Олег Верещагин - За други своя!

Твердислав полз в сторону, запрокинув белое с зеленью лицо, и Олег подбежая к нему, чтобы помочь встать. Твердислав двигался, мотая головой, как собака с перебитым хребтом, и следом за ним тянулось что-то мокро-грязное, а сам мальчишка казался слишком… слишком…

Слишком КОРОТКИМ.

Олег остановился, как вкопанный. И сглотнул удушливый ком.

Твердислав казался короче, потому что это мокрое и грязное было остатком его ног, размолотых до самых бедер. Кое-где сквозь грязь весело били ручейки крови.

— Вольг, — глаза Твердислава были спокойными, он облизнул губы, — добей меня. Скорее. Часом не больно мне, но вот станет больно…

— Нет-нет-нет… — попятился Олег, мотая головой. Это было трусливо и даже подло, но то, о чем просил Твердислав, было выше его сил!

Твердислав открыл рот и закричал, колотясь затылком о землю. Вместе с кровью потекла, бурая жижа… Прибежавший Йерикка оттолкнул Олега и, выхватив меч, ударил им сверху вниз в горло кричащего мальчика, а потом, обернувшись, хлестнул Олега по щеке:

— Ты что, спятил?! Ты…

— Ре-бя-та-а-а-а!!!

Сразу пятеро стрелков выскочили из-за горящего танка, как черти из адской подворотни. Они предпочли не гореть и не бежать, а атаковать растерявшихся горцев. У Богдана заел автомат. Выстрелами из «вальтера» он свалил одного, но тут же был вновь вынужден укрыться в родной клуне и звать на помощь старших мальчишек.

Олег нажал на спуск подствольника, забыв, что он разряжен. Йерикка поступил умнее — бросил во врагов гранату и сам рванул вперед, строча из пулемета; навстречу ему выскочили двое. Высоченный стрелок ударил по «дегтярю» ногой и замахнулся на горца штыком. Олег вскинул свой автомат, чтобы срезать врага, но на него сбоку прыгнул второй — с ножом в руке. Сбитый ударом тела, Олег рухнул наземь.

Упав, он перекатился через плечо и, оказавшись на четвереньках, поймал

руку противника с ножом, пнул его в колено и швырнул через себя — нож полетел в грязь. Олег навалился сверху на упавшего, ничком врага и, хрипя от ненависти, всем весом своего тела и злости вдавил его лицо в жижу на земле — и держал до тех пор, пока тщетно пытавшийся сбросить мальчишку стрелок, не перестал дергаться.

Йерикка, сидя на корточках, стирал грязь с пулемета. Его противник лежал на спине, лоб заливало синюшное пятно, глаза были закачены под: веки

Дым от горящих танков мешал смотреть, но, судя по звукам, атака захлебнулась. Олег, ругаясь, извлек Богдана из ямы и перевязал сильно кровоточащую, но не опасную рану в бедре. Йерикка, стоя над телом Твердислава, медленно сказал:

— Он погиб, как герой, бедняга… Два танка сегодня. Спас нас всех…

— Похороним его? — спросил Олег. Спать не хотелось, но мальчишка знал по опыту — сейчас схлынет напряжение, и…

— Пожалуй, — Йерикка кивнул на снарядную воронку неподалеку.

Олег поднял убитого друга. Друга? Нет, пожалуй. Своими друзьями в чете он мог назвать Йерикку, Богдана… ну, еще — Гостимира. Просто этот парень был ОДИН ИЗ НИХ. Может, и не друг. Но боевой товарищ, погибший своем посту.

Твердислав был легче, чем при жизни, хотя с мертвецами вообще-то наоборот. Олег бережно опустил его в воронку, не замечая, что пачкается в крови. Закинул, лицо убитого остатками его плаща. И кутами начал сгребать землю в воронку.

— Погоди, — подошел Йерикка с лопатой, бог весть где взятой, — я быстрее.

Он еще не успел закончить свою работу, когда из веси прибежал мальчишка — он тащил котелок тушеного с овощами мяса, а за плечами — аж четыре одноразовых американских М72А2. Бухнув все это добро наземь, он сообщил:

— Принес, вот.

— Где ты раньше был?! — вдруг взорвался Олег, сжимая кулаки. — На десять минут раньше, и… а теперь — видишь?! — он в осатанении ткнул в сторону засыпанной воронки. — Там мой друг лежит! Он танк гранатами взорвал! Гранатами, потому что траханых РПГ…

— Будет, что он-то виной? — угрюмо спросил Богдан. — Есть станем лучше… Да и ты садись, — обратился он к хмурому парнишке.

Одних лет с Богданом — но мельче, босой, в куртке на голое тело, висевшей мешком, и подвернутых штанах, мальчишка был голоден, если судить по тому, как он ел. Горцы же снова начали засыпать, но по всей линии опять зашумело, залязгало — начиналась атака, и не с кем Олегу было спорить, какая по счету…

— Так, — Йерикка прикрыл кастрюлю трофейной каской, — потом доедим… Молодые люди, дым меня раздражает, предлагаю выдвинуться за эти горящие гробы.

— Принято единогласно, — Олег вытер ладони о траву и подхватил все четыре РПГ.

Они перебежали под прикрытием дыма саженей на двадцать вперед и залегли среди перепаханной земли рядом с тремя лесовиками. Олег только теперь заметил, что мальчишка поперся следом за ними — он нес «архар» убитого Твердислава, обоймы рассовал в глубокие карманы куртки.

— Шел бы ты к родным, домой, — уже беззлобно посоветовал Олег, раздвигая трубы РПГ для стрельбы.

— Я из Панкова, — мальчишка нахмурился сильнее прежнего, потом с каким-то вызовом взглянул на Олега:- Сообразил, городской?

— Въехал, пожал плечами Олег. Собственно, ему было плевать — в веси, возможность погибнуть была не меньше, а то, что мальчишка решил умереть с

оружием в руках, не заслуживало ничего, кроме одобрения.

На этот раз Олег опоздал со снайперкой — пока пробирались на новую позицию, враг оказался уже на дальности действительного огня из автоматов.

— Две танка, еще две машины, две скорострелки, двести сажен! — выкрикнул Богдан.

— Подпустим на семьдесят, — решил Йерикка.

Олег выпустил навесом по пехоте два тромблона. Один из лесовиков молча сунулся лицом в приклад своего карабина — пуля угодила ему в левое ухо. Одна из машин, объезжая широкую воронку, подставила бок — Богдан выстрелил почти мгновенно из РПГ и со смехом отбросил использованный выстрел; машина загорелась, пехотинцы-десантники посыпались через люки…

— Беречь для танков! — предупредил Йерикка. Но один танк уже горел — его подожгли откуда-то слева. Сперва загрохотал АГС, его поддержал второй, но тут же пара вельботов, вырвавшись откуда-то из-за деревьев, начала утюжить позиции.

— Сволочи! Ах, сволочи! — застонал Йерикка, перекосишись. Олег его вполне понимал. Вельботы безнаказанно и красиво ходили над позициями — когда же они ушли, то АГС больше не подавали голоса.

Потом все начало куда-то подниматься, взлетать — и рухнуло…

…Олег очнулся оттого, что его кто-то целовал и при этом зачем-то бил кулаком в грудь. Мальчишка открыл глаза — и увидел над собой Богдана. Тот заулыбался и что-то сказал, но Олег не понял, что. Его стошнило. Отплевываясь, он попытался сесть, но Богдан придавил его к земле:

— Лежи, что ты!