Леонид Андронов - Принц из ниоткуда. Книга 1

– Знаешь, Карен, – я остановился. – Если бы я хотел произвести на кого-то впечатление, я поступил бы совсем по-другому. И своей цели бы добился. Что бы вы там ни думали.

– Хорошо, извини, если я тебя этим обидела.

– Идём?

– Конечно, – она взяла меня за руку. Чувствовалось, что её немного напряг этот разговор. Мы подошли к новоиспечённой парочке.

– Ну что сказали пращуры? – весело спросил я.

– Меланда очень понравилась моему папе, – лучезарно ответил Вертиклюй.

– А маме?

– Вроде бы тоже. Меланда зарделась.

– Отлично. Сейчас я познакомлю вас с одной своей подружкой, – сказал я и подозвал всех к двери.

– Джули!

– Да, сэр! – ответила дверь. Девушки вскрикнули. Вертиклюй рассмеялся.

– Познакомься с моими друзьями. Это Меланда, это Вертиклюй. А это Карен. Меня, я надеюсь, ты ещё не забыла?

– Ну что вы, сэр! Приятно познакомиться, – обратилась Джули к остальным, – Куда вы собираетесь направиться? – спросила она.

– Ко мне в номер. Она открылась.

– Желаю приятной прогулки.

– Ой, как темно, – испугалась Карен.

– Джули, включи свет, – распорядился я.

– Не могу, сэр, в данной модификации это не предусмотрено.

– Тогда пойдём так, – сказал я. – Ничего страшного, я уже ходил несколько раз.

– Я боюсь, – заявила Меланда. Вертиклюй обнял её.

– Здесь, правда, нет ничего страшного, пойдём, – и они шагнули в жерло коридора.

– После вас, – я пропустил Карен вперёд. Она взяла меня за руку и потянула вперёд.

– Боишься? – спросил я.

– Немного.

– Чего?

– Темноты. Многие люди боятся темноты, – ответила она. Мы помолчали.

– Странно, когда я шла на праздник по такому же коридору, он был освещён.

– Может быть, это была какая-то более дорогая модель? – усмехнулся я.

– Наверное. Ведь это был президентский коридор. Я скромно промолчал.

– А правда, что по нему можно попасть в любую точку здания?

– Похоже так. Честно говоря, я ещё слишком мало им пользуюсь. Джули у меня недавно. Мы снова помолчали.

– А она у тебя красивая, – вдруг сказала Карен.

– Джули? Обычная. Но хорошо, что исполнительная. Характер покладистый.

– Я про Лиру.

– А… У неё с характером хуже.

– Вы в ссоре?

– Да как сказать? И да, и нет. Расскажи мне лучше о президенте.

– О президенте? – удивилась она.

– Он действительно такой осёл, как о нём говорят?

– Нет, ну что ты! Он производит впечатление очень умного человека. А что, о нём действительно так говорят?

– Конечно, спроси у Вертиклюя.

– Что? – отозвался Вертиклюй, услышав своё имя.

– Я говорю, что ты разделяешь мою точку зрения.

– Конечно. А о чём вы говорите?

– Вот видишь, – я многозначительно посмотрел на принцессу. Правда, в темноте её не было видно.

– Вы такие юмористы, – рассмеялась она. – Я рада, что мы познакомились. В нашем окружении редко встретишь таких, как вы.

– Да, наверняка мало кто из твоих знакомых был в тюряге. Она прыснула со смеху.

– Думаешь, мы поверили?

– А что, тебя не прельщает знакомство с парой уголовников?

– Вряд ли кто-то из нашего окружения это оценит, – она рассмеялась. – Я про это и говорю. Мало кто из наших знакомых стал бы так шутить.

– Ну что ты, какие шутки! На самом деле Вертиклюй – лидер революционного движения.

– Вот как?!

– А я его первый зам.

– И как называется ваше движение?

– 'Свободу кактусам!' – ответил я. – В этом названии заложен очень глубокий смысл.

– Понятно, – скептически отозвалась она.

– Как видишь, мы с ума сходим по политике.

– Оно и видно.

– Но и по девушкам тоже. Она склонила голову на бок. Я это почувствовал.

– Ну, ты, допустим, может и сходишь…

– Э, ты плохо его знаешь, он настоящий вулкан. Она снова рассмеялась.

– Да, – подтвердил я, – правда, ему нравятся зрелые женщины.

– Неужели?

– Вертиклюй, подтверди, – крикнул я.

– Что? – послышался его голос.

– Я говорю, что ты ничего не имеешь против зрелых женщин.

– А, ну да. Карен остановилась:

– Действительно?

– А что тут такого? – отозвался он.

– Уважаемая принцесса, не задерживайте движение, – я легонько дёрнул её за руку.

– Бедная Меланда, с кем она связалась!

– А что, он из приличной семьи.

– Да хватит вам! – раздался недовольный голос Меланды. – Тему поменяйте. А то он весь издёргался, слушая вас.

– Вертиклюй, не дёргайся, – приказал я.

– Ну, мне же интересно! – отозвался он.

– Меланда, почему Вертиклюю интереснее слушать нас, а не тебя? – с укором спросил её я.

– Трудно оставаться равнодушным, когда о тебе говорят, – спокойно ответила она. – Что я тут сделаю?

– Понял, исправляюсь. Итак, что тебе поведал господин президент? – обратился я к Карен.

– О, мы пришли, – ответила она.

Моё место жительства пришлось всем по вкусу. Гости сразу же поплюхались в кресла, стоящие у камина. Вертиклюй с Меландой в одно, Карен – в другое. Я развёл огонь. Вопреки моим опасениям, пластиковые дрова не воняли, а приятно потрескивали в нереальном оптическом пламени.

– Вертиклюй, тебе задание. Поставь, пожалуйста, какую-нибудь музыку. Только что-нибудь спокойное.

– Хорошо, – он поднялся и направился к музыкальному агрегату, неведомой мне системы. Зазвучала музыка.

– Вертиклюй, что это такое? – поморщился я.

– Это Тугарин.

– Что?

– Не что, а кто! Один из лучших композиторов на Земле.

– Да?

– Ты его даже видеть мог на празднике. Он такой маленький, в образе попугая.

– А… – я вспомнил, как Артур сгонял этого беднягу с соседнего столика, – и что, он музыкант?

– Да, очень известный.

По комнате расплылась тягучая мелодия. Звуки были непривычны для моего уха. Ритм постоянно прыгал и сбивался. Каждый аккорд множился сотней подголосков. Всё это вызывало только раздражение. Даже на празднике и то была более интересная музыка. Я хотел было потребовать, чтобы Вертиклюй выключил её, но музыка материализовалась и разлилась по номеру вязкой светло-зелёной массой с перламутровыми отливами. Я с удивлением наблюдал это явление. Девушки сидели, раскрыв рты, а Вертиклюй наблюдал за нами с улыбкой, полной превосходства.

Масса заполнила собой всё вокруг. Я уже никого не видел. Звуки окутали меня непроницаемой пеленой. Они пронизывали меня насквозь. Я потерял ориентацию в пространстве и времени. Такое ощущение, что звуки приподняли меня над полом и я, как на облаке, парил над ним, созерцая переливы этой зелёной мелодической массы. Веки отяжелели, я готов был провалиться в дрёму, но вдруг из массы родился стебелёк.

Маленький росток пробивался из блестящей жижы и подрагивал на резком ветру. Миниатюрные лепестки, появившиеся на нём, беспрестанно колыхались, но упрямо расправлялись, росли, наливались естественным тёплым светом. Стебелёк набух, покрылся тончайшими белыми волосками, на которых стала образовываться роса.