Андрей Уланов - День револьвера

Должно быть, по моему лицу было хорошо видно, что в первую часть гномьей речи я поверил куда больше, чем в продолжение. Охотницы за головами – это да, лучшие в здешнем болоте – так и быть, поверю, но леди ?!

– Да сам посмотри, – порывистым движением гном едва не насадил на мой нос один из портретов. – Линда Сальватано, их главарь. Разве она не первый сорт, а? Я точно знаю: она сказала «нет», когда молодой Сэм Ванхаген предлагал ей тысячу долларов за одну ночь!

– Точно-точно знаешь?

– Да, – вздохнул Мак. – Потому что я предлагал ей полторы и получил тот же самый ответ.

Он меня разыгрывает, понял я, подшучивает над новичком. Думает, я до сих пор в сказки верю. Чтобы гном предложил человеческой женщине…

Тут я вгляделся в портрет внимательней и понял, что не все так уж просто.

– Эта Линда… она что, эльфийка?!

– Наполовину, – снова вздохнул Мак. – Темная полуэльфь.

– Матерь божья!

А вот уж теперь я поверил гному полностью, в каждое произнесенное им слово. И что банда из трех голов, возглавляемая этой дамочкой, может прорваться сквозь строй приспешников Шарго, оставив за собой тела и взорванные к оркам ворота. И в «нет» за предложение немыслимых деньжищ за ночь. И во все остальное – заранее и крупным оптом. Потому что хуже темных эльфов только их полукровки бывают.

– Видел бы ты её целиком, – продолжал свои вздохи Мак. – Фигура, походка… м-м-м, а какой у неё пистолет…

Ну да, подумал я, кому что, а гному…

– …воистину незабываемые ощущения, особенно когда она целится в тебя.

– Верю-верю, – пробормотал я, мысленно добавив: «ощущения не из тех, что хотелось бы изведать».

Хавчик, похоже, действительно был неравнодушен к этой Сальватано. Его подробный и детальный, как водится у гномов, рассказ занял минут пять и был прерван лишь явлением очередных посетителей. Пьяного тролля – «Ведр-р-ро текилы!» – и чуть более трезвого человека – «И два виски, и-и-к!» – которого тролль использовал в качестве костыля. Вовремя – я уже начал подумывать о груде трофеев в кладовке и заведении вдовы через два дома от салуна. Чертов коротышка был очень подробен в своем описании!

– На чем я остановился?

– На её талии.

– О-о-о… – гном свел пальцы, изобразив нечто, дюйма полтора в обхвате. – Талия…

– Бармен!!!

– Иду…

– А-а… оставь, это, пожалуйста. – Я ткнул пальцем в пачку розыскных листов.

– Думаешь подработать охотником за головами?

– Нет, но…

– Хавчик!!!!!!!!

– …никогда не знаешь заранее, где удастся доллар-другой перехватить, – пробормотал я вслед гному и взялся за кружку.

Увы, стопка портретов разыскиваемых оказалась пустой породой. Приканчивая пиво, я бегло проглядел её и не обнаружил ровным счетом ничего интересного для себя. На подавляющем большинстве объявлений злобно скалились орочьи вожди, причем отличить одну клыкастую рожу от другой, по-моему, не взялись бы даже их собственные мамаши. Возможно, гном нарочно составил свою коллекцию из нелюди, ограничив людское присутствие в ней лишь самыми известными личностями вроде Джесси Джеймса или Бена Уэйда, возможно, всех более легкодоступных персонажей переловили до меня. Как бы оно ни было, моим планам о покупке новой лошади этот расклад не благоприятствовал.

Пиво закончилось. Примерно с минуту я тоскливо разглядывал опустевшую посуду, затем туда свалилось какое-то насекомое – здоровенная жужжащая помесь мухи с пчелой. Поспешно отодвинув кружку, я махнул рукой Маку, вышел из салуна и остановился.

Снаружи, как и ожидалось, был жаркий солнечный день, а свежий – относительно салуна – воздух пах «лошадиными производными», как именует этот запах мой папаша. В смысле, мочой, потом и навозом. Еще через мгновение легкий ветерок добавил в эту гамму запах гнилой воды, из чего я сделал вывод, что пребывание полуэльфа сказалось на луже не лучшим образом – еще вчера так от неё не воняло.

Надо бы поскорее убираться из этого городишки. Здешняя атмосфера мне на нервы действует.

Если вы стоите посреди главной – и фактически единственной – улицы городка в Пограничье и вам нужно найти существо по имени Нарви, сделать это довольно просто.

Во-первых, вы можете глянуть, нет ли где поблизости ворот в Морию.

Во-вторых, вам стоит поискать вывески: «Салун», «Компания» и просто «Кузнец».

Поскольку ворот в подземные чертоги не наблюдалось, а из салуна я только что вышел, вариантов оставалось всего два. При этом вывеска, имеющая отдаленное сходство с наковальней, маячила сквозь пыльное марево в самом конце улицы, зато двухэтажный сарай «Юго-Западной Компании» располагался почти в три раза ближе.

Внутри на первый взгляд сходство с сараем также было в наличии – старым таким сараем, забитым всяким хламом, большую часть которого еще дедушка нынешнего хозяина отчаялся приспособить к какому-либо делу.

– Дверь закрой!

Голос доносился откуда-то издалека. Точнее – из-за лабиринта хомутов, седел и одеял.

– Если закрою, света будет мало! – возразил я седлам.

– А сейчас его много! – рявкнули хомуты так, что задрожала выставка разнокалиберных подков на стене справа от меня.

На мой взгляд, помещение испытывало сильнейшую светонехватку даже при распахнутых настежь дверях – окна здесь, как и подобает сараю, отсутствовали. Но вступать по этому поводу в долгий спор как-то не тянуло. Кто их знает, эти конские принадлежности – вдруг в ответ на очередную фразу прилетит порция картечи?

Я закрыл дверь и, повернувшись, осведомился у темноты:

– Скажите, могу я здесь найти мистера Нарви Эйхайма?

– Это зависит от того, что ты ищешь, амиго!

Повертев эту фразу в голове почти минуту, я в итоге решил, что никакого глубинного смысла в ней быть не должно – просто у кого-то нелады с английским.

– Я ищу мистера Нарви Эйхайма!

– И что с того, амиго?

Раздавшийся следом звук в принципе мог быть извлечен множеством различных способов. Однако я предпочел – на всякий случай! – опознать его как щелчок взводимых курков двустволки. Ну и щелкнул в ответ.

– Ух ты?! – удивленно вздохнули хомуты. – Амиго, а у тебя, часом, не «Громовой Кот»?

– Допустим. И что с того, амиго?

Хомуты замолкли, видимо, что-то соображая. Я занялся тем же – прикинул местонахождение собеседника с точностью до фута плюс-минус пара ярдов, а также разглядел справа очень симпатичную бочку, за которой сын мамы Ханко мог бы укрыться, даже не особенно сгибаясь.

Затем непроглядный мрак впереди нарушился чем-то бледно-синеватым, вроде болотных огоньков. Не бог весть какое освещение, но по крайней мере теперь был виден проход между полками.

– Серьезная пушка, значит, серьезный клиент. Проходи, амиго, мистер Нарви сейчас поднимется.