Черил Фрэнклин - Инквизитор

— Спасибо, Нгина, — поблагодарила свою проводницу Тори, огорченная ее подавленностью и не зная, как ей помочь.

Пока Тори колебалась, Нгина подняла голову и посмотрела на нее широко открытыми печальными глазами.

— Вы когда-нибудь боялись по-настоящему, мисс Тори?

«Прабабушка со смехом отмахнулась бы от такого вопроса и продолжила свой путь, забыв об огорчениях юной стромви и вообще обо всех местных проблемах, которые не касаются ее собственного благополучия. Мне тоже хватает собственных неприятностей», — подумала Тори, но печально ответила:

— Я боюсь сейчас, Нгина, боюсь за всех нас. Я не понимаю вашу «вахту смерти», но знаю, что она означает конец всему, что я ценила на этой планете.

— Это совсем другое дело. Это общий страх, а не страх за себя.

«Нгина, невинное дитя! — с горечью подумала Тори. — Если бы ты могла прочесть мое эгоистическое сердце, то кроме презрения ничего не почувствовала бы».

— Когда я ощущаю страх, то не могу думать ни о чем, кроме себя, — продолжала Нгина со вспышкой доверия, порожденной отчаянием. — Я не могу ни с кем поговорить — ни с моей почтенной матерью, ни даже с моей самой доброй сестрой Нгиадой. Вы никогда не боялись никого и ничего. Я видела, как вы возражали мистеру Ходжу и завоевали его уважение, и даже мой почтенный отец никогда не внушал вам робость. Как мне стать смелой, мисс Тори?

— Делай то, что необходимо, несмотря на страх и преодолевая собственные недостатки. — Тори улыбнулась печальному воспоминанию. — Так говорила моя прабабушка во время нашей единственной встречи. Я была очень мала, но она произвела на меня большое впечатление, как, впрочем, и на всех.

— Она была очень храброй?

— Она была замечательной во многих отношениях. Полагаю, ты могла бы назвать ее храброй. Она достигла в своей жизни куда большего, чем можно было ожидать от женщины-соли весьма сомнительного происхождения.

— Чего же она достигла?

— Бесчестья, дорогая Нгина, а это ужасная ноша сама по себе. — Тори опустилась на колени и слегка коснулась скользкого от смолы лица Нгины. — Ты достойная дочь своего народа и слишком полна жизни, чтобы позволить древней легенде лишить себя радости.

— Я боюсь не древней легенды, а настоящего, — прошептала Нгина. — Мисс Тори, это я начала «вахту смерти». Я не могу признаться отцу, как опозорила его своим глупым поведением, но вы должны рассказать мистеру Ходжу. Мисс Тори, Нгои посадил чужие семена на южном поле и умер из-за этого.

От волнения Тори даже позабыла о бегстве.

— Ты знаешь, кто убил его, Нгина-ли? — спросила она.

— Нет. Но кто-то очень жестокий и опасный хотел получить урожай, который утаил Нгои. Он умер ужасной смертью, мисс Тори.

— Знаю. Я видела его в лазарете.

— Пожалуйста, сообщите обо всем мистеру Ходжу. Скажите ему, что я начала «вахту смерти», не подумав, потому что очень испугалась, когда случился страшный грохот, уже после того, как все произошло. Я не хотела ничего плохого, я не понимала, что мой народ действительно начнет последнее бдение.

— Ты слышала удар звукового шока, Нгина. Враг пришел на Стромви. — Тори смолкла и подумала: «И я собираюсь покинуть убежище моих друзей-стромви, чтобы снова с этим столкнуться, после того, как чудом спаслась… Чего ты хочешь добиться, Виктория? От чего ты пытаешься спастись? Ты позволяешь клаустрофобии и паранойе вернуть тебя туда, где рыщет бесформенное нечто с алой полосой». — Не ты послужила причиной «вахты смерти», Нгина. Ты просто распознала ее быстрее всех нас, — добавила Тори. «А Бирк Ходж мертв, — пронеслось у нее в голове, — и не сможет ничего за нас решить. Я наверняка пожалею, что покинула туннели, как только выберусь на поверхность, но я задохнусь, если останусь здесь».

Нгина печально щелкнула внутренними зубами и сгорбила одно плечо жестом, очень напоминающим ее отца. На ее лице появилось озадаченное выражение.

— Вы мне не говорили, откуда вы узнали, что моего почтенного отца нужно искать в южных пещерах.

— Твой отец сам нашел меня и привел сюда.

— Он искал вас?

— Мы с тобой должны многое обсудить, но я и так слишком задержалась. Ваши смоляные туннели очень тяжелы для бедной соли.

«Я не буду более счастливой или менее испуганной на поверхности, — подумала Тори, — но по крайней мере хоть на короткое время почувствую себя свободной, пока очередной страх не заставит меня бежать снова. Нгина-ли, я более труслива, чем кто бы то ни был. Просто я боюсь не того, чего надо».

— Не думаю, что понимаю вас, мисс Тори.

Тори вздохнула.

— Позаботься о себе, Нгина. Спасибо за компанию. — И она медленно поползла по последнему смоляному туннелю, отделявшему ее от солнечного света.

Пер Валис задумчиво изучал доклад по Харроу Фебро. Он с самого начала знал, что Фебро — агент его конкурента. Этот аспект информации не явился сюрпризом. Пер также догадывался, что таинственный конкурент как-то связан с его собственной организацией.

Однако Пер Валис, не ожидал, что этот конкурент устроит такую страшную ловушку Бирку Ходжу. Пер никогда не считал Бирка значительной фигурой — разве только в качестве неплохого покровителя для Виктории, пока ее честолюбие не станет более зрелым. Его интересовало, почему Харроу решил жениться на Сильвии Ходж, но, в конце концов, его чувства могли быть искренними — насколько Харроу вообще способен на искренность.

Пер Валис был слишком профессионален и практичен, чтобы позволять внешним обстоятельствам ранить свою гордость. Тем не менее он слегка расстроился, осознав, что таинственный конкурент метил вовсе не в него. Выходит, он был такой же пешкой, как и Харроу, которую использовали, только чтобы добраться до Бирка Ходжа.

Рапорт тревожил и потому, что поступил слишком поздно. К этому времени первый урожай релавида, безусловно, был снят, если только Консорциум не успел вмешаться. А тут еще Виктория не ответила на последние три письма Розалинды, хотя само по себе это не внушало беспокойства. Виктория издавна пренебрегала дочерними обязанностями. Как и Мирель, она была чересчур независимой.

Но ведь Виктория и была Мирель! Как эксперимент в области влияния окружающей среды это клонирование можно было посчитать успешным. А вот с точки зрения капиталовложения результат разочаровывал. Пер надеялся, что жизнь с таким бессовестным мошенником, как Бирк Ходж, отвлечет Викторию от переживаний по поводу обстоятельств смерти Конати. Пер понимал, почему Виктория могла убить Конати, но не в силах был себе представить, почему неудача расследования так огорчила ее. Очевидно, здесь не обошлось без каких-то изощренных трюков калонги.

Больше не было причин терпеть самонадеянное честолюбие Бирка Ходжа. Бирк не только перестал приносить пользу, но еще и попал в поле зрения правосудия Консорциума. Ферма Ходжа была, по существу, уничтожена. Встал вопрос: насколько провал Бирка Ходжа может повредить Перу Валису?