Дмитрий Самохин - Опережая бурю

– Да вы что!!! Я большой поклонник аэроскидинга!!! – всплеснул руками Джон, словно торговка овощами на рынке, когда ей покупатель сообщил, что намерен забрать весь товар вместе с лотками. – К тому же именно я изобрел двадцать лет назад доску для скольжения. Только я имел неосторожность выложить все расчеты и сам проект в инфополе. И кто-то ими удачно воспользовался.

Может Механикус Кэмпбелл и изобрел доску для скольжения. Может, приписал себе это открытие. Кто знает? Проверить ни то ни другое утверждение нельзя, но Карлу было, по большому счету, все равно. Главное, что и тут Джон повел себя так, как надо.

Внутри дом Механикуса, как и снаружи выглядел экстравагантно. Мебель была сложена из причудливо изогнутых палок, напоминающих все те же кости динозавров. Книжные полки и шкафы для чертежей и чертежных инструментов. Два больших кресла, заваленных подушками, диван, застеленный стеганым одеялом, на нем недавно спали, и большая собака далматинец из стали и дерева, которая при появлении гостей дружелюбно замотала хвостом и настропалила уши.

Здесь Механикус не задержался и, цыкнув на механическую собаку, провел гостей на задний двор дома, где находился ангар. В нем стоял воздухолет непривычной конструкции.

Воздухолет Механикуса представлял из себя вытянутую гондолу три метра ростом и десять метров в длину. Из корпуса гондолы исходили четыре кронштейна. К ним крепились обвисшие ненакачанные баллоны и мощный мотор с четырьмя винтами.

– Матерь божья и все святые угодники, ваше магичество, я на такой страхолюдине не полечу, – заявил по-руссийски Миконя, истово крестясь. – А ежели мы сверзимся? Ведь посмотрите, какая хрупкость, ее же первым порывом ветра к земле прибьет и всего делов-то.

– Не пужайся, Миконя, это только с виду она хрупка, а как в воздух поднимется, о-го-го… – обнадежила его Лора.

– Тебе летать доводилось? – удивился Карл.

– Ну не на такой птичке, но пришлось как-то. Незабываемое впечатление. Потом как-нибудь расскажу поподробнее.

Руссийского Механикус не ведал, поэтому хлопал растерянно глазами, пока гости его малышку обсуждали.

– Уважаемый, а не могли бы вы нас отвезти в Хэмпшир? Разумеется, мы бы щедро заплатили, – спросил Карл.

– Что вы, что вы, я и сам подумывал о том, что недурственно было бы на соревнования слетать, а то засиделся я в этом болоте. Так что с превеликим удовольствием домчу, – обрадовался Джон.

– Не извольте беспокоится, мы в любом случае заплатим вам. И даже не возражайте, – сказал Карл.

Деньги то казенные, как не заплатить. Тем более Механикус человек не из богатых, ему деньги завсегда пригодятся.

Обсудили условия полета, технику безопасности в воздухе, а куда без этого, и сошлись на том, что вылетят немедленно, только сходят за вещами и журналистом на постоялый двор.

Прыгать с третьего этажа на мостовую удовольствие не из приятных. Мало того, что есть риск отбить ноги об брусчатку, так еще и улочка выглядела как сточная канава в свинарнике у нерадивого фермера. Она проходила между двумя тесно прижатыми друг к другу домами и иначе как для помоев не использовалась. Многочисленные мусорные баки не помогали справиться с нечистоплотностью. К тому же до них еще идти нужно. Куда проще открыть окно и выплеснуть на улицу картофельные очистки или вышвырнуть пустую винную бутылку. Ну и что, что разобьется в дребезги. По улочке все равно никто не ходит.

Другого выхода у Чарли все равно не было. Вернувшийся неожиданно домой муж начисто отбил охоту оставаться в комнате, в особенности с такой прелестницей, как его обнаженная жена. Муж у Милены констебль, всегда при оружии. Еще осерчает и начнет пальбу на поражение. Умирать же Чарли, пускай даже из-за любви, совсем не хотел.

Чарли чувствовал, что не стоит сегодня идти к Милене. Но устоять перед искушением не смог. И вот оно как все обернулось. Приятный вечер, сотканный из чувственных удовольствий и вкусного вина, обернулся грязной улочкой, запахами протухшего мяса и овощей, и криками потревоженных помоечных котов.

К тому же он неудачно приземлился. Подвернул ногу, да осколок битой бутылки аккуратно вошел в ступню, порезав башмак. Зашипев от боли и свалившись на бок в вонючую лужу, Чарли извлек осколок из ботинка и отшвырнул его в сторону, поднялся на ноги, наступил на подвернутую и порезанную ногу, и чуть не сошел с ума от боли. Дохромать до дома на двух ногах, идея не менее сумасшедшая, чем пойти сегодня в гости к Милене.

Делать нечего, надо идти. Не ночевать же на улице в компании с дурными запахами и голодными котами. Но и прыгать на одной ножке до самого дома, тоже нельзя, не скоро допрыгаешь. Надо подыскать себе костыль или нечто похожее на него. На помоечной улице этого добра должно быть навалом.

Подходящую палку он отыскал через несколько шагов. Оперся на старую швабру и медленно побрел прочь с улицы, размышляя над тем, как же сегодня неудачно сложился день.

Чарли работал помощником нотариуса с улицы Святого Дункана. Нотариальная контора располагалась на втором этаже трехэтажного бывшего некогда белым здания прямо над ювелирной лавкой. Лестница к нотариусу поднималась из лавки ювелира и в клиентах старый Боддам не знал недостатка. Доверенности и дарственные, завещания и вступление в наследство проходили через него десятками. Нотариус Боддам пользовался репутацией честного, дорого и неразговорчивого человека. Сотни тайн прошло через его руки и нотариальную печать, и ни одна из них не всплыла на свет.

В последние годы Боддам стал сдавать. Все-таки семьдесят два года возраст солидный. Вот он и взял в помощники и ученики Чарли, сына владельца ювелирной лавки. Можно сказать, уступил под давлением общественности. В особенности сильно давил папаша юного ученика. Нотариальное дело перспективная работа, да и деньги неплохие, а поскольку у старого Боддама наследников не было, после его смерти Чарли вполне мог унаследовать контору вместе с репутацией старого Боддама. На Чарли возложили все работы по составлению документов, по предварительным переговорам с клиентами. Изредка, когда присутствие нотариального лица требовалось в другом месте, чтобы засвидетельствовать то или иное действие, старый Боддам отправлял Чарли.

За два года, проведенных в ученичестве у старика Боддама, Чарли поднаторел не только в составлении документов, но и по части охмурения безутешных вдовушек. Впрочем, одними вдовушками Чарли не ограничивался. К Боддаму по той или иной надобности заглядывала масса миловидных девушек и женщин. Есть где развернутся безудержной фантазии пылкого юноши. Не на всех действовало очарование Чарли, но поддавались многие. Очень быстро Чарли освоил искусство флирта и соблазнения, куда быстрее чем нотариальное дело. И использовал новоприобретенные знания на полную катушку. Так он и познакомился с Миленой. Она пришла к Боддаму, чтобы оформить наследство, полученное от недавно скончавшейся тетушки, и сразу же приглянулась Чарли.