировочной машинкой, которую обслуживал скучный тип в штатском. Новобранцы проходили один за другим мимо конторки, протягивая левую руку, тип касался ее жезлом, и на тыльной стороны ладони рекрута на нескольких секунд вспыхивали неоново-оранжевые светящиеся цифры «1099».

— Это номер вашей учебной роты, — сообщил Севицки, — Рота 1099. Теперь это ваш адрес. То, кто вы есть и где находитесь согласно учебному расписанию. Вам придется это запомнить!

Затем новобранцев выстроили перед большим пластиковым ларем, куда они, под ястребиными взглядами Хеллера и Севицки, начали сгружать то, что сержант объявил «контрабандой». В основном это оказалась электроника на тактильном управлении и миниатюрные устройства, замаскированные под драгоценности, хаммеры, стимуляторы ощущений и тому подобное.

Кое-что этих устройств — те, что подороже — были герметично запечатаны в пластиковый пакет с именем рекрута: покидая лагерь, владелец получал обратно свое имущество. Однако электроника скоро исчезла под грудами жвачек, леденцов, порнографических картинок, упаковок с таблетками — для профилактики всего на свете, обезболивающими, стимулирующими, снотворными и улучшающими память, — распечаток из журналов и портативных телефонов. Один рекрут, крупный широкоплечий парень — по его собственному утверждению, уроженец Техаса — предъявил длинный охотничий нож, который носил пристегнутым к бедру. Он прямо и откровенно заявил, что не первый год дерется на ножах, а морские пехотинцы, как он слышал, могут выбирать себе личное оружие.

Севицки протянул руку.

— Дай-ка это сюда, рекрут, — проговорил он с неожиданной мягкостью, которая не обещала ничего хорошего, — иначе я сам заберу. И при этом могу сломать тебе что-нибудь ненароком.

Новобранец посмотрел так, словно собирался возразить… но, подумав немного, сообразил, что этого делать не стоит — к огромному облегчению Джона. Он знал, что из-за одного бузотера всей роте могут устроить веселую жизнь. Такая перспектива его не прельщала. Чтобы его покой зависел от кучки суперменов, у которых тестостерон лезет из ушей… у которых больше бравады, чем мозгов, и которым вечно приходят в голову какие-нибудь блестящие идеи…

У Джона с собой не оказалось ничего, кроме пачки журнальных карт, куда были подгружены последние выпуски «Нового времени» и «Виккан» [45] Виккан, или Викка (от староангл. wicca — «ведьма» и wiccan — «сгибать») — неоязыческая религия, основанная на кельтских традициях. Почитает созидательные силы природы в образе Богини, женского начала. Рассматривает магию как искусство создавать гармоничные перемещения энергий для создания необходимых превращений. Ритуалы не каноничны и зачастую составляются индивидуально. сегодня» — он приобрел их в скайпорту Сан-Диего, чтобы было что читать в дороге. Карты полетели в контейнер, в общую кучу. Джон подумал, что этот жест символизирует разрыв со своим гражданским прошлым. Что бы там не говорил Севицки, он уже стал морским пехотинцем. Очень давно.

Наконец новобранцам приказали сесть на пол, покрытый квадратиками линолеума, и сообщили еще несколько полезных фактов.

— Слушайте, вы все. Пока вы еще не стали морскими пехотинцами. Но вы больше не штатские. Отныне вашу жизнь регулирует не Конституция Соединенных Штатов, которую вы все поклялись соблюдать и защищать, а Единый Кодекс Военного Правосудия. В течение ближайших недель вам предстоит поближе познакомиться с ЕКСП, но сейчас вы должны запомнить только три статьи этого документа. Статья 86 Единого Кодекса Военного Правосудия запрещает самовольную отлучку. Статья 91 запрещает неповиновение любому законному приказу. Статья 93 запрещает неуважение в отношении старшего по званию. А теперь ПОВТОРИТЕ! «Статья 86 Единого Кодекса Военной Справедливости запрещает самовольную отлучку!»

Рекруты повторили — вразнобой, кто громче, кто тише. Слова потонули в эхе, отразившемся от голых бетонных стен.

— Я слышал какой-то мышиный писк — или мне только показалось? — рявкнул Севицки, приложив ладонь к уху. — Что вы сказали, личинки?

«Личинки» повторили еще раз — теперь громче и более слаженно.

— Еще раз!

Через полчаса, когда от трех статей ЕКСП уже звенело в ушах, новобранцев снова подняли, построили, и вскоре они снова бежали в полутьме, в сторону соседнего здания. Там очередные скучающие типы в штатском — на этот раз их было трое — принялись обрабатывать их головы жужжащими ручными депиляторами. В конце этой операции все рекруты стояли обритые наголо, а пол был покрыт сплошным слоем волос, в котором ноги тонули по щиколотку. Джон только начал запоминать лица кое-кого из своих новых товарищей. Сейчас все они превратились в странных гуманоидов, чьи остекленевшие глаза и безволосые головы блестели в сиянии люминесцентных ламп.

Стоя по стойке «смирно» и ожидая своей очереди к парикмахеру, Джон решил, что психологически способен принять основную часть сегодняшних событий, хотя слова Севицки все еще причиняли ему боль. Истории об учебных лагерях, которые он слышал, полностью соответствовали истине. Его не беспокоили окрики и агрессивные тирады, бьющие по ушам. Говорят, в старину, каких-то пару веков назад, инструкторам запрещалось бить своих людей, употреблять оскорбительные прозвища, задевающие личное достоинство или расовую принадлежность. Запрещалось даже ругаться и искажать имена рекрутов.