Пол Андерсон - Операция Луна

Уилл повернулся к гному.

— Я хотел бы продолжить исследования дома, — сказал он. Ничего, меч ему не помешает — Уилл умеет слушать, не слыша. — Можно мне взять два метеорита с собой?

— Йа, пожалуйста, — весело ответил Фьялар. Он провел Уилла в кузницу и подождал, пока тот выберет себе камни. Так было предписано правилами.

— Проклятые фебруны, — проворчал гном, когда они вернулись, — не доверять такому славному парню. Совсем свихнулись!

„Да-а, а ведь защита стоит на ящике, а не на метеоритах“, — подумал я и сам устыдился своих мыслей.

Уилл торжественно вложил Фотервик-Боттса в ножны. Насколько вообще можно торжественно засунуть кого-то в длинную узкую дыру. Фьялар захлопнул единственную дверь кузницы и запер ее. Закрыл ставни на окнах. Потом мы направились к нашей метле. Джим, Куртис и Уилл — к своим.

Неожиданно Уилл помчался обратно.

— Постойте! Подождите!

Мы остановились.

— Простите меня, — крикнул Уилл. — Я, старый дурак, забыл свои заметки. Можно я заберу их с собой?

Поскольку в правилах ничего не говорилось о записках, Фьялар спокойно отдал Уиллу ключ. Тот передал нам меч и отпер кузницу. Оставив дверь нараспашку, он нырнул внутрь. Минут пять мы стояли и болтали о своем. Потом Уилл вышел с папкой бумаг, замкнул дверь и вернул ключ Фьялару.

— Хорошо, что вовремя вспомнил о документах, — заметил он. — Сегодня я сам не свой. Вот, заставил вас жариться на солнце.

— Ага, — засмеялся гном, — пиво бы сейчас было в самый раз. И передал ключ Джинни. Мне показалось, что этим жестом он снимал с себя всяческую ответственность до конца дня.

Уилл и Фотервик-Боттс отбыли.

— Отважный парень, — сказал я. — Что ж, давайте повеселимся, раз уж Уилл пожертвовал собой ради нас.

И мы полетели в Галап.

Мы опустились на небольшую стоянку позади „Буффало“. Солнце стояло в зените, и нам не терпелось спрятаться в тень.

Это было обширное и приземистое здание, стойка бара сделана в старинном стиле, а вдоль стен расположены столы и лавки. Скатерти в красную клетку, дешевые столовые приборы, солома на полу и всего два дальновизора, которые работали тихо, если только не транслировалось какое-нибудь важное событие или матч, — вот вам „Буффало“. Над стойкой висела пара чучел — звериных голов, по стенам — картины с мирными ранчо, а на потолке красовались сотни желтеющих визиток. В этом заведении всегда была прекрасная кухня и доброжелательное обслуживание. По обыкновению на обед сюда набились как семьи, так и служащие, забежавшие на перерыв. „Буффало“ открыли, когда начала строиться Твердыня, и здесь обычно бывало много рабочих. Сейчас в Твердыне настали тяжелые времена, потому никого из знакомых мы не заметили. Поскольку нас было семеро, мы сдвинули два стола вместе.

Разговоры вокруг перешли в недовольный гул, когда Фьялар развернул свой флаг и установил во главе стола. Может, в Миннесоте или Сиэтле публика восприняла бы подобную выходку с восторгом, но в Нью-Мехико контингент иной. Мы с Джинни обменялись понимающими взглядами. Я сел по одну сторону от Фьялара, она — по другую. Может, таким образом мы сумеем держать его в рамках. Возле меня устроился Бен, возле Джинни — Вэл. Джим и Куртис сели друг напротив друга.

Когда официант принес воду в графине, тарелки и прочее, шум вокруг нас затих. Я приободрился. Может, слух о нашем появлении и не достигнет ушей полиции. Хотя туристический сезон закончился, в этом штате гости бывали круглый год, и местные жители привыкли не обращать внимания на чужаков.

Фьялар тотчас же разбушевался:

— Простая вода? Да за кого они нас принимают?

— Это знак вежливости, — шикнула Джинни. — Чтобы ты утолил жажду. Подожди минутку. Разве ваш народ не считается бесстрастным и терпеливым, как горы?

Обычное заблуждение: точно так думают, что все индусы — святые, а все итальянцы — темпераментные любовники. Но гнома проняло, и он утихомирился.

Симпатичная темноволосая девушка принесла меню.

— Привет, — улыбнулась она. — Выпьете что-нибудь, пока будут готовить заказ?

— Привет, Кончита… — начал я. Мы познакомились с официанткой во время прошлых визитов. Место было приятным, и мы бывали здесь часто.

— Йа, скотч! — вмешался Фьялар. — Двойной. Два двойных. Хозяева таверн сейчас страшно прижимистые.

— Он приехал из северной Миннесоты, — быстро забубнил я. — Немного, гм, грубоват. Но честный hombre. [21] Здесь: парень (исп.). — Прежде чем гном потребовал объяснений, я обратился к остальным: — Пиво? — Все кивнули. Хорошо, кувшин пива. А детям…

— Пусть не стесняются, — снова встрял Фьялар. — Я плачу. Мед, ром, все на свете, для юной леди и отрока.

— Кока-колу, — хором ответили они.

— Хаа? Никогда не слыхал. Ну, смотрите не нажирайтесь и не лезьте в драку.

Мы принялись разглядывать меню.

— Это че такое? — рыкнул Фьялар. — Какая-то белиберда.

Мы объяснили, для чего меню и что там написано. Свиную отбивную котлету он одобрил.

— Эт' я понимаю. Такое, наверно, в Валгалле едят.

Жареная говядина пошла хуже — не сама по себе, а ее количество. В Норвегии слишком мало пастбищ, и коров в основном держат ради молока, питаясь их мясом лишь изредка. Потом говядину стали завозить из других стран.

— Эх, чей это набег был так удачен, что он перебил целое стадо? Почему ты мне раньше не сказал?

Такая снедь, как картофель во фритюре, салаты и консервированная кукуруза, оказалась выше его разумения. Тогда мы предложили гному попробовать все самому и выбрать по вкусу.

Кончита принесла полный поднос. Сразу же поставила перед Фьяларом виски и улыбнулась:

— Добро пожаловать на Запад.

— Спасибо, — порозовел гном. — Клянусь ляжками Фреи, ты штучка аппетитная!

И хлопнул ее по заду. Сдается мне, он просто желал выразить свое одобрение, но шлепок получился увесистым, так что по всему залу прокатилось эхо. Кончита вскрикнула.

Джинни успела подхватить поднос, прежде чем вся посуда ссыпалась на стол.

— Святые угодники! — завопил я. — Ты, осел, я сейчас выволоку тебя отсюда!

Куртис и Джим тоже выразились, но помягче, и мы вместе стали просить у Кончиты прощения.

— Ладно уж, простите, — проворчал гном. И опрокинул стакан в глотку. — Иа, нужно было сперва спросить твоего господина. Тогда уж пригласить тебя сесть со мной, а уж потом…

— Попустись, Христа ради! — заревел я.

Фьялар кивнул.

— Йа, здесь поклоняются Кристу, так? Я не хотел обижать никаких богов. Вот мне заплатят, я сразу куплю козленка и прирежу его на алтаре вашего Криста.

— Я жутко извиняюсь, Кончита, — проблеял я, беря ее под локоть. — Мы и не думали… Клянусь, это больше не повторится… Мы, гм, хотели бы возместить…