Шарон Ли - Торговый баланс

– Я буду ждать вас через две релюммы, – сказал он и, выпрямившись, увидел у нее на лице улыбку.

– И вы меня дождетесь. А теперь, мой сын, я желаю вам спокойной ночи и приятных снов. Хорошо учите уроки – и всегда слушайтесь мастера Флинкса, если он сочтет нужным дать вам совет.

Он наклонил голову, совершенно серьезно.

– Я так и сделаю, сударыня.

Они вместе направились к выходу, Джетри открыл перед ней дверь. Мастер вен-Деелин вышла за порог – и снова обернулась:

– Вам захочется открыть эту занавеску, дитя мое. Картину ночного неба не следует пропустить.

– Да, сударыня, – по привычке ответил он.

Она снова улыбнулась и ушла куда-то по коридору.

«Ты сказал ей «да», – напомнил он себе.

У него ушел месяц на то, чтобы пересечь комнату, и еще неделя – на то, чтобы потянуть за шнурок. Занавески отодвинулись – медленно и величаво. Крепко прикусив нижнюю губу, Джетри отвел взгляд от шнура и складок ткани…

Небо оказалось темно-синим и было усеяно осколками льдисто-белого цвета размером с кулак. Бледно-голубая луна вставала, бросая тени на плечи гор. Еще дальше и гораздо ниже находилась россыпь огней – город, как решил Джетри. Он вспомнил, что надо вздохнуть, а потом вздохнул еще раз, глядя с высоты на ночь.

Луна поднялась над горной вершиной, когда он наконец отвернулся от окна и отправился в спальню. Шел он на цыпочках, словно пол был выложен стеклянными плитками.

1118 год по Стандартному календарю

Дом Клана Тарниа

Ириквэй

– Скажите, юный Джетри, – спросила Стафели Маарилекс, – каким вы находите вид из северного крыла?

Он замер, не донеся чай до рта, и устремил на спросившую пристальный взгляд поверх чашки. Она ответила на его взгляд со столь лишенным всякого выражения лицом, что такое отсутствие можно было бы назвать особым выражением. Отведя взгляд, поскольку лиадийцы считали, что слишком долго рассматривать чье-то лицо невежливо, он сделал глоток чая и осторожно поставил чашку на блюдце.

– Я нахожу вид поразительным, сударыня, – ответил он и с гордостью услышал, что его голос остался ровным.

– Мне приятно слышать, что вы так говорите. Сделайте мне честь и поделитесь мыслями относительно наших лун.

Лун? Он постарался спрятать изумление, но решил, что это у него совершенно не получилось.

– Я видел всего одну луну, сударыня, – бледно-голубую, встающую из-за горы.

– Да? – Она замерла, держа рукой чашку, а потом выбросила свободную руку чуть вверх и в сторону, быстро пошевелив пальцами. – Вы должны извинить старческую рассеянность. Конечно, в эту шестидневку у нас однолунная фаза! Но ничего – скоро вы будете иметь удовольствие наблюдать, как по небесам скользят все три. Больше того, я попрошу Рен Лара устроить экскурсию для всех детей дома – в более поздний период вашего пребывания, когда ночи станут теплее. Я уверена, что вы найдете это весьма занимательным. По местному преданию, удача приходит к тем, кто спит под полными лунами.

Он наклонил голову, как того требовала вежливость, и пообещал себе позже обдумать – или обговорить с близняшками – идею специальной экскурсии для того, чтобы смотреть на луны. Возможно, решил он, что Тарниа владеет обсерваторией или оптическим телескопом для…

– Есть некие вопросы личного характера, которые нам нужно обсудить, – объявила леди Маарилекс, прервав его раздумья. – Прошу прощения, если мои вопросы покажутся бесцеремонными. Заверяю вас, что не стала бы спрашивать об этих вещах без необходимости.

– Да, сударыня, – сказал он, выпрямляясь на своем кресле.

Он говорил в торговой модальности, получив на то разрешение дамы. Она говорила в модальности, которая не была торговой, но оставалась вполне понятной, если он слушал внимательно.

– Нам нужно знать определенные вещи. Ваша семья, например. Норн говорит мне, что земляне не образуют Дома и Кланы, что, должна сказать, кажется мне очень странным. Однако я полагаю, что у вас существует какой-то другой метод отслеживать происхождение.

Она наклонила голову.

– Так просветите меня, юный Джетри. Кто вы?

Он позволил себе подумать над ответом несколько секунд, подняв чашку для неспешного глотка, чтобы не показаться невоспитанным.

– Я из главной ветви Гобелинов, – медленно ответил он. – С торгового корабля «Рынок Гобелина».

– Ясно.

Она подняла чашку – как решил Джетри, тоже выгадывая время. Эта мысль не показалась ему особенно успокаивающей.

– Можно ли мне узнать подробнее, юный Джетри? – сказала она, ставя чашку обратно и, казалось, сосредоточив почти все внимание на выборе плода из вазы в центре стола. – Несмотря на усилия Норн, я прискорбно плохо знакома с законами космических кораблей.

– Да, сударыня, – сказал он, с досадой слыша, как сорвался у него голос на втором слове. – Моя мать – Иза, капитан. Моим отцом был Эрин, старший купец. Мои старшие брат и сестра – Крис, старпом, и Сейли, старший администратор. Сейчас старшим купцом стал брат моей матери, которого взяли на борт, когда погиб мой отец. – Он набрал побольше воздуха и решительно встретился с ней взглядом, решив послать в глубокий космос все правила вежливости. – Гобелины были космолетчиками с тех пор, как появились космические корабля. Мой отец, Эрин Томас, как его звали до женитьбы, был из рода ученых и исследователей. До того, как стать старшим купцом, он был уполномоченным Синдиката.

Он не рассчитывал на то, что она это оценит – поймет, как это надо ценить, – и потому удивился, когда она торжественно наклонила голову и негромко сказала:

– Достойное происхождение, Джетри Гобелин. Но, конечно, иначе и быть не могло.

Возможно, это была простая вежливость – в конце концов не могла же она критиковать выбор приемного сына, сделанный мастером вен-Деелин, – но его это все равно согрело.

– Мне хотелось бы, – мягко сказала она, – узнать ваш возраст.

– Семнадцать стандартных лет, сударыня.

– Хорошо. А ваш день именования?

Он заморгал – а потом вспомнил, что лиадийцы отмечают день, в который ребенку дали имя, – что, судя по рассказам Вил Тора, может быть сделано как в первые секунды после рождения, так и по прошествии вплоть до дюжины дней. Он чуть наклонил голову.

– День второй тринадцатого, сударыня.

– Чудесно! Мы будем иметь удовольствие ввести вас в ваш восемнадцатый год. Дом почтет это за честь.

Джетри не очень-то понимал, почему это должно быть особой честью, особенно если учесть, что о его дне рождения, как правило, забывали. Когда он был маленьким, Сейли следила, чтобы у него на обед в этот день было какое-нибудь любимое блюдо, а от Криса он получал какой-нибудь маленький подарок: запись, книги или какую-то диковину, попавшуюся ему во время торговли. В его четырнадцатый день рождения на обед ничего особо вкусного не было, хотя этот день отметил Крис, подаривший ему взрослый набор гаечных ключей, который Джетри до сих пор носил на поясе. После этого – ну, он был уже слишком взрослым, чтобы мечтать о лакомствах и безделушках.