Николай Грошев - Интеллигентный сталкер

— Кто-нибудь из вас помнит, почему мне не нужно возвращаться к Нищему, до весны? — Псы проигнорировали вопрос. — Значит не хотите говорить? А вот я сейчас возьму и пойду к бандитам и сам их спрошу… Поразительно! Я не могу! Будто наваждение какое-то! Кут! Мать твою! Рут! Что вы…

Выплюнув снег он фыркая стал подниматься на ноги. Оба пса визгливо залаяли на него.

— И совсем не смешно! — Буркнул он, недовольно. Он шёл куда-то в снежную пыль. Совершенно не представляя чем заняться. Скучно. Что бы придумать? И где перезимовать, если организм так сопротивляется походу к бандитам?

— Изя!!! — Счастливо вскричал сталкер. И улыбаясь сказал псам. — Ребята, мы пойдём навестить Изю…, но его есть не надо. Мы с ним будем беседовать! У него есть замечательный подвал, где мы все поместимся. Он будет так счастлив увидеть меня вновь и познакомиться с вами! Изя очень воспитанный и приличный излом…, только придурковатый немного. Но ведь мы все очень образованные, воспитанные существа и не будем винить его за это. Что? Рут, как ты можешь! Я уже давно не хочу сажать его на цепь.

Полностью довольный жизнью сталкер, весело болтающий со своими псами, давно привыкшими к такому поведению хозяина, двинулся к брошенной базе военных, совершенно точно зная направление. Просто, зная…

Охотник вышел к опорам высоковольтной линии электропередач, когда-то соединявших базу военных с основной сетью, с электростанцией, ныне оставшейся за кордоном. Он не которое время стоял посреди холмистого района местности, молча поражаясь мастерству неведомых строителей сумевших возвести здесь такие высокие и сложные конструкции из тяжёлых металлических секций. Они провели огромную работу, было сомнительно, что сюда можно было загнать сверх тяжёлую технику с которой строительство металлических башен становилось детской забавой. В этих холмах пешком-то и то тяжеловато ходить…, особенно в снегоступах. Он шёл почти два дня, а летом то же расстояние преодолел бы за день. Впрочем, кто знает? Летом он мог напороться на контролёра с целой армией зомби и быть ранен или даже убит. А сейчас, зимой, когда Зона укрыта прекрасным белым саваном, скрывшим кости мёртвых и открывшим глазу многие летом не видимые аномалии, в матушке-Зоне, стало пусто. Какие контролёры? Он повстречал по пути одну химеру, (она почему-то дико рассвирепела увидев его) так она была такой тощей и слабой, что бросилась к нему короткими тяжёлыми прыжками и на очередном прыжке без сил рухнула в снег. Попыталась исчезнуть, но почему-то не смогла. Половина её тела исчезла, а другая ковыляла вперёд. Смотрелось отвратительно и удивительно. Он даже говорить не мог пока она приближалась. А когда подошла совсем близко Рут сбил её с ног. Бедняга просто не смогла встать! Она лежала на спине слабо шевеля конечностями и тихо шипела. Химера подыхала от голода и истощения. Не удивительно: по пути он больше не повстречал ничего живого, за исключением одинокого, очень тощего кабана. Вот это было очень странно. Зимой многие охотники голодают, но травоядные (кабан впрочем жрёт и мясо тоже, если есть возможность) зимой голодают не часто. Псы загрызли хряка и тогда он понял почему несчастный зверь такой худой: он был ранен и жизнь в его теле уже давно держалась только на чистом упрямстве. Мучения несчастного были оборваны и его съели. Больше живности не попалось. На много миль белой пустыни, с редкими кляксами ветвистых деревьев, не было ни души. Создавалось не очень приятное ощущение, что Зона вымерла. Исчезли буквально все звери: кабаны, кровососы, сталкеры, химеры…, то есть и сталкеры. Ни людей ни зверей, один снег. Но нельзя не признать, впервые за много дней, можно было просто любоваться первозданной красотой Зоны, не прислушиваясь к сотням звукам выискивая шорох крадущихся за тобой шагов. Не кому красться было, попрятались все или сдохли…

Миновав опоры, сталкер тепло улыбался — скоро, уже скоро он увидит старого знакомого. Он будет очень рад. Конечно, может быть придётся Изе разок дать в зубы, что бы он понял, что нужно радоваться, а не кидаться на гостя, словно какой-то невоспитанный дикарь. Или сломать ногу, что бы он не решил сбежать, окончательно уничтожив всякие ростки интеллигентного поведения, с таким трудом вложенные в него сталкером. Но может и не придётся. Изя хороший. Придурок, но хороший. Очень добрый. Только людей ест…

Когда комплекс старых строений возник на горизонте, сталкер задумался о том, что не чувствует приближения выброса. Если честно не чувствует уже третий месяц. С тех пор как ударили сильные морозы. Впрочем нет, помнится ещё в декабре, была одна очень тёплая неделя и выброс он почувствовал всего за день. Раньше сразу после выброса мог сказать, когда будет следующий. Раньше? Летом, осенью. Зимой всё изменилось. Ну разве это не чудесно? Не надо прятаться в погребах, не нужно искать укрытия…, только иногда приходится голодать, кабаны то же постепенно пропадают без выбросов. А зима кончается…, уже скоро начнутся первые оттепели.

Строения как всегда выглядели уныло и приветливо. День, вот они и выглядят приветливо. Ночью напоминаю о бренности всего живого и неизбежной его смерти. Но как же удивительно выглядела база сейчас! Снег украсил крыши, кокетливыми белыми шапочками, на сохранившихся подоконниках пушистые снежные комнаты, словно брови неведомого совсем седого великана. Сталкер стоял у огромного сугроба в который превратился ржавый грузовик и любовался этим чудом. Он печально вздохнул.

— Рут, Кут, вы только посмотрите как красиво! О! И снег пошёл, теперь я вижу не красоту, нет! Я вижу самое чудесное из всех чудес на свете! — Псы, глянули на припорошенную снегом груду развалившегося камня, коим база стала уже давно и дружно фыркнули, полные презрения. Сталкер недовольно глянул на верных друзей. — Вы просто отвратительны! Вам чуждо всё прекрасное. Но что поделаешь? Мне цивилизованному, гениальному, прекрасному, тонкой души и необычайно скромному человеку приходится терпеть ваше невоспитанное хамоватое общество. Впрочем, чего ещё ожидать от вас, лишённых, свойственного мне утончённого чувства прекрасного! От вас, не разумных Чёрных псов… Однако, я совсем не чувствую военных. Ушли?

Ведя беседу, он прислушивался к звукам внутри комплекса, но больше конечно принюхивался. Помня о проявленной военными ловкости, которая едва не окончилась его смертью, Охотник тут больше доверял обонянию нежели слуху. Повезло с ветром, он дул ему в лицо, прямо через здания лишённые окон и дверей. Если бы там кто-то затаился он бы учуял. Не он так псы. Но и Кут и Рут были спокойны. Опасность, если и была, то только в подвалах здания.

— Пойдём? — Псы нетерпеливо рыкнули: де тебя только и ждём. — Однако! Какая неприкрытая грубость с вашей стороны!.. Эй! Меня-то подождите!