Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет

На лице старшего Грюндера явно читалось облегчение, ну не нравлюсь я ему в качестве невестки почему-то.

Спектакль мы начали с фарса, помоги Судьба, чтобы он не закончился трагедией.

После положенных поздравлений жениха, невест и родителей жениха-именинника, нас провели к столу. С разрешения хозяев я раскрыла шест и обрела возможность передвигаться отдельно от Синоби. Даниэль скромно поставил наш подарочек в общую кучу, а вот инфокрисы от Шур и Синоби старший Грюндер тут же куда-то утащил. Интересно, какую информацию можно подарить главе прокуратуры? Ума не приложу. Я завязала разговор со следователями, знакомыми с вечеринки в честь победы, и представила им Даниэля, который изображал мою молчаливую тень. Следователи, наверное в силу привычки, стремились его разговорить, и довольно скоро им это удалось. Я ловила на себе пристальные взгляды некст Ларина, но от разговора взглядами он уклонялся, так что я перестала на него реагировать. В разгар обсуждения методов допроса под «веритас», некст Ларин все же подошел и пожурил нас за столь непраздничную тему и, предложив руку, увел меня из кружка. Он отвел меня к оконной нише, где нас не могли слышать другие гости, но разговор начинать не спешил. Пришлось мне его расспрашивать о жене, о двух детях, он с удовольствием отвечал, но при этом изучающе всматривался в меня. В конце концов, мне ничего не оставалось, как дать понять, что мне наскучило столь пристальное внимание.

– Вы прилетели вместе с Синоби? – наконец спросил он.

– Да, лорд Синоби и леди Шур залетели за мной и братом и мы вместе отправились к сюда.

– И как вы перенесли полтора часа в обществе человека принесшего вам столько страданий, и физических и моральных? – бесстрастно поинтересовался некст Ларин.

Я мягко улыбнулась.

– Я не считаю лорда Синоби однозначно виновным в том, что произошло со мной, в этом есть и моя вина. И прошу вас закрыть эту тему.

Некст Ларин молча кивнул.

– Когда мне было восемнадцать, Соболев сломал мне шею, травма была очень похожа на вашу, тоже восстанавливали нервную ткань.

Я отключила все эмоции и просто слушала.

– Я до сих пор не могу его простить – с улыбкой, будто сказанное шутка, произнес некст Ларин. – Это была дуэль из-за девушки, он мог и не ломать мне шею, но он сделал это, потому что рядом были медики с оборудованием и меня бы в любом случае спасли. Он не подумал, что значит восстанавливаться после такой травмы.

Ларин заглянул мне в глаза и продолжил.

– Месяцы после травмы меня сильно изменили, у Судьбы свои резоны, за это время я набрался ума и терпения, которых мне не доставало. Но Соболева я так и не простил. Не подумайте, что я вешаю на вас какую-то тайну, все об этом знают. Знают также, что я никогда не позволял своему личному отношению перейти в плоскость работы.

Я вздохнула.

– Мне легче, лорд сделал это совершенно непреднамеренно, защищая себя. Я не могу ни в чем его винить – ага, скоро я сама свято поверю в эту ложь.

– Но хочется? – с улыбкой поинтересовался некст Ларин.

– Ох, если б вы знали, как многого мне хочется… – я переменила тон беседы.

Некст Ларин тихо рассмеялся.

– Знакомые интонации незнакомым голосом.

Ну да, у него жена бывшая гейша… Я улыбалась со всем доступным мне шармом, Лана была бы мной довольна.

– Ох, леди некст Викен, не надо на меня так смотреть… – шутливо смущаясь, сказал некст Ларин – А то ваш младший брат получит разлив желчи – это было уже сказано на ухо и без шутки.

– Мой младший брат, лорд некст Ларин, очень спокойный и умный молодой человек, и вы совершенно точно не способны вызвать у него «разлив желчи».

Некст Ларина удивил мой отпор.

– А кто способен? – тут же среагировал он.

Я лишь улыбнулась, сам догадается, если захочет.

Я с нетерпением ожидала появления лорда Ташина, Даниэль может относиться к своему родственнику как угодно, но его обида и ненависть не должны повлиять на взаимоотношения семей Викен и Ташин, и это моя забота, ведь я некст.

В течении последующих полутора часов, мне пришлось вести словесные схватки чуть ли не со всеми безопасниками, прибывшими на праздник. Сначала лорд Грюндер выпытывал у меня характер моих отношений с его сыном, через двадцать минут моих вежливых и доброжелательных увиливаний, ушел так ничего и не узнав, пробормотав что-то про гейш. Я лишь внутренне хихикала, начав получать удовольствие от происходящего.

Следующим был лорд Соболев, его, как и некст Ларина, интересовала подоплека моей травмы, я была с ним мила и шутила, напомнила об обещании лишить его аппетита, вспомнила о его предложении мировой, но он не повелся. Где-то глубоко меня это очень задело, но наружу вырвался лишь фейерверк беззлобных шуток. На него опять не подействовало, он мрачнел с каждым моим словом. Тогда я, оборвав себя на полуслове, произнесла глядя ему в глаза.

– Лорд Соболев, вы уже как-то раз вырвали у меня признание в истерике… вам мало. Что ж, признаю, что это была моя идея «полного» спарринга, я подбила лорда Синоби на это – шипела я. – Да, я оказалась дурой, недооценившей свои умения и переоценившей партнера, чем вынудила его сорваться. Поздравляю вас, вы только что уличили меня во лживых показаниях, а лорда Синоби в плохой физической форме!

Несколько долгих мгновений мы мерялись взглядами, и он поверил, молча покачал головой своим мыслям и, не сказав ни слова, отошел. Жаль, что не получилось по-хорошему, Соболев мне нужен как воздух, только его спецы смогут вычислить, как именно Осе вел за мной наблюдение и найти доказательства его вины. Ладно, гейша я или нет, придет время, и никуда Соболев не денется….

Третьим был лорд Бялко, отрада для глаз и души. Зеленоглазого рыцаря интересовали пилоты, полеты и, немножко, мое состояние. Точнее, ему хотелось чтоб я повоевала в имитаторе с его пилотами (подразумевалось, что они меня разгромят), а то дезертцы сделали из меня икону и единственный непререкаемый авторитет, а это видите ли, мешает делу. Выслушав мои признания в несостоятельности, и посмотрев на мое дефиле с шестом, лорд все же переспросил, что и летать я не могу? Нет, не могу. Это признание вышибло скупую мужскую слезу, он обнял меня за плечи и пообещал, что будет меня «брать в бездну» по первой же моей просьбе, чтоб я не забывала ощущений полета. Я от всего сердца его поблагодарила, после змеинообразных Грюндера и Соболева, простодушному Бялке я была готова простить любую бестактность. Об Илис мы не вспоминали, Ронан настоял на том, чтобы она прекратила полеты, и оставила работу на время беременности. Она, конечно, бесилась по этому поводу, но в конечном счете признала его правоту, что ребенок важнее, а космос и имитаторы никуда не денутся.