Сергей Вольнов - Приговоренные к войне

Как заминированное сооружение! Западня для строителей, ставших заложниками.

И, судя по всему, уже побежали по её стенам трещины. Уже начертана размашистая резолюция и поставлена сочная чёрная печать.

НАЧАТЬ ОПЕРАЦИЮ!!!

Ту самую, классическую, коей я столько лет восхищался.

НАКАРКАЛ.

«Полноте, Дымов! Что за марево?!» – воззвал к моему реализму неистребимый оживший Антил.

Я не слушал и не слышал.

Мы, по сути, и были на странном сооружении, созданном гением инопланетного разума. Тоже своего рода Башне. Ведущей дальше, чем «в небо» – В НИКУДА. Незримые пространственные коридоры, начинающиеся неизвестно откуда и уводящие непонятно куда. Может, в условный «низ», в непрекращающееся и неостановимое падение. Может – вверх. Хотя… У Космоса нет ни верха, ни низа. Это придумали люди для обустройства своего мирка. Так же, как и многое другое. В том числе и БАШНИ.

Вначале защитные. Потом и осадные, или же штурмовые, иногда передвижные, иногда стационарно выстраиваемые напротив места предполагаемого прорыва стен крепости. Достаточно действенное средство! Но лишь до той поры, пока осаждённым не удастся повредить какую-либо из них, произвести критические разрушения… Тогда она падает. Падает страшно и приносит большие потери, сея камни, ужас и смерть – среди своих.

Так и наша символическая Башня, день за днём возводимая, в надежде дотянуться до истинных виновников… Чем не осада Неба? Непостижимо высокой крепости, которая и не помышляет сдаваться, тем более таким насекомым, букашкам, вверх ползущим всем скопом.

На свою погибель.

Может, и вправду – СМЕШАЛ НАШИ ЯЗЫКИ не кто иной, как Бог инопланетный?!

…В довершение ко всему – Упырь со штабным обозом так и не объявился. Не то что до вечера, как обещал, – до ночи.

Расставив ночные посты – преимущественно из русских, – я вместе со свободной сменой отправился спать. Бойцам, больше не понимавших смысла моих слов, объяснил жестами, благо тема была наболевшей и очевидной.

Но поспать не довелось… Я проснулся от звона.

А секундой раньше – неосознанно пытался дотянуться рукой до незнакомки, пришедшей ко мне во сне. И, наверное, так хорошо старался, что столкнул с тумбочки банку с водой. Звон разбитого стекла подбросил меня на ноги, не хуже команды «Тревога!». Миг! – и у меня в руках оказался верный «вампир». Ещё миг – и передёрнута затворная рама. Ещё – и… сознание, успевшее оценить отсутствие внешней угрозы, дало команду «Отбой!».

«Уф-ф-ф! Что за хрень!»

Я, наверное, сегодня же заведу «Журнал регистрации снов, видений и необъяснимой чертовщины». Не по причине врождённого педантизма и занудливости, в коих постоянно обвиняет меня Антил, нет. Только ради боязни – не упустить ничего из того, что в последнее время улавливает моё обострённое сознание. Особенно то, что я не до конца могу объяснить.

Сегодня мне снилась ОНА!

В этой девушке не было ничего от Амрины. Другие волосы, фигура, глаза, и всё-таки… Это была она. Я просто-напросто был уверен в том. Даже знал чем объяснить «непохожесть» – скорее всего, это опять трансляция мнемозаписи. А внешний вид просто передан таким, какой она видит себя сама. Уж точно – не моими глазами. Потому и неузнаваема.

Но зато слова! Их вкус, букет ароматов, послевкусие… Их рельеф, где-то шероховатость, где-то отшлифованность, трещинки, вмятинки… Их музыка, мелодичность с оспинками пауз, затянутости и тут же – торопливость…

Одним словом, ГОЛОС! Это была она.

Она снилась мне. Она говорила. Не со мной, а опять-таки – МНЕ. Настойчиво. Повторяясь. Пытаясь достучаться до меня сквозь тысячекилометровую звукоизоляцию пространства. Сквозь инерцию моего восприятия.

Там было много-много слов, но они выветрились, едва я распахнул веки. Запомнились только обрывки. В начале – пара фраз: «…это не просто знак Избранника… быть одним целым…»

И в заключение вот это: «…девятью лепестками… на повязке… чуть выше лба… слышать меня… не снимай мою пластину…»

Это именно те слова, которые я первыми занесу в мнимый Журнал. Обязательно занесу. Но, только ЧТО я буду делать потом?! ЧТО? ЧТО они значат?! Эти рваные фразы… ЧТО? ЧТО она хотела мне сказать? О чём предупредить? Ох уж мне этот поиск смысла в разобранном и расчленённом!

Со школы терпеть не могу грамматику! Все эти части речи. Разборы предложений на составляющие, на все эти подлежащие и сказуемые. Разборы. Разборки.

Взять солдата и разборку автомата. Если потом этот металлолом собрать, причём правильно – он оживёт и начнёт плеваться пулями, только знай-указывай на кого именно.

Но у разборки и сборки есть и другая крайность. Например, патологоанатом и труп. Как ни собирай расчленённое обратно – тщетно! Это мертворожденная идея. Ничто уже не оживёт, как ни складывай составные части.

Какой результат будет у моей сборки обрывков услышанного голоса? Живой? Или мёртвый?.. Что же мне выдавить из этого рваного текста, который и текстом-то пока является лишь условно. И что подчеркнуть, чтобы проступил смысл? Если здесь уместны лишь две части предложения.

Одно из них – Неподлежащее.

Другое – Непредсказуемое…

«Спокойнее, девочка, спокойней…»

Капелька пота, накопив весу, набухла и сорвалась. Поползла, противно щекоча висок. Скатилась в ложбинку к уголку глаза. Защипала, заставив зажмуриться.

Голоса звучали уже совсем близко. Но понять – о чём перекрикивались приближающиеся враги – было невозможно.

Амрина, распластавшись за стволом старой сосны, быстро пригребла прелой листвой бесценную упаковку с сухим пайком. И, стащив с плеча враз потяжелевший пистолет-пулемёт, передёрнула затворную раму. Её глаза напряжённо пожирали полосу кустов, темнеющую на той стороне поляны…

Она прижала к себе металлический откидной приклад «вампира». Бережно, как самый дорогой предмет на свете. И с удивлением отметила это ощущение.

Ну, вот и началось. Если ТОТ напал внезапно, и ей ничего не оставалось, как защитить себя… то ЭТИ… Они вот-вот покажутся, и что? Что ей лучше всего сделать, ей, одной-одинёшенькой во враждебном лесу, наводнённом жестокими землянами? Убивать их, пользуясь тем, что они не видят её? Или, пока ещё остаётся пара минут – тихонько убежать? Пока ещё оста…

ВСЁ! Уже нет.

Кусты на той стороне зашевелились. Потемнели и раздвинулись.

Двое. Как и подсказывали крики.

Расстояние между ними было метров десять. Первым на поляну вырвался левый. Через три секунды – правый. Их руки держали оружие наизготовку, глаза ощупывали море зелени, окружавшее поляну. И вдруг…

Сначала правый, среагировавший почти мгновенно, потом левый – рухнули наземь. Там, где стояли. Плашмя. Судя по всему, причиной явилось бездыханное тело их сотоварища, которое они заметили практически одновременно.