Черил Фрэнклин - Инквизитор

Джейс кивнул:

— До меня дошел слух, что поблизости появились Реа. Вы знакомы с Реа, Арес?

— Насколько я знаю, Реа — клан странствующих воинов, — серьезно ответил Арес.

— Клан, который часто дает примеры весьма нецивилизованного поведения, — добавил Джейс, беря гроздь сочных зеленых ягод. — Вначале это была секта, ревностно проповедовавшая личную свободу, но вскоре подчинившаяся автократии вождей. Реа как будто и сейчас придерживаются своих весьма путаных идей, но не колеблясь отнимают свободу у своих жертв. Вообще-то им свойственно лицемерие.

Пальцы Ареса повторили странный хватающий жест. Харроу неуверенно взглянул на него, но Арес только сильнее закутался в плащ.

— Вы, кажется, много знаете о Реа, мистер Слейд, — быстро вставил Харроу.

— Как-то я прочитал файл о них.

— Чиновники с Деетари заверили нас, — сухо произнес Арес, — что здесь больше не должно быть неприятностей.

— Это успокаивает, — кивнул Джейс.

Тори хотелось, чтобы кто-нибудь наконец упомянул о Бирке, но она не могла заставить себя первой сделать это.

— Кажется, официальные заверения не успокоили стромви, — промолвила она.

Арес цинично усмехнулся:

— Стромви, очевидно, так же суеверны, как их соседи-деетари.

— Они уменьшают наши прибыли с каждым днем своей детской игры в прятки, — буркнул Калем. Горечь в его голосе удивила Тори. Калем редко выражал свои чувства при посторонних настолько открыто.

— Где бы вы стали их искать, мистер Слейд?

— А они пропали? — осведомился Джейс.

— Эти работники такие ненадежные, — вздохнул Харроу и пустился в рассуждения о бизнесе, которые показались Тори абсурдными в своей неуместности. Только Сильвия притворялась, что слушает Харроу, но даже она посматривала на Джейса, словно инквизитор-соли был неудобным призраком, а она надеялась на его скорое исчезновение. Калем и Джейс смотрели друг на друга, а Арес, казалось, находил всю сцену жалкой, хотя и забавной.

Над крышей дома с ревом пронесся корабль. Тори инстинктивно отпрянула, но серый корабль, едва не коснувшись земли, снова взмыл в воздух, сделал круг над патио, сверкая сигнальными огнями, и скрылся из виду. Шум смолк так же внезапно, как начался.

— Весьма необычное атмосферное явление для этого времени года, — заметил Джейс. Харроу пробормотал ругательство.

— Хулиганы, — проворчал Калем. Сильвия склонилась над столом и шепнула какой-то вопрос на ухо брату. — Ничего, — ответил тот.

Арес поднялся со стула и быстро исчез в доме. Джейс скривил губы и задумчиво кивнул.

Тори наблюдала за всеми, уверенная лишь в том, что не доверяет полностью никому из них. «Прабабушка говорила, что катастрофа предшествует удобной возможности, а хаос ободряет находчивых», — мрачно припомнила она. Тори рассмеялась и ощутила на себе любопытные взгляды четверых сидевших за столом соли. С загадочной улыбкой она взяла у Джейса несколько ягод и последовала за Аресом в дом.

Нгина пыталась преодолеть свой страх, но не могла унять дрожь.

— Почтенный отец, — робко прошептала она.

Нгури, поглощенный созерцанием увеличенного изображения на стене лаборатории — по стромвийским стандартам, весьма холодного помещения, — не услышал дочери.

Изображение демонстрировало жуткое, покрытое иглами существо, занимавшее почти всю стену, но Нгина едва заметила его. Это создание, в действительности величиной с пылинку, только усложняло ее задачу привлечь внимание отца.

Промедление делало признание еще более трудным. Нгина прошептала чуть громче:

— Почтенный отец, я должна поговорить с тобой. — Она страшилась отцовского гнева и уже жалела о своем приходе.

Нгури рассеянно посмотрел на дочь, словно пытаясь вспомнить ее, потом отложил увеличитель и поспешил к ней. Его руки ласково коснулись лица Нгины, но он упрекнул ее:

— Нгина-ли, зачем ты меня пугаешь? Твоя мать сказала мне, что ты заболела, но я ведь знаю мою Нгету. Ты просила ее подержать меня подальше от тебя, верно? Ты думала, что я буду ругать тебя, так как ты не до конца выполнила мое поручение, хотя с тех пор случилось столько бед? Я рад, что с тобой все в порядке.

Удивленная мягкостью отца, Нгина осторожно коснулась его плеча. Он не знал, что она натворила, и не расспрашивал ее. Она могла смолчать и принять его прощение, но ведь он дал ей его по ошибке. Решив быть сильной, как мисс Тори, Нгина выпалила:

— Я выполнила твое поручение, почтенный отец. Я нашла запах.

Нгури внимательно изучал ее. На его лице проскользнуло беспокойство.

— Тогда что же ты боялась поведать мне, Нгина-ли? — медленно спросил он.

— Это я нашла Нгои, почтенный отец, перед тем, как он умер.

Широкая голова Нгури качнулась назад, натянув узловатые шейные гребни. Старые кости стромви протестующе затрещали.

— Он говорил с тобой?

— Да, почтенный отец. Я испугалась и, наверное, поступила неразумно, но случилось так много. Нгои умер, и я перенесла его пакеты с семенами, но один пакет раскрылся, и оттуда вылетел жук. — Почти беззвучно Нгина прощелкала: — Это я начала «вахту смерти».

— Ты перенесла семена, — эхом откликнулся Нгури. К удивлению Нгины, он одобрительно щелкнул. — Тогда у нас, возможно, есть время.

— Время для чего, почтенный отец?

— Для нашего мира, — резко ответил Нгури, но его раздражение, казалось, не относилось к дочери. — Расскажи мне остальное, — велел он.

Нгина защелкала, почтительно соглашаясь.

Акрас медленно шагала по мрачным коридорам корабля, где прошла ее молодость. Свиньи-беркали испортили всю мебель, но почти ничего не выбросили. Воины-реа, маршировавшие впереди, поднимали ножи, отдавая молчаливый салют каждой примете прошлого их клана.

Очистка корабля от мертвецов шла быстро. Стерилизация, которую начала даар'ва, должна была закончиться, прежде чем Акрас официально заявит о возвращении судна-дома. Акрас хотелось разделить со своим народом радость победы, но возвращение на место, таившее в себе столько боли, принесло лишь новый прилив гнева.

Акрас гордилась бегством Роаке с даар'ва и проклинала себя за то, что считает своим сына предателя. Она надеялась, что Арес не разделяет ее слабости уважения к Роаке. Ей хотелось, чтобы Арес был разгневан спасением брата от действия даар'ва — смертоносного дара Реа невежественным беркали. Акрас намеревалась, чтобы Арес в полной мере обратил месть эссенджи на своего брата, и тогда еще одна часть ее подорванной чести была бы восстановлена. Она не сомневалась, что Арес повинуется, но не хотела, чтобы ее приказы заставляли его страдать.

Предатель вынудил Акрас прибегать к обманам. Предатель заставил ее натравливать одного сына на другого, позволять каждому из них считать себя ее любимцем, поощрять уверенность реа, что между Роаке и Аресом существует вражда. Один сын должен умереть, а другой станет презирать ее, но предатель будет уничтожен, а Акрас — отомщена.