Федор Березин - Создатель черного корабля

– Да, ладно. И без нее справимся, капитан.

– Так это вы, Дор, подстегиваете экипаж к походу?

– Ну, что вы, шторм-капитан! Я только, так сказать, являюсь концентратором этой общественной воли. Эдаким народным трибуном их природных чаяний.

– И естественно, желаете возглавить данный поход?

– Еще бы нет. Выдадим этим аборигенам под первое число. Сделаем им день луны Мятой.

– А если что-то случится, баритон-капитан?

– Что может случиться, капитан Стат? Инцидент типа того, что с «Дулей»? Однако на войне как на войне. Но согласитесь, нашим людишкам нужно встряхнуться, пройтись по местности с ветерком. Ведь правда, за последнее время бывали только неприятности. То мы от брашский «мокриц» драпали, то какое-то чудище нас таранило, то ползли ели-ели, боясь высунуть нос на поверхность. Сплошные отрицательные эмоции. А ведь нам еще двигать дальше, прямиком в брашское логово. Ну так, что?

– Неплохо бы обсудить дело с бортовым жрецом.

– Вот опять вы уклоняетесь от ответственности, Стат Косакри. Опять…

– Не вам судить мои действия, Дор Палеко. Пока что вы всего-то линейный помощник.

– Но все-таки…

– Покуда займитесь проверкой ручного оружия и прочим в этом духе. Ведь даже если вы никуда не двинетесь, кому помешает лишняя инвентаризация или смазка?

– Вас понял, шторм-капитан. Вас понял.

– Эти киты действительно очень большие, – говорит вождь, стоя на скале Акульего Зуба. Он сглаживает краски, маскируя спокойствием слов растерянность: в действительности он поражен. Он, самый удачливый охотник племени, никогда не видел, а даже не слышал о таких чудищах. Но он маскирует страх, нельзя показывать его никогда, а тем более сейчас, перед служителем богов. Из-за своего специфического воспитания вождь не может даже предположить возможность читать мысли непосредственно. Разве что по лицу. Но он держит его в норме, к тому же, в соответствии с традицией, никто не может во время беседы смотреть на вождя в упор. Он ошибается, сейчас его мысли совсем не сложно угадать. Оба представителя власти – духовной и политической, как высказались бы в более цивилизованных странах – относятся к одному народу и реакция их единообразна. Однако старый колдун уже успел пронаблюдать чудовищ загодя, так что первичная реакция у него в прошлом.

– Да, Нетонущий Избранник Обеих Огненных Рыб, – с достоинством кивает служитель, – эти киты просто огромны. Я никогда не видел таких. Однако они уязвимы. Твои подданные напали на их детеныша и убили. Так что…

– Но они не выловили тушу, Друг Длинной Ночи, – без ноты гнева возражает вождь Самой Длинной земли, – так что может быть не убили. К тому же, мне не нравится, что тот китенок родил «ряженых пришельцев», к тому же, из ноздри. Как думаешь, Черный Рчажеек, это может быть правдой?

– Наши боги – плавающие по небу Огненные и Остывшие Рыбы могут сделать что угодно, Великий Дузек Нетонущий Избранник Обеих Огненных Рыб, – снова склоняет голову жрец.

– Но раньше такого не происходило, – без выражения сетует на судьбу вождь. – Ранее «ряженые» если и являлись, то на больших, «плавающих скорлупой скалах». Ты, Рчажеек, уверен, что наши юные воины рассказали правду? Маленький кит, вынырнувший из глубины, родил «ряженых пришельцев»?

– Ты прав, Великий Дузек, не смотря на всесилие богов, раньше таких чудес не совершалось. Может, твои воины ошиблись? Страх в те мгновения помутил их разум?

– Кто из нашего народа может сочинить подобную историю? Разве что ты, Друг Ночи? – великий вождь шутит, но на его лице не мелькает даже подобие улыбки – такое не пристало по рангу. – Даю слово, прямо здесь, на Акульей скале. Если кто-то из этих горе-охотников все сочинил, я его не накажу, а отдам тебе в ученики. Возьмешь, Допущенный к Голосам?

– Я бы согласился с тобой, Великий Нетонущий, но тут, как не крути, не проявление народного творчества. Что-то и правда было. Молодые люди могли конечно приврать от волнения, но все же их уши и глаза не отрыты богам, и они не могут увидеть то, о чем не слышали ни от кого из смертных.

– Да, я бы тоже не поверил рассказу, если бы вот прямо сейчас, пусть и не со всей ясностью из-за дали, не наблюдал «ряженых» сам. Вон они, копошатся возле своего кита-родителя.

– Так ведь, вождь, глаза и даны нам для того чтобы проверять уловленную ухом правду и неправду. Наши боги, катающиеся по небу Благие Огненные Рыбы…

– Рчажеек, не время сейчас давать мне наставления о праведности-неправедности и должном уважении к святилищу Черепов и Копий. Я вождь племени и у меня много дел должных решится сегодня. Народ мой в растерянности – я обязан успокоить его и знать хоть часть правды скрытой за нырками Неумолимых Огненных Рыб. Можешь ли ты, Друг Длинной Ночи, срочно сплести невидимую сеть ушей и глаз и установить волю богов?

– По твоему повелению, о Выбранный Толстой Огненной Рыбой.

– Освещенный солнцами, некоторые из членов команды настроены на мщение местным аборигенам. Как вы смотрите на проведение подобной карательной экспедиции?

– Шторм-капитан, как вы думаете, кому молится местное туземное население?

– Это не по моей части. А вот почему вам, представитель неба, ваше ведомство не выдает каких-нибудь специальных карт с пометками главенствующих в акваториях вероисповеданий?

– Эйрарбакской церкви известно, к сожалению, далеко не всё, – пожимает плечами Рикулло Эвам-Ну. – И все же, ваше мнение, капитан Стат?

– Думаю, здесь, как и везде, дорогой мой жрец, молятся солнцам, ибо ничего более захватывающего и массивного в окружающем мире не наблюдается, по крайней мере, ежедневно. А уж как это называется на местном наречие – дело десятое.

– Я в какой-то мере, даже восхищаюсь вашим вольнодумством, шторм-капитан. Но благо вы высказываете такое наедине со мной, тем, кто знает вас достаточно хорошо. Очень советую вам, воздерживаться от подобных изречений в присутствии других. Инквизиция Красного бога существует в наше время только для внутри-церковных разборок, но все едино, не стоит человеку обремененному погонами императорского Флота Закрытого Моря произносить столь еретичные мысли вслух.

– Спасибо за совет, святой лученосец. Но ведь это вы попросили меня высказаться соотносительно тутошних суеверий.

– Я уже пожалел об этом, капитан Стат. Однако вы спросили мое отношение к карательной прогулке на остров?

– Ну-ну?

– В дни юности нашей церкви, судя по засекреченным ныне летописям, проводилась политика обращения туземцев в правильную веру. Однако уже давно, таковая политическая линия, ордена и прочих ведомств, признана неправильной, точнее, не совсем верной. Считается, что бессмысленно обращать к истине тех, кто ее не приемлет отродясь. Ибо под напором силы всяческие недо-человеки, конечно же склоняют голову, однако в действительности, продолжают в тайне, да пусть даже мысленно поклоняться своим прежним, вроде бы свергнутым идолам. И потому…