Кирилл Кудряшов - День Гнева

Черная молния метнулась к нему с неба и отшвырнула в сторону, оставив по бокам глубокие рваные раны. Единорог развернулся и вновь помчался на врага, занеся руки с «когтями» для удара. Монстр не успел поднять меч, чтобы защититься — Назгул налетел на него со скоростью пули, сметая с дороги и безжалостно кромсая своим оружием. Меч выпал из громадных волосатых рук, чтобы тут же быть поднятым с земли его прежним хозяином.

Швырнув зверочеловека об стену Единорог развернулся для нового захода, втянув «когти» и обнажив свой меч, но Бласт опередил его…

Монстр пытался защититься от удара, рефлекторно подняв руку, и меч отсек ее у самого локтя. Он взревел от боли и, обнажив клыки, бросился на Бласта, разбрызгивая вокруг темно бардовую кровь, фонтаном бьющую из обрубка. Но раньше, чем его зубы сомкнулись на шее Назгула, Единорог молниеносно промчался мимо, держа меч в вытянутой руке. Монстр пошатнулся от удара, в последний раз бросил на Бласта полный ненависти взгляд, и рухнул на асфальт. Отрубленная голова откатилась к ногам Бласта, и он презрительно отшвырнул ее в сторону.

— Ты вернулся. — произнес он, обращаясь к Единорогу. — Давно пора!

— Да. — коротко бросил тот, и вложив меч в импровизированные ножны из жидкого металла, расположенные на его «Флайбе», поднялся в воздух.

— Куда ты?

Единорог не ответил. Даже не обернулся. Он летел туда, где, как он знал, лежит тело Берсека. Бласт последовал за ним…

— Нужно сообщить в штаб.

— Рано. — холодно ответил Единорог.

— Мы же убили одного из них! Нужно вызвать группу зачистки!

— Я убил… — поправил он.

— Хорошо, черт возьми! — Бласт начинал терять терпение, разговаривая с этим непробиваемым упрямцем. Единорог всегда ненавидел его! С того самого дня, когда он осознал в себе способности Назгула и, выйдя из себя, сжег заживо несколько человек в подземном переходе. Единорогу было плевать на то, что в тот миг он не контролировал себя, на то, что лица погибших до сих пор преследовали его в ночных кошмарах, и на то, что он отдал бы полжизни только лишь ради того, чтобы того злосчастного 9 мая не было бы вовсе!

Они летели над дорогой, двигаясь в ту сторону, откуда появился убитый зверочеловек. Единорог внимательно смотрел вниз, выискивая что-то, и через несколько минут, завис в воздухе.

— Вот он…

Бласт внимательно оглядел Красный проспект, некогда шумный, а сейчас наводненный брошенными разбитыми автомобилями и буквально заваленный множеством тел, и тут же узнал одного из погибших… Громадную фигура Берсека, лежавшего на мостовой лицом вниз, нельзя было не узнать даже сейчас, когда у него была практически полностью снесена левая половина черепа.

— Берсек… — прошептал Бласт одними губами.

— Да. — сухо ответил Единорог.

— Как это могло случиться?

— Так же, как могло бы случиться и с тобой, не подоспей я вовремя!

Руки Бласта сами собой сжались в кулаки. Даже сейчас, возле тела погибшего друга, этот чертов Единорог не мог удержаться от колкости. Да, он считал его никем. Да, в определенном смысле слова имел на это право, но говорить так сейчас… В такой момент… Бласт считал это, по меньшей мере, кощунством.

— Диспетчер… — Единорог нажал на кнопку связи на своей рации, — Диспетчер!

— Слышу тебя, Единорог. Докладывай!

— Берсек погиб!

На секунду диспетчер умолк, отказываясь поверить услышанному, и Денису пришлось повторить эту страшную новость.

— Как слышишь меня, Диспетчер?! Берсек погиб! Пересечение Красного и Коммунистической!

— Понял тебя… Как это произошло?

— Схватка со зверочеловеком. Убит двумя выстрелами в сердце. Еще одна пуля была выпущена в голову — по всей видимости, контрольный. Эти твари знают, что врага нужно добивать…

Бласт удивленно поднял на него глаза.

«Как он может это знать? Ладно, про контрольный выстрел — и так ясно, но два ранения в сердце?… Выходных отверстий на спине нет, а мы даже не перевернули его…»

— Бласт столкнулся с тем, кто сделал это и ввязался в бой…

«Почему он решил, что это был именно ТОТ монстр?»

— Я подоспел как раз вовремя, чтобы помочь ему. Эта тварь мертва, тело лежит в самом начале Серебрянниковской — высылайте группу зачистки, пока вас не опередили дружки этого ублюдка.

— Понял тебя, Единорог… — в который раз повторил свою дежурную фразу диспетчер, — Спасибо.

— За такие новости спасибо не говорят. — отозвался Денис. — Отбой.

Несколько секунд он и Бласт стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза.

— Ты что-то хочешь спросить? — зло спросил Денис.

— Как ты узнал? — произнес Бласт, словно не замечая его тона, — Как ты узнал о том, что случилось с Берсеком?

— Не знаю.

На секунду Бласту показалось, что он видит, как задумчиво вытягивается лицо Единорога под маской.

— Не знаю. — продолжал он, — Только я точно знал и что произошло, и где…

Бласт согласно кивнул головой.

— И со мной было что-то подобное… Меня, вдруг, словно током прошибло, и я почувствовал, как… Что-то было в этом странное — я почувствовал направление, и знал, что произошло что-то плохое.

Бласт умолк, и еще несколько минут они молча стояли возле тела друга, ожидая приезда группы зачистки. Дело было не в том, что согласно правилам когорты тело Когортианца или Назгула, ни в коем случае не должно было попасть к врагу. Руководство «Интеркомодитис» опасалось за технологические новшества — пистолеты с механизмом телепортации патронов в ствол, браслеты с жидким металлом, микрочип в головном мозге… Самих же Назгулов волновало не это. Для них главным было лишь то, чтобы тело друга не попало в лапы врагов. Чтобы Берсек был похоронен со всеми почестями, которых заслуживал.

— Всем Назгулам! — ожила, вдруг, система связи, — Говорит диспетчер. Несколько минут назад получено донесение Единорога. Берсек погиб… — на фоне этих слов последующие смотрелись просто ничтожно, — Еще один из зверолюдей уничтожен в районе пересечения каинской и Серебряниковской. Повторяю…

— Чертова хрень! — выругался Денис. — Он говорит об этом так, как будто это нормальное явление!

— Сейчас это и есть нормальное явление! — четко, с расстановкой ответил Бласт. — Оглядись вокруг! Люди гибнут сотнями! Менты, военные… Наши!.. Ты, вообще, слушаешь сообщения диспетчера, или пропускаешь их мимо ушей?

— Иди к черту! Я и влился-то в этот дурдом чуть больше часа назад!

— Значит, ты толком и не в курсе, что происходит?

— Я вижу, черт возьми! У меня есть глаза, и мне этого хватает!

— Рад за тебя, — не унимался Бласт, — Но полной картины ты не знаешь! А мы варимся в этом кошмаре уже давно! Почти три десятка Когортианцев уже погибли, Пума контужена… Теперь, вот, погиб Берсек! Эти твари налетели на нас с раннего утра — почти все воинские части города обороняют от нескольких этих уродов Пашинскую ракетную базу. Те, кто не успел добраться до Пашино, пытаются отбросить еще нескольких от НЗХК, на ТЭЦ-2 пылает все, до чего только мог добраться огонь, в Толмачево выведены из строя все посадочные полосы… А нам, как самому мощному и мобильному силовому подразделению, остается только мотаться по улицам, пытаясь догнать этих тварей, бегающих по городу с оружием и убивающих всех, кто попадется им на глаза. Сколько их — никто не знает. Сотня? Несколько сотен?!! Мы в осаде, понимаешь?! Они берут город изнутри!