Сергей Вольнов - Приговоренные к войне

Остальные бойцы моего Управления разместились на других танках. И, боюсь, не все так безмятежно отнеслись к невиданным доселе – технике и способу передвижения.

Тем не менее, добрались мы без приключений. Бронированные машины без особого усилия вломились в лес, переполошили лесных обитателей и заняли восемь ключевых точек – по периметру силового поля. Когда рёв дизелей смолк, птицы потрясённо молчали ещё несколько минут. Я в который уже раз убедился, что становлюсь тонким ценителем музыки птичьего молчания – редкого искусства, ценимого, похоже, только на Эксе.

Небольшой привал на траве у приземистого здания терминала. Кто-то тут же улёгся, вытянулся на спине и затих. Двое сели, скрестив под собой ноги. Остальные – развалились в разных позах. Блаженные минуты, в реальность которых уставшие мышцы не могут поверить до самой команды «Подъём!». И команда не замедлила прозвучать, когда её не ждали.

– В две шеренги – становись!

Пока нас было восемнадцать человек.

Разношёрстных. Немазаных – сухих. Повидавших многое и умевших тоже многое. Короче говоря – тёртых калачей. Выхваченных по одному из лучших подразделений различных земных народов, и сведённых мной воедино под громкой вывеской: Управление специальных операций.

Я не брал в свою команду известных героев. Они нужны истории, не мне. Ни к чему привлекать внимание к специфическому ведомству! Возглавляемому мной Управлению не нужно было сдвигать пласты народов и перемешивать их в кровавое крошево. Не нужны также были и мишени, принимающие славу или хулу всех последующих поколений. Меня волновало только одно: кто будет делать дело. А для этого – лучшие исполнители те, кого принято называть незримыми тенями за спинами героев. Те, кто в последний момент делают ТАКОЕ и ТАК, что им не успевают помешать, а их – не успевают заметить. Мне требовались «спецназовцы по сути».

Говоря спортивной терминологией, составленная по спискам «лучшие из лучших» Сборная Всех Звёзд – зачастую проигрывает более слабым и менее именитым соперникам. Необъяснимо. Неожиданно. Непредсказуемо. Складывают знамена со множеством звёзд перед неведомой «тёмной лошадкой».

Вот и мне требовался целый табун «тёмных лошадок». Да ещё и нужно суметь обучить их так, чтобы приходили на финиш одновременно. А это было – ох, как не просто!..

Я пристально смотрел в глаза воинов, построившихся передо мной в две шеренги по восемь человек. И мысленно давал каждому характеристику. Антил активно помогал мне в этом.

Итак – восемнадцать.

Ну, первый, как водится, – я сам.

«Алексей Алексеевич Дымов, подполковник российской армии, в прошлом – командир группы спецназа «Эпсилон». Чрезвычайно полезный человек для дела, но невыносим в общении. Более того…» – оживился потельник.

«Стоп, Ант! Не надо мне давать никаких характеристик – я знаю всё, что ты скажешь».

Второй – Серая Звезда. Он же – Тень, как нарёк его Упырь. Я встретился с ним взглядом. Как ни странно, в первый раз захотелось улыбнуться в эту мелкую рябь серой водицы – глаза Воина. Непревзойдённый мастер тайной войны, принадлежащий к одному их кланов ниндзя, грозных диверсантов средневекового Востока. Уровень его боевого мастерства, нечеловеческая интуиция и непредсказуемость убеждали меня, что это отнюдь не рядовой солдат. Как минимум – гениальный боец-одиночка. Как максимум – наставник одной из восточных тайных школ.

«Что умолк, дружбан?» – ехидно поинтересовался я у альтер эго.

«В данном случае – молчать дешевле», – ответил «малый не дурак».

Третий. Юджин Кэмпбелл. Морской пехотинец непопулярной в моём сознании страны США, так называемый «зелёный берет» («на всю голову!», как добавлял всегда Антил, который не промолчал и на этот раз). Юджин разительно отличался от всех стереотипов, коими наделила его одиозных соотечественников молва и людская память. Этот парень сразу пришёлся мне по душе. И потом не раз своими действиями подтверждал правильность моего выбора. Я смотрел на него и по-прежнему не мог поверить в то, что… обошлось без славянских генов. Уж больно по-нашему, бесшабашно он себя вёл, а не безбашенно, как присуще представителям его нации.

Четыре – пять – шесть! С Юджином я взял в отряд троих его подчинённых. Молчаливых крепких ребят, имена которых до сих пор путал. Вот этот белобрысый и худощавый, кажется, Смит. А вот этот – Мэл. Устрашающей внешности, бритый наголо, с квадратной челюстью и бесцветным холодным взглядом. А вот этот… нет, пожалуй, это он Смит! Рослый, на полголовы выше Юджина, со шрамом на виске. А тот, на кого я думал, что он Смит – вовсе даже Квентин.

– Смит! – резко выпалил я, чтобы не гадать, кто из них кто.

– Йес, сэр! – неожиданно откликнулся бритоголовый, вытянувшись и поедая меня глазами.

Я показал жестом: «Всё нормально. Расслабься».

«М-да, «сэр» из тебя, как «херр оберст» из «подполковника Дымова», дружище, – развеселился мой двойник. – А говорил, что он Мэл… Съел?! Памятью болеешь?»

«Да ну вас всех, и тебя в том числе! В кал… лифорнию, в смысле!»

Я оставил американцев в покое. Мысленно перешёл к монголам.

Семь – восемь! Гулда и Хутуг-анда. Боевые побратимы. Лучшие следопыты и разведчики Чёрного тумена. Как горячился сотник Асланчи, протестуя против того, чтобы забирали от него САМЫХ! Но Хасанбек молча поглядел на него, и протест утих.

«Вообще-то монголы наши исконные враги, – заворчал Антил. – Ты бы за ними повнимательней…»

«Наши враги-и, – передразнил я его. – Ты что, ветеран Куликовской битвы?»

Девять! Ещё один русский, к тому же не единственный… Я непроизвольно, после гибели Кузьмы Волченкова, искал замену таёжнику – достойного фронтового разведчика. И остановился на командире разведгруппы в составе сибирской стрелковой дивизии, вступившей в войну после Сталинградской битвы. Он сейчас стоял левофланговым в первой шеренге. Невысокий, с невыразительной внешностью: капитан Соломатин Егор Иннокентьевич по кличке Бугор Ебукентич. Резкий, колючий и несносный, как ёжик с расстройствами психики. Но – непревзойдённый пластун и везунчик. Судя по рассказам его подчинённых, пули плескались возле него, как воробышки в пыли, иногда поправляли то каску, то пилотку, но никогда не касались тела, словно был он заговорённый. Истинный хват, со множеством практических умений и природной смекалкой – вот что скрывалось за негеройской внешностью новосибирского мужика Егора. Что же касается неуживчивости – на войне это совсем не главное, при условии исполнения приказов. А дисциплина у Соломатина была в крови. Я заметил – он умел вычленять из любой ситуации основное и всегда знал, с кем имеет дело.

Десять – одиннадцать – двенадцать! Снайперы. Недавние смертельные враги, как выяснилось во время разговоров по душам. Так уж вышло, что они схлестнулись в молчаливой дуэли во время ночного боя в горах – УЖЕ ЗДЕСЬ, на Эксе. Немец и два русских. Ефрейтор Гельмут Фриске, снайпер горнопехотного батальона дивизии СС «Эдельвейс», он же отличный альпинист. И братья Павелко – Сергей и Роман – из южноукраинского города Николаева. В их мировоззрениях была большая разница: для немца русские ещё месяц назад были смертельными врагами; для братьев же, живших на сорок лет позже, немцы были просто вероятными врагами, как члены враждебного блока НАТО, а в прошлом и вовсе – побеждённым народом. Как бы там ни было, теперь от них требовалось если уж не подружиться, так хотя бы свыкнуться с мыслью: отныне мы все союзники.