Грэм Макнилл - Лживые боги

– Так что именно ты сказал командующему? – спросил Торгаддон, возвращаясь к Локену через озерцо жидкой грязи.

Локен стал припоминать все произошедшие между ним и Воителем разговоры с тех пор, как они ступили на поверхность спутника Давина. Он пытался отыскать хоть какой-то намек на оскорбление, но не мог найти ничего такого, что оправдывало бы отстранение его и Торгаддона от сражения с Тембой.

– Ничего особенного, – ответил он. – Только то, о чем я уже рассказывал.

– Тогда я не вижу в этом никакого смысла,– сказал Торгаддон, безуспешно стараясь стереть со лба грязь и только больше размазывая ее по лицу. – Хотелось бы знать, зачем ему понадобилось лишать нас этой потехи? И почему он выбрал Моя?

– Верулам – опытный офицер, – заметил Локен.

– Опытный? – ухмыльнулся Торгаддон.– Не пойми меня превратно, Гарви, я люблю Верулама как родного брата, но он рядовой офицер. Ты это знаешь не хуже меня, и в этом нет ничего плохого, Император знает, нам нужны рядовые офицеры, но это не тот воин, который должен быть рядом с Воителем в таком деле.

Локен ничего не мог возразить Торгаддону, он был озадачен приказом Хоруса не меньше.

– Я не знаю, что тебе и сказать, Тарик. Ты прав, но командир отдал приказ, и мы обязаны его выполнять.

– Даже если знаем, что приказ бессмысленный?

У Локена не было ответа на этот вопрос.

Воитель и Верулам Мой вели передовой отряд штурмгруппы по темному и душному пространству «Славы Терры» через неестественно искривленные отсеки между покореженными и покрытыми плесенью переборками. Затхлая вода сочилась из щелей, а порывы влажного ветра, заблудившегося в останках корабля, звучали вздохами призраков. Омерзительные полоски черной плесени и лохмотья полуистлевшей ткани задевали их по шлемам, оставляя скользкие слизистые следы.

Сгнившие и съеденные червями полы представляли немалую опасность, но Астартес не теряли времени и быстро пробирались к командной рубке.

Постоянные донесения Седирэ через непрерывный треск помех информировали о продвижении головного отряда по безжизненному и пустому кораблю. Его группа была, по-видимому, совсем недалеко, но голос Люка постоянно пропадал, так что невозможно было разобрать каждое третье слово.

Чем дальше они углублялись в чрево корабля, тем хуже становилась связь.

– Эзекиль, – сказал Воитель в микрофон вокса на своем воротнике, – доложи о своих успехах.

Раздавшийся голос Абаддона был почти неузнаваем, громкий треск и шипение превращали его слова в бессмысленное бормотание:

– Двигаемся… чр… з… лубу… У нас… фланг… тель…

Хорус щелкнул по воксу:

– Эзекиль? Проклятье!

Хорус повернулся к Веруламу.

– Попробуй связаться с Эребом, – сказал он и снова занялся воксом. – Маленький Хорус, ты меня слышишь?

Опять раздалось шипение помех, затем прорвался едва слышный голос:

– …артиллерийская палуба… медленно… снаряды, …обезвредить… двигаемся…

– Эреба не слышно, – доложил Мой, – но он должен быть уже на противоположном борту корабля. Если помехи на таком небольшом расстоянии не позволяют говорить с рядом идущими воинами, то вряд ли вокс-линки пробьются через все судно.

– Проклятье! – снова бросил Хорус. – Ладно, давай двигаться дальше.

– Сэр, – остановил его Мой, – Могу я высказать предложение?

– Если это предложение вернуться назад, забудь о нем, Верулам. Задеты моя честь и доброе имя всего Похода, и никто не сможет сказать, что я повернул назад.

– Я понимаю, сэр, но капитан Локен, возможно, был прав. Мы подвергаем себя напрасному риску.

– Вся жизнь – сплошной риск, друг мой. Каждый день, который мы проводим вне пределов Терры,– это риск. Каждое мое решение – тоже риск. Мы не можем не рисковать собой, иначе мы ничего не добьемся. Если капитан будет в первую очередь заботиться о сохранности корабля, он никогда не выйдет из порта. Ты хороший офицер, Верулам, но ты не видишь возможности проявить героизм, как вижу ее я.

– Но, сэр, – возразил Мой, – мы не можем связаться с остальными группами и не имеем представления, что ожидает нас в глубине корабля. Простите, если я суюсь не в свое дело, но блуждание вслепую, чем занимаемся мы, не похоже на героизм. Это больше напоминает проверку догадок.

Хорус наклонился к Мою:

– Капитан, ты не хуже меня знаешь, что искусство войны состоит из построения предположений о том, что находится на противоположной стороне горы.

– Сэр, я понимаю… – заговорил Мой, но Хорус не дал ему себя перебить:

– С тех самых пор, как Император назначил меня на пост Воителя, люди постоянно указывают, что я должен делать и чего мне делать нельзя. Я устал от этого! – резко заявил Хорус. – Если кому-то не нравится мое мнение, что ж, это их проблемы. Я – Воитель, и я принял решение. Мы идем вперед.

В темноте неожиданно раздался резкий свист статических зарядов, а затем голос Люка прозвучал так отчетливо, словно он стоял рядом.

– Дьявол! Они здесь! – крикнул Седирэ. А потом все перевернулось с ног на голову.

Жуткий вой, шедший словно из самого центра спутника, Локен сначала ощутил подошвами сапог. Он в ужасе повернулся, услышал резкий скрежет и лязг рвущегося металла и увидел фонтаны грязи, вырывающиеся из земли вверх вместе с частями корабля, которые были погружены в болото. Затем «Слава Терры» накренилась, и весь корабль с ужасающей неотвратимостью стал опрокидываться.

– Всем отойти! – закричал Локен, видя, как колоссальная масса металла набирает скорость.

Астартес бросились бежать от падающего колосса, защитные системы шлемов заблокировали грохот и визг рвущегося металла, но Локен видел, как зловещая тень накрывает их темным саваном. Он обернулся как раз в тот момент, когда громада ударилась о поверхность с силой орбитального столкновения. Огромное сооружение сплющилось под собственным весом, огромные гейзеры болотной грязи взметнулись вверх на десятки метров. Ударная волна смела Локена, как пылинку, и он приземлился в затхлом пруду. Встав на колени, он увидел расходящиеся во все стороны от корабля волны жидкой мерзости и десятки своих воинов, погребенных в коричневой жиже. Вокруг рухнувшего судна образовался кратер, а затем сверху хлынул отвратительный вонючий дождь, мгновенно залепивший визор шлема, отчего видимость сократилась до нескольких метров.

Локен поднялся на ноги. Ударная волна рассеяла желтый туман, сопровождавший Астартес с момента их высадки, и, увидев, что скрывалось за его пеленой, Локен поспешно активировал болтер.

– Сыны Хоруса, к бою! – закричал он.

К ним уже двигались сотни оживших мертвецов.

Даже броня примарха не могла защитить от такого удара, и Хорус со стоном выдернул из груди изогнутый металлический прут, покрытый ржавчиной. Густая кровь окропила доспехи, но рана затянулась через несколько секунд после того, как металл был удален из тела. Генетически усиленный организм легко мог справиться и с более серьезными повреждениями, и, несмотря на головокружительное падение сквозь десяток отсеков вздыбившегося корабля, Хорус быстро сориентировался и восстановил равновесие на скользкой от грязи переборке.