Алекс Орлов - Основной рубеж

Потом была операция, и мне удалили нейроканал этого насекомого. Затем через два месяца мне вернули половину моих потрохов, а еще через три из меня вытащили последние свинские запчасти…

— Что же вы почувствовали, когда вам вернули человеческое сердце? — спросил Эббот

— Что почувствовал? Помню, что я открыл глаза и ощутил боль во всем теле, но вместе с этим меня поразила яркость тех цветов, которые я стал различать. Яркость цветов, полнота запахов — это было поразительно, ведь всего этого я был лишен в течение восьми лет. Какое-то время я продолжал оставаться в госпитале, где проходил восстановительные процедуры, но прежнего здоровья, естественно, было не вернуть. Я отказался от обезболивающих и поднимающих настроение таблеток. Я слишком много съел их за время службы.

Позже, когда я уже переехал в этот дом, у меня начались просто адские боли, и я, чтобы не сойти с ума, был вынужден принимать лекарства. Но делал я это только в тех случаях, когда мне было действительно худо. Иногда мне казалось, что меня разрывают зубами какие-то демоны, мало того, временами я их даже видел. Это меня пугало больше всего, и я вызвал психиатра.

Он пришел и сказал, что нужно принимать лекарства — видимые мной демоны это всего лишь галлюцинации на почве болевого шока. Это был очень дорогой и представительный доктор, но я решил выслушать мнение и иных специалистов. Я вызвал одну старуху, о которой прочитал в газете. Она якобы могла общаться с потусторонними силами.

— И что же старуха? — подался вперед увлеченный рассказом Форенсен

— Она сказала, что я не человек, а чудовище и моим мучениям не будет конца Тогда я потребовал объяснений, и она сказала, что я перестал быть человеком, но и не стал кем-то другим. Я перестал быть целостным, поэтому меня преследуют демоны. «Они всегда выбирают тех, кто послабей. Тех, кто утерял свою целостность…» Так сказала эта знахарка.

— Да. — после некоторого молчания заметил капитан Эббот. — Если бы пустить все тайны АПР на мирные цели…

— Есть еще много разных чудес, которые АПР прячет за семью печатями, — сказал Эмиль. — Например, истребитель, привезенный из-за Основного Рубежа. Вы о таком что-нибудь слышали, мистер Эббот?

— Да, как будто была такая информация. Космический флот очень интересовался судьбой этой машины. Я помню, что сам видел их запрос. Тогда я был еще лейтенантом… Оставалось несколько человек, которые могли пролить свет на эту проблему, но ко времени дачи показаний все они оказались мертвы.

— Да, АПР не любит людей с хорошей памятью… — заметил Эмиль.

… «Полизерус» был лучшим кабачком в Линд-бурге, и его любили посещать капитаны грузовых судов. Хозяин «Полизеруса» назначал разумные цены и получал значительный доход благодаря обилию посетителей. Здесь подавали настоящие отбивные, натуральное пиво и самую крепкую «панку». Поскольку для прибывающих в порт Линдбурга грузовиков никаких часовых поясов не существовало, кабачок работал круглые сутки.

Именно об этом кабачке и думал капитан Слэш. Он едва дождался того момента, когда у него приняли злосчастный груз. Последняя роспись в накладных, и готово. На три дня можно забыть о пограничных патрулях, опасных перевозках и непредсказуемых нанимателях.

— Сэр, я отпускаю команду?.. — спросил капитана боцман Либерман, уже надевший выходной костюм.

— Да, конечно, всех, кроме вахты…

— Само собой, сэр. Я спрашиваю, чтобы выяснить, не нужно ли увеличить количество дежурных?..

— Нет, боцман, все как обычно.

В предрассветном сумраке на самом верху трапа появилась фигура в белом кителе. Капитан Слэш сразу понял, кто это. Только штурман Крамер выходил в город в парадной военной форме. Он уверял, что это значительно облегчало знакомство с женщинами, однако на дамского угодника штурман был совсем не похож.

«Должно быть, он только изводит их своим враньем…» — подумал капитан.

В свободное от службы время Крамер любил рассказывать случайным собеседникам о подвигах, совершенных им в далеких глубинах неизведанного космоса. Слушать это мог не каждый.

Вслед за штурманом спустилась толпа матросов. Они весело галдели и едва не подпрыгивали от нетерпения, торопясь начать пропивать свое жалованье. Слэш знал, что через трое суток они возвратятся на «Хокай» с синяками под глазами и в разорванной одежде. Бывало, что вслед за ними на грузовик наведывалась городская полиция и уводила одного, а то и двух нашкодивших гуляк. И тогда за несколько часов до старта боцман Либерман убегал в город, чтобы найти арестованным замену. Он всегда возвращался с добычей, и корабль, полностью укомплектованный, отправлялся в очередной рейс.

Матросы уходили все дальше к воротам порта, а несколько человек, стоявших на трапе, завистливо смотрели вслед своим товарищам. В этот раз они оставались на борту грузовика — вахтовое дежурство было расписано заранее.

Наконец появился помощник Слэша — Бенджамин Корсак. Он лихо сбежал вниз по трапу и отрапортовал:

— Сэр, регламентные работы уже идут. Заправка начнется через два часа. За капитана на корабле остался Юлиус.

— Хорошо, Бенджи, теперь мы можем идти.

Вне корабля капитан и его помощник называли друг друга по имени. Капитан специально ввел такой порядок, чтобы за время стоянки можно было отвлечься от судовой работы.

— Куда пойдем? Как обычно?.. — спросил Корсак.

— Да, начнем с «Полизеруса»… Там я сразу чувствую себя отпускником… Там веет дух свободы.

И они направились к выходу в город. Возле самых ворот капитан Слэш обернулся, чтобы еще раз посмотреть на свой корабль.

По корпусу, словно муравьи, передвигались механики из бригады обслуживания, а к соплам двигателей уже подъезжали смотровые вышки. Капитан удовлетворенно вздохнул: «Хокай» был в надежных руках.

— Все в порядке?

— Да, ребята трудятся вовсю, — кивнул капитан, и они продолжили свой путь.

…Такси остановилось у входа в кабачок, когда небо на востоке уже начинало светлеть. Жители Линдбурга только протирали сонные глаза, а внутри «Полизеруса» вовсю играла музыка и продолжалось незатихающее веселье.

Слэш и Корсак прошли за столик, и тотчас к ним подошла полная официантка.

— Добрый вечер, господа. Что будете заказывать?

«В какое бы время к ним ни пришел, всегда говорят „Добрый вечер“», подумал капитан, а вслух сказал:

— Принесите мне стандартный набор и три кружки светлого.

— И мне то же самое, — сказал Корсак, оглядываясь по сторонам.

Официантка отошла, покачивая тяжелыми бедрами. Корсак невольно проводил ее взглядом.

— Что, Бенджи, нравится?.. — спросил капитан Слэш.

— Нет, Рон, я обратил внимание на то, что она затянута в корсет.