Владимир Зырянцев - Люди Края

В этот момент Ган подал сигнал, сообщая об опасности. Не поворачиваясь, разведчик отпрыгнул в сторону. И вовремя — выпущенный из бластера заряд ударил в стену над панелью, где он только что стоял. Следующий заряд не заставил себя ждать, и Мельник вновь откатился, уходя от обстрела. Выстрелы следовали один за другим — стрелявший не жалел зарядов, не давая противнику ни достать оружие, ни тем более приблизиться к панели.

— Ган, ввод! — тихо, так, чтобы не услышал враг, произнес разведчик.

Пес, притаившийся за одним из ящиков и остававшийся невидимым для нападавшего, не двинулся с места, но Мельник знал, что друг его услышал и сделает что требуется.

Единственным способом хоть на секунду уйти из зоны обстрела было спрятаться за ракетой. Она стояла, готовая к старту, ни одного человека рядом с ней уже не было. Большая часть оборудования тоже была погружена, на полу осталось лишь несколько ящиков. Грузовой люк был закрыт, и лишь в двух метрах над землей темнело отверстие технического люка — его ждали.

Мельник откатился, сделал прыжок и оказался за кормовой дюзой. Теперь наконец он мог достать оружие. Он понимал, что в его распоряжении в лучшем случае остается несколько минут: как только на помощь первому обитателю базы подоспеют остальные, бой будет окончен. Надо было во что бы то ни стало отвлечь внимание от Гана, дать тому возможность открыть верхнюю плиту, тогда корабль сможет взлететь.

Он выскочил с другой стороны ракеты и, перекатываясь по полу, произвел несколько выстрелов в сторону коридора. Но врага там уже не было. Он вообще нигде его не видел, пока из-за одного из ящиков с баллонами, совсем рядом, не поднялась фигура в черном и не грянул выстрел, произведенный почти в упор.

Времени, чтобы увернуться, уже не было. Мельник успел лишь выставить левую руку, на которой автоматически раскрылся защитный щит. Но сила плазменного заряда была такова, что щит не смог погасить его полностью и треснул. Левая рука онемела, разведчика отбросило к ракете, перевернуло. Он вновь не успевал защититься, а новый заряд — он чувствовал это всем телом — уже был пущен.

Выпустив бластер, он выставил перед собой последнюю защиту — щит на правой руке. Щит отразил заряд, но враг, продолжая стрелять, приближался. Еще несколько шагов — и он подойдет вплотную и расстреляет его в упор. Что ж, с этим ничего не поделаешь. Лишь бы Ган успел. Чжан не будет медлить со стартом, не такой у него характер. Он даже Гана не дождется. Зато люди…

Он не успел додумать — пространство вокруг окрасилось зловещим красным цветом, наверху стал слышен вой бури. Это значило, что Ган открыл запорную плиту.

Супи с бластером на мгновение остановился и взглянул вверх, а затем на ракету, технический люк которой все еще был открыт. Ему надо было оценить ситуацию и установить очередность действий.

Однако этой возможности ему не дали. Черная тень метнулась из угла, взвилась в воздух, и острые клыки сомкнулись на руке, сжимавшей бластер. Ган успел выполнить и вторую задачу, которую ему никто не давал, но которую он считал более важной, чем какой-то там люк.

Супи не ожидал этого нападения, но был готов его отразить. Он не стал использовать для этого левую руку — ей он намеревался прикончить валявшегося на полу, но все еще живого пруви. Из его предплечий выросли два пучка щупалец, похожих на змей. Это была самая последняя разработка, придуманная специально для ближнего боя, для таких вот случаев; супи очень гордился этим своим изобретением. Щупальца схватили пса, скрутили его; еще секунда — и разорванное тело должно было полететь на пол. Но этой секунды хозяину щупалец не дали.

Не тратя время на поиски выпавшего бластера. Мельник метнулся к врагу. В его правой руке вместо щита уже был кинжал — его оружие ближнего боя. Снабженный алмазным покрытием, он пробивал даже броню. Первый удар разведчик нанес в солнечное сплетение врага, и тут же еще один — в шею. В сердце бить не имело смысла — оно у супи, как известно, находится не слева, а где угодно, у каждого по-своему. Да третий удар и не был нужен. Щупальца, сжимавшие Гана, разжались. Палец, лежавший на спусковой скобе бластера, еще дважды нажал на нее, но выстрелы ушли в потолок. Супи зашатался, в поисках опоры схватился за своего противника и сполз на пол. Маска с него слетела, и Мельник увидел лицо — изменившееся после модификаций, перекошенное от боли, но все же знакомое лицо Леона Норвика.

— Ты… не должен был… — прохрипел супи; кровавые пузыри лопались на его губах при каждом слове, темная струйка, расширяясь, потекла из угла рта, — победить… это непра… неправильно… я сильнее…

— Конечно, ты сильнее, Лео, — ответил разведчик. — Просто тебе не повезло.

Он вынул из руки умирающего бластер, снял и отбросил подальше пояс, в котором могли скрываться разного рода сюрпризы. Затем поднял лежащего без движения Гана и побежал к техническому входу. Он не зря спешил: едва он обогнул ракету, как сзади послышались торопливые шаги и заряды сразу нескольких бластеров ударили в корпус корабля — бойцы Норвика лишь ненамного отстали от своего командира. Крепкая рука Чжана одним движением подняла Гана и разведчика и втащила их внутрь. Люк захлопнулся, и сразу же послышался нарастающий гул двигателя — ракета стартовала.

Придавленный к полу огромным ускорением, Мельник остался лежать возле люка, не в силах переместиться в кабину. Он лишь пристроил голову Гана себе на грудь, чтобы псу было удобнее. Сквозь рев двигателя он услышал отдаленные хлопки и догадался, что ракета уже удаляется от базы и пилот выпускает защитные экраны, чтобы спастись от огня метеоритных пушек.

Когда они вышли из атмосферы и ускорение немного уменьшилось, он увидел, что из кабины к нему кто-то ползет. Это была девушка. Скафандра на ней не было, только кислородная маска. Приблизив голову к лицу разведчика, она сняла маску и спросила:

— Это правда, что вы видели моего отца? Где вы его нашли? Я ищу его уже два года!

Сигнал со спутника пришел рано утром, когда мэр Корбел только закончил завтрак и убирал посуду. Люсинда завтракать не стала, заявив, что есть не хочет, и заперлась в мастерской — работа над новым ченджером шла полным ходом. Услышав звонок, мэр прошел в кабинет и включил экран.

На нем Корбел с удивлением увидел не дежурного, желавшего передать какое-нибудь срочное сообщение (скажем, от Хельдера — что-то давно его не было слышно), а инспектора Галактической комиссии господина Рейтера. Удивление мэра объяснялось тем обстоятельством, что господин Рейтер был на Никте всего два месяца назад и до очередной инспекции оставалось еще по крайней мере столько же.