Сергей Волков - Амулет (Потревоженное проклятие)

Наконец, получив форму, удостоверения и дубинки, мы были распределены по объектам. Мне, как и предсказывал Виталик, досталась автостоянка почти в центре Москвы, недалеко от Маяковки. И началась работа…

Никогда не забуду мое первое занятие по физподготовке. У «Залпа» было несколько арендованых спортзалов, один даже с бассейном, и все охранники минимум два раза в неделю по несколько часов качали в них «железо», гоняли мяч, тренировались, оттачивая друг на друге разные приемчики.

Я попал в группу «начинающих», и первое занятие у нас проводил «сам» Руслан Кимович.

Мы, человек десять, одетые кто во что, построились в гулком, огромном спортзале, а напротив нас прохаживался своей мягкой походкой хищника одетый в черное кимоно наш «играющий тренер».

— Что главное для охранника? — негромко, чуть улыбаясь уголками губ, спросил Руслан Кимович. Мы молчали, пожимая плечами.

— Главное для охранника — любым способом нейтрализовать нападающего, остановить, отбросить его! Кто-нибудь занимался единоборствами?

— Я! — подал голос молодой парень, здоровенный качок, подстриженный так, что его голова казалась квадратной.

— Самбо? — сощурил и без того узкие глаза наш тренер.

— Тхэквандо! — гордо пробасил парень.

— Да-а? Ну-ка, ну-ка, иди сюда! — Руслан Кимович, продолжая посмеиваться, вытащил «квадратноголового» на татами, отошел от него на пару шагов, махнул рукой:

— Нападай!

Дальше начался цирк. Огромный противник лупил ногами воздух, а Руслан Кимович, словно прогуливаясь, ходил перед ним, изредка пригибаясь, потом резко ткнул пальцами открытой ладони куда-то в бедро парню. Тот взвыл и рухнул на пол, ухватившись за ногу.

— Еще «специалисты» есть? — спокойно спросил нас даже не запыхавшийся наставник: — Нет? Замечательно, значит, больше ни кого переучивать не придется! Показываю первый прием!

И началась учеба! Хотя я и занимался спортом, но все эти самодеятельные «кияшные» секции не любил с детства, поэтому был удивлен тому, что нам предлагал начальник «Залпа».

Это не было каким-то конкретным видом единоборства, вернее, по сути своей, это было не единоборство.

Руслан Кимович учил нас, как можно остановить, отбросить от себя, обездвижить одного, двух, трех и больше противников.

— Никогда не бейте противника по лицу! Ну и что, что вы попали ему в глаз? Глаз не задница, промограется!

…Самые уязвимые места человеческого тела: горло, солнечное сплетение, пах, голени обеих ног!

…Удар наносится только прямо, любой боковой удар легко блокируется!

…Никогда не бейте ногами, если не умеете этого делать! Забудьте все виденные вами боевики — это кинотрюки, а не реальность!

…Не бывает запрещенных ударов или не честных приемов — вы не на ринге, вы на работе, вам можно все!

Руслан Кимович гонял нас до седьмого пота, собственноручно и собственноножно наставил нам кучу синяков и шишек, но — удивительное дело, к концу первого часа тренировки я уже худо-бедно овладел кое-какими, очень простыми, но и очень эффективными приемами самообороны!

Неожиданно случайно взращенная на моем лице растительность, за неделю превратившаяся в приличную черную бородку, украсила меня, скрыв далеко не мужественный подбородок. Теперь из зеркала на меня смотрел совершенно не знакомый мне тип, что-то средние между испанским пиратом и шамильбасаевским боевиком. Мало того! Знакомые, коллеги по бывшей работе, не узнавали меня на улице! Даже наблюдательный Борис, с которым мы встречались по «очень важному поводу» у памятника Гоголю, два раза прошел мимо!

Кстати, о «важном поводе» — Борис сообщил, что у Паганеля день рождение, я тоже приглашен, надо сообразить что-то на счет подарка.

Признаться, я задумался. С одной стороны, я уже тысячу лет не был на нормальном, настоящем празднике, где много хорошо одетых гостей, столы ломятся от разнообразных блюд, и царит непринужденная обстановка. Я вроде бы как несколько одичал, и хотел расслабиться.

С другой стороны — Зоя. Я просто не представлял, как буду смотреть ей в глаза! Не то, что бы мне было стыдно, но как-то неприятно… Прямо задача про Бурдианову ослицу…

Все решилось само собой. В назначенный день я в первый раз выходил дежурить, и, хотя можно было поменяться сменами с кем-нибудь из ребят, я ухватился за этот повод и от дня рождения отказался. Не всегда полезно противиться Фортуне!

Осень мало-помалу катилась к своему закату. Уже подмерзали лужи по утрам, затеплились батареи, предвещая скорую зиму, а деревья сбросили последнюю листву, корявыми мокрыми силуэтами напоминая руки с растопыренными тонкими пальцами.

В эту осень было очень много рябины. Красные грозди усыпали ветви, и мой новый знакомый, рябой отставной капитан милиции из Солнцево, с которым мы вместе дежурим на стоянке, вспомнил примету: «Много рябины — к холодной зиме!».

Жизнь моя, столь странно и причудливо изменившаяся, устаканилась, вошла в нормальную колею, приобрела размеренность и ясность.

Два раза в неделю я ездил на Маяковку, сидел сутки в теплой аккуратной будке на въезде на стоянку, изредка совершая обход территории. Мой напарник, тот самый рябой капитан, имевший необычное имя Альберт, мало вяжущееся с его чисто рязанской внешностью, был человеком тихим, непьющим и молчаливым. Ночи на стоянке, проведенные с ним, запомнились мне как самые спокойные за последние два месяца…

Немножко соориентировавшись в сути своей новой работы, я поразился той нелогичности, на которой была основана работа охраняемой нами стоянки:

Владелец, пожилой толстый грек, нанял нас, охранников из «Залпа», для охраны машин, оставляемых владельцами, это было понятно. Но он, помимо «Залпа», платил еще и каким-то бандитам, конторолировавшим этот участок Садового, за право разместить свою стоянку на их территории. А еще он платил Правительству Москвы, причем за то же самое. И, наконец, он платил налоги.

По моим расчетам получалось, что сумма, с которой регулярно расставался хозяин, превышала все мыслимые доходы от содержания стоянки, либо он драл три шкуры с клиентов. Когда я полез с этими вопросами к начальнику отряда, в который входили мы с капитаном, то посмотрел на меня, как на умалишенного и посоветовал заниматься спортом, чтобы в голове не заводились дурные мысли…

Клиенты, ставившие свои автомобили на нашей стоянке, были, в основном, людьми искусства. Конечно, во всяких там художниках и писателях я не силен, но актеров и эстрадников более-менее знаю, и когда мне как-то пришлось помогать поменять колесо на желтом «Жигуленке» высокому худому мужичку в кожаной кепке и засаленой куртке, который при ближайшем рассмотрении оказался известным актером Энковским, моему удивлению не было предела.