Дмитрий Самохин - Опережая бурю

– Что это значит? – ледяным тоном осведомился Карл, чувствуя, как мурашки по телу забегали.

– У нас больше нет резервной системы посадки, – дрожащим голосом сказал Джон.

– Отлично, – язвительно произнес Карл.

Но тут же забыл об отказавшей системе, увидев неожиданное небесное явление.

Ясное голубое небо со сливочными разливами облаков менялось на глазах. Точно ткань реальности рвали изнутри зубами и когтями. Первым появилось пятно, словно на белоснежную скатерть пролили подсолнечное масло. Затем оно набухло и потемнело, рожая на глазах грязно-бурую тучу. Во все стороны поползли отростки, захватывая все новые и новые области. Они распространялись с дикой скоростью, напоминая раковые метастазы. Между отростками перекинулись мостики, и в считанные минуты наросла паутина. В центре пятна зародилось движение. Материя пятна по спирали стала закручиваться. Виток за витком, наращивая скорость, и вскоре небесная клякса превратилась в громадную вращающуюся воронку.

– Червоточина, – опознал явление Карл.

И воздухолет механикуса летел прямо в нее.

– Бери в сторону!!!

Джон и сам сообразил, что сталкиваться с воронкой не стоит. Переключив рули высоты, он пытался отжать хрупкий воздухолет в сторону. Аппарат не слушался его. Стравив гелий из баллонов, он надеялся снизиться и пройти под брюхом у вращающейся червоточины, но она будто почувствовала настрой добычи и резко потекла вниз.

Предчувствуя дальнейшее развитие событий, Карл поинтересовался:

– У тебя какое-нибудь оружие на борту есть?

– Откуда!!! – тут же отозвался Джон.

Механикус уже и сам не рад был, что дал себя на лесть развести, как последний деревенский олух. Но делать нечего, содеянного назад не воротишь, пленку отмотать нельзя, воздухолет назад в ангар позади его дома не посадишь, надо из ситуации выкручиваться.

Как назло из кабины пилота не больно то поколдуешь. Но чтобы не терять времени даром, Карл стал пробуждать лежащие в памяти заклинания. Одно за другим, приводя их в боевую готовность на тот случай, если из червоточины как в прошлый раз появятся твари.

Механикус тоже времени не терял. Если воздухолет не повернуть, то он прямиком в воронку вляпается, а там один создатель знает, что с ними может приключиться. Покрутит, поломает, да выбросит, или чего хуже. Другого выхода он не видел и начал раскачивать воздухолет из стороны в сторону, чтобы добиться полного послушания руля и вывести аппарат на нужную траекторию.

Воздухолет послушался его и заложил крен влево. Медленно он обходил воронку стороной.

Все затаили дыхание.

Карл мог поклясться, что слышал как встревожено билось сердце Лоры. Вероятно, они настроились на одну волну.

Червоточина, казалось, не замечала маленький корабль, скользящий по самому ее краю. Она жила своей жизнью, и ей дела не было до окружающего мира, в который она народилась. Изнутри ее прокатывались всполохи электрических разрядов, появлялись новые цвета, вплетающиеся в общую канву, и как апофеоз всему червоточина стала пульсировать. Пульсация участилась и наконец воронка разродилась.

Со стремительной скоростью одна за другой из нее вылетели существа, лишь только в кошмарных грезах одурманенного опиумными воскурениями художника похожие на птиц. Ломаные линии, рваные движения. Даже если вглядеться в этот пучок веток и костей, сложно было разглядеть единую фигуру. В этом птеродактиле не было ничего гармоничного. Каждая часть его тела диссонировала с остальными, отчего разум отказывался воспринимать его как живое существо.

Вскоре вокруг воронки кружилось с десяток чудовищ. В новом мире для них все было непривычно, и они пытались найти себя, осматривались вокруг, истошно воя. Точно стадо разозленных гиен, у которых внезапно отросли крылья.

Карл молил творца, чтобы они не заметили воздухолет. Бой в воздухе совсем не то, что на земле. К тому же сражаться придется сквозь закрытую от внешнего мира кабину, преодолевая сопротивления материала, из которого она изготовлена. Да и, признаться честно, барон Мюнх после первого сражениями с порождениями червоточины еще не до конца оправился.

Чудовища не обращали внимания на корабль, уходящий за спину червоточине. Еще несколько минут, и они смогут увидеть его, лишь проследовав за ним. Всего каких-то несколько минут и они в относительной безопасности.

На лбу Механикуса выступили капельки пота. Штурвал в руках мелко дрожал, но он вцепился в него словно в надежду на спасение. После посадки он его отпустить не сможет, придется клещами разжимать пальцы.

Карл и сам был взвинчен до предела.

До безопасного слепого пятна за спиной червоточины оставалось совсем чуть-чуть, когда твари заметили их.

Летучие твари, заметившие добычу, устремились за воздухолетом. Выстроившись в шеренгу, они летели быстро и слаженно. Синхронно взмахивали костистыми ветками крыльями, противоречащими физике полета. С такими крыльями им бы не то что летать, ходить по земле неудобно было бы. Однако они с легкостью поймали ветер и, наращивая скорость, сели на хвост воздухолету, оставляя позади себя размазанный серый след, словно художник растушевал облака за их спиной.

Карл мгновенно оценил ситуацию. Уйти от них не представлялось возможным. Для этого нужен юркий ваншип с бортовым магобоем, но никак не самодельный воздухолет. В лучшем случае рассчитанный на перевозку пассажиров, легких грузов и почты. Оставалось только принять бой. Но из закрытой прочным стеклом кабины щелкать заклинаниями не больно то и получится. Стекло, как известно, может отразить магическую энергию, и если отразит какое-нибудь заклятие типа «Лед» внутрь кабины, будет совсем невесело. Полное оледенение приборов, пилота и пассажиров в самый решительный момент, идея явно не из лучших.

Значит, надо выбираться на корпус воздухолета. Задача не из легких, но выполнима.

– Мы погибнем. Мы погибнем, – запричитал Механикус, не выпуская штурвал из рук.

– Не беги впереди паровоза, – рыкнул Карл. – Мне нужно наверх. Будь добр, не дергай машину.

– Куда наверх? – не понял Механикус, недоуменно поправил очки-шестеренки, сползшее на кончик носа.

– На гандолу воздухолета. Должен же хоть кто-то с этими птичками счеты свести.

Перебравшись на задние сидения, Карл приоткрыл люк. В лицо ударил сильный порыв морозного ветра. Задержав дыхание, он выбрался на кронштейн, держащий нижний баллон с гелием, и с трудом закрыл люк.

Стоять на кронштейне было тяжело. Сильный ветер трепал волосы и развевал полы камзола. Да и колдовать предстояло только одной рукой. Второй же он намертво вцепился в верхний кронштейн.

Стараясь не смотреть под ноги (вид простирающейся под тобой пропасти мог испугать кого угодно), Карл осторожно развернулся лицом к адским птицам.