Любовь Пушкарева - Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды

Богомол что-то кричит мне в лицо и тычет стеком в Викен. Ну да, «заявление» конечно же будет писаться на пси-стерео, так что я нужен целым и относительно невредимым, а вот Викен…

Что ж, за гранью с меня спросят за все.

Богомол отстраняется и отдает приказ, палач начинает готовить раствор. Ожоги кислотой…

Темная стена падает, отсекая чувство вины и жалость, мы все уже мертвы…

Я не могу рассмотреть лица Викен, я просто не вижу его, потому что видеть мне его уже незачем. Зато палача я вижу хорошо, он долго возится, не начиная процедуру, и всё время посматривает ей в глаза с какой-то странной надеждой. Извращенец. Вдруг, он впился в нее быстрым поцелуем, так целуют любимую перед разлукой. Извращенец и выродок. После поцелуя он специальным шпательком, как художник краску на холст, принялся наносить едкий раствор на ее лицо.

Кажется… это длилось не один час… Меня подкатывали вплотную, так чтобы я видел все и чувствовал этот запах… запах растворения и смерти. Меня заставляли смотреть ей в глаза, то такие же пустые как мои, то сумасшедшие от боли…

В один из таких моментов, когда мы с ней были чуть ли не прижаты друг к другу… Викен вдруг медленно, с усилием моргнула, выталкивая себя наружу, выходя из транса, в котором пряталась от боли… А в следующую секунду я почувствовал, что мне освободили ноги, затем руки, и я мешком повалился на пол, пытаясь взять свое тело под контроль, но я слишком глубоко ушел «за стекло».

Когда же я смог пошевелиться и повернуть голову — то увидел палача, бережно одевающего Викен в комбинезон, они о чем-то переговаривались, но смысл сказанного пока до меня не доходил. Палач отвлекся и подошел ко мне с инъектором, оценивающе вгляделся и что-то впрыснул. Буквально через пару секунд голова прояснилась, а тело доложило о готовности слушаться.

— Не делай глупостей, — спокойно предупредил хин.

Я кивнул, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Провокация? Какая? В чем?

Тем временем палач бросил мне комбинезон и ушел куда-то за спину. Я принялся одеваться, поглядывая на Викен, она восстанавливала кровообращение в руках и ногах, как будто ничего особенного не случилось. Кровавая маска вместо лица начиналась под глазами, напоминая паранджу, и сейчас все было залито регенератором-антисептиком. Это как-то скрадывало ужас, не давало сознанию цепляться за детали. Похоже, палач сделал ей местное обезболивание, девчонка была вполне адекватна, и признаков что она терпит боль — не было.

Кстати, где он сам? Нет… Я все же еще не пришел в себя. Мозги не работают, и даже не пытаются сымитировать работу.

Оглянувшись, я увидел Белого Богомола лежащего на столе, он был жив, у мертвых не может быть такого взгляда, но не шевелился, и кровь тонкой струйкой стекала с его шеи. Палач опять с чем-то возился, что-то торопясь подготавливал. А подготовив, быстро и аккуратно вырезал кусок кожи с нашейной идент-тату Белого Богомола и переложил его на подготовленную базу. База не даст коже остыть и будет имитировать электромагнитные показания тела — теперь у нас есть ключ ко многим дверям. Но это еще не все — так же виртуозно был извлечен и закреплен в базе глаз Богомола. Палач отдал Викен эти жутковатые «ключи» и оценивающе присмотрелся к своей жертве, на какое-то мгновение его лицо исказилось леденящей маской безумия — сочетание ненависти и жуткой радости от успешно найденного решения. Он небрежно полоснул по второму глазу полностью ослепляя безопасника, сбрызнул раны «заживителем», и впрыснул «нео-нашатырь». Этим препаратом выдергивают из обмороков и наведенных трансов, и мне и Викен его сегодня влили предостаточно.

Тело лежащее на столе казалось мертвым, но если смотреть на него минуту и более, то можно было заметить движение от поверхностного дыхания.

Напоследок, палач сорвал с шеи Богомола медальон-ключ и, стерев с лица удовлетворение от проделанного, вновь заговорил с Викен. Я достаточно пришел в себя чтобы понимать хинский — они обсуждали как дойти до нижней палубы, а там до какого-то лайфстаф-узла.

Он называл ее Хейса, она его Йинь. Очень интересно.

Палач настаивал, что меня нужно где-то бросить или спрятать, Викен же упрашивала взять меня с собой, приводя не вполне понятные доводы о долге. Почти не скрывая раздражения, тот сдался, и мы покинули пыточную.

Пошли мы максимально быстро: не прячась и не заглядывая за угол, палач первый, Викен в середине и я в хвосте. Что ж, ясно, кто в нашей тройке наиболее ценен — выдал мысль по-прежнему не желающий нормально работать мозг. Пару раз нам попался кто-то из низшего персонала, но они прошли мимо, не поинтересовавшись нами.

А вот когда мы оказались на нижней палубе, то почти сразу вылетели навстречу двум вооруженным солдатам. Палач, не дожидаясь их реакции, пристрелил обоих из игломета и после этого мы побежали. Однако я успел прихватить лучевик одного из убитых, Викен лишь бросила на оружие досадливый взгляд, ее руки были заняты «ключами», а быть безоружной она, как и я, не любила. Мы вышли к двери лайфстаф-узла, палач и Викен завозились открывая ее, открыли…Викен заскочила туда и через несколько секунд вылетела обратно

— Не то, — коротко бросила она, и палач повел нас дальше.

Взревела сирена — нашли убитых, но еще убыстрить темп мы уже не могли. До меня вдруг дошло, что мы ищем пост-кнопку, но зачем? Что нам это даст?

Почти на всех кораблях имелись так называемые посты-кнопки, а на очень больших даже несколько. Фактически это пульт позволяющий управлять лайфстаф-коммуникациями корабля: герметизировать и открывать отсеки, менять в них воздух, даже отсоединять секции, управлять всем, что не касалось оружия и движения корабля. Как правило, их используют после боя, когда, допустим, был разрушен главный пост, но сам корабль мало пострадал — отсекают поврежденные отсеки, в целых восстанавливают температуру и атмосферу, а дальше эвакуируют выживших, буксируют корабль и так далее.

Но нам пост-кнопка ничего дать не мог — пока цел главный пост, команды с запасного не принимаются. И никак иначе. В противном случае любой диверсант, затесавшийся в штат корабля, запросто уничтожил всех и чуть ли не в одиночку захватил бы корабль.

Мы подошли к очередной двери, хин и Викен завозились, пытаясь открыть, что-то не получалось, и если в прошлый раз было достаточно предъявить сканеру глаз, то теперь и глаз, и идент-тату и медальон-ключ и, кажется, еще и цифровой код, который они пытались взломать.

В какую-то секунду мы все замерли ожидая ответа от «взломщика», сосредоточив на нем все свое внимание и… Прозвучали хлопки выстрелов. Меня спасло то, что преследователи появились не с моей стороны, а со стороны палача.