Рэй Олдридж - Император всего

– Понятно, – сказал Мармо.

Если у него и были какие-нибудь дурные предчувствия, то он оставил их при себе.

Когда стало совершенно темно, только несколько мягких полосок света осветили баржу – как раз достаточно для того, чтобы плыть в безопасности. Руиз обратил внимание на то, что те, кто их захватил, предпочли тихую незаметность пышной праздничности освещения прошлой ночи, и он мысленно похвалил их осторожность.

В Моревейнике умные существа старались не привлекать к себе внимания.

Ночь не принесла им никакого облегчения от жары, и Руиз пытался проигнорировать ручьи пота, которые струились по его телу, но это было практически невозможно. Этот воздух должен был казаться еще хуже фараонцам, которые провели свою жизнь на горячей планете, но на ней не было влажности, поскольку сама вода была там редкостью. Дольмаэро доставалось от этого климата особенно сильно. Он постоянно протирал свое широкое лицо тряпкой, и в его дыхании слышалось нездоровое хрипение. Руиз очень надеялся, что он не заболеет.

– Ой, какое высокое! – Низа сказала это, вытянув шею и закинув голову, чтобы рассмотреть особенно высокий и закрученный шпиль. Нижние террасы, которые начинались в ста метрах над водой, были усеяны крохотными, с булавочную головку, зелеными и голубыми огоньками. С этих террас доносился веселый, какой-то праздничный гомон, составленный из музыки странной, отрывистой, смеха и случайных воплей восторга. Видимо, какой-то праздник как раз отмечали, или, может быть, именно в этой части Моревейника жили те, кто торговал удовольствиями.

Руиз почувствовал укол зависти к веселящимся, и больше, чем просто жалость к себе самому. Он сравнил свою маленькую невеселую группку с совершенно беззаботными людьми наверху. Сравнение заставило Руиза почувствовать свое положение как совершенно вопиюще несправедливое.

Чтобы отвлечься, он стал рассказывать Низе про Моревейник.

– Он даже еще больше, чем кажется, этот Моревейник. Большая часть его строений расположена ниже уровня моря. Многие из тех, кто живет в Моревейнике, никогда не видели солнца.

Дольмаэро заговорил.

– Значит, ты бывал здесь раньше, Руиз? Что ты про это место знаешь? У тебя есть здесь друзья или союзники?

Руиз рассмеялся.

– Никто не знает особенно много про Моревейник, даже те, кто здесь живет. Я в свое время встречал несколько местных жителей, было такое время, но, даже если мы и попробуем их найти, это может оказаться пустой затеей. А если мы тут кого-то и найдем, у них нет никаких причин, чтобы нам помогать.

Вне всякого сомнения, какое-то количество агентов Лиги в Моревейнике существовало, подумал он, но они должны быть в глубоком подполье, так что с ними не было никакой возможности связаться. Могущественные властители-пираты, которые правили Моревейником, были самыми злейшими врагами Лиги. Любой агент Лиги, который попал бы к ним в руки, мог бы ожидать в лучшем случае жалкую смерть.

Он мог припомнить только одну личность в Моревейнике, которую, может быть, можно было бы убедить помочь ему. Но Руизу очень уж не хотелось рассматривать эту возможность. Человека этого вряд ли можно было назвать другом, а союзником он мог стать только в том случае, если обстоятельства сделали бы такой союз выгодным для него, и если бы Руиз смог бы принудить его помочь.

Руиз уже стал жалеть о том, что он был настолько откровенен с фараонцами. Если бы кто-нибудь из них сказал бы все, что узнал про Руиза Ава, могли бы возникнуть серьезные неприятности. Его приступ искренности овладел им тогда, когда он практически был уверен, что не переживет наступающего дня, и все же, он оказался просто преступно неосторожным.

– Значит, – говорил Дольмаэро, – ты все еще не знаешь, кому принадлежат эти баржи? И что они от нас хотят?

Руиз пожал плечами.

– У меня такое ощущение, что в этом не будет ничего ужасного, – сказала Низа, совершенно неожиданно.

Воистину, даже в неверном свете фонариков лицо ее не было омрачено страхом или неуверенностью, и Руиз подумал, что хотел бы сейчас чувствовать такой же оптимизм.

Дольмаэро с сомнением покачал головой.

– Разве что-нибудь из того, что случалось с нами в этом мире, не было ужасным?

– Конечно! – ответила Низа.

– Что именно? – с вызовом спросил Дольмаэро.

– Горячие пышки, – ответил Мольнех, показав свои огромные зубы в ухмылке.

– Мое воскресение, – сказала Низа, – и еще кое-какие происшествия были не так уж плохи, – она со значением посмотрела на Руиза, и тот почувствовал, что его сердце радостно вздрогнуло.

Дольмаэро неопределенно хмыкнул, но глаза его посверкивали, и Руиз увидел, что мучительные путешествия не совсем стерли добрый юмор толстого Старшины Гильдии.

– Я мог бы вам еще кое-что рассказать про Моревейник, – предложил Руиз.

– Пожалуйста, – сказал Дольмаэро.

– Хорошо. Вы не задумывались над тем, как он был построен?

– Еще бы!

– Вот так задумываются все прочие. Когда люди впервые прибыли на Суук, Моревейник уже стоял, хотя там жили только животные и несколько неразвитых инопланетян. Те, кто первыми исследовали город, решили, что эти шпили – природные образования, пока не обнаружили в них первые Двери. Небоскребы эти были полые, по большей части, но разделенные на миллионы уровней, коридоров, шахт. Никто не знает, на какую глубину простираются эти строения, но поговаривают о поселениях, которые находятся в нескольких километрах ниже уровня моря.

– Кто их сотворил? – глаза Дольмаэро вылезли из орбит от удивления.

– Этого тоже никто не знает, но я слышал множество теорий. Хотите, расскажу свою самую любимую? Кое-кто считает, что просто какие-то расы бросали здесь свои межзвездные корабли, пока они не опускались в землю, и это продолжалось несколько миллионов лет.

– Чьи звездные корабли? Шардов?

Руиз пожал плечами.

– Маловероятно. Их уровень технического развития малопримечателен. Никто не строит таких больших межпланетных кораблей. Может быть, эти строения были построены теми, у кого Шарды отвоевали Суук, хотя это событие состоялось сравнительно недавно.

После этого никто не заговаривал, и лица их всех были серьезные.

Может быть, подумал Руиз, разговоры про безмерные миллиарды лет так подействовали на них. В первый раз, когда он посетил Моревейник, он чувствовал такое же ощущение своей ничтожности.

Нота, на которой гудели моторы баржи, слегка изменилась. Прямо впереди у подножия одного из шпилей поменьше были узенькие воротца. В согласии с украшениями на баржах, столбы, которые эти воротца поддерживали, были выполнены в виде фаллосов.

Когда они подплыли поближе, Руиз увидел, что вокруг столбов были сделаны барельефы, правда, неглубокие, которые изображали совокупляющиеся фигуры.