Уильям Форсчен - Смертельный гамбит

— А что потом? — поинтересовался Элдин.

— Ну а потом они выходят на платформу и прыгают вниз, — спокойно сказал Эда, словно сообщив самый тривиальный факт.

Будто для того, чтобы проиллюстрировать слова Эды, над площадью внезапно повисла тишина. На краю платформы появилась маленькая человеческая фигурка в желтом одеянии.

— Има! Има! Има! — скандировала многотысячная толпа.

— Има? — спросил Оиси, стараясь перекричать оглушительный шум.

— Скрытый учитель, Има, — ответил Эда. — Мессия, который их освободит. Если кто-нибудь спрыгнет с платформы и не упадет камнем на землю, он и есть великий Има. Наверно, этот несчастный пробрался в кабину последнего лифта, идущего наверх. Неужели они никогда не оставят свои идиотские попытки?

Фигурка человека в желтом внезапно бросилась вперед, и в течение нескольких секунд казалось, что он почти летит. Полы его одеяния трепетали в набегающем потоке воздуха, а руки были вытянуты вперед.

Головой вниз тело врезалось в землю у основания башни.

Толпа издала громкий рев, и празднование продолжилось.

— И так каждые десять дней, — воскликнул Эда, покачав головой. — Разумеется, никакой Има им не является, и утром все расходятся по домам. Каждый клан считает, что только нечестивость помыслов их соперников помешала скрытому учителю явиться перед ними. Те, кто носят красные повязки вокруг головы, называются мукба, или избранные, и им позволено отрубать головы. Правила очень строги, поскольку в противном случае они давно бы уничтожили друг друга. Быть мукбой большая честь, и все остальные находятся здесь только для того, чтобы поразвлечься. Нечто вроде бега от драконов, который практикуют чокнутые даки. Подобные фестивали проводятся каждую неделю. Могу вам сказать, что через некоторое время все это начинает действовать на нервы.

— Мне кажется, нам лучше поторопиться, — сказал Эда, бросив взгляд в сторону площади.

Группа синих отделилась от толпы и теперь смотрела в их направлении.

— За пределами площади охота на чужеземцев от крыта круглосуточно. Возможно, эти молодые дурни желают себя позабавить. Пойдем!

И отряд следом за Эдой зашагал по узкому переулку.

— Язычники! Пожиратели свиней! Неверные! — начали выкрикивать синие балахоны, бросившись в погоню. Словно бы по сигналу, обитатели тесной, заваленной мусором улочки начали выглядывать из окон верхних этажей своих убогих лачуг.

Не прошло и десяти секунд, как дождь из отбросов и содержимого ночных горшков обрушился на них сверху, и, придя в исступление от бессильного гнева, японцы начали выкрикивать ответные оскорбления.

Совсем маленькие дети преследовали их, перепрыгивая с крыши на крышу, некоторые скидывали вниз куски черепицы, в то время как другие, встав у самого края, мочились на чужеземцев.

— Продолжайте двигаться вперед, — крикнул Эда, — пока они не отрезали нам путь к отступлению! Мы уже совсем близко от квартала иноземных торговцев.

Внезапно раздался глухой треск, и один из самураев со стоном упал вперед, сраженный тяжелым камнем, попавшим ему точно по голове. Дети на крышах издали возгласы триумфа и заплясали от радости, в то время как японцы, в гневе погрозив им кулаками, собрались вокруг упавшего товарища. Из-под его шлема сочилась тонкая струйка крови. Оиси поспешил к пострадавшему, на секунду нагнулся, а когда выпрямился, на его лице застыло выражение холодной ярости.

Элдин вдруг осознал, что человек этот мертв, — он был первым, кто погиб, находясь у него на службе. Элдин хотел было что-то сказать Оиси, но затем решил, что лучше промолчать. Элдин посмотрел на мертвого воина, а затем на его разгневанных товарищей. С глубоким сожалением он подумал, что даже не знает его имени.

— Мы уже почти пришли, почти пришли! — выкрикивал Эда. Нервное напряжение, вызванное послед ними событиями, сказалось и на нем. — Осталось только свернуть налево, за ближайший угол.

Ускорив шаг, группа продолжила свой путь, а их мучители бросились следом, выкрикивая оскорбления.

Авангард вытянувшегося в колонну отряда свернул за угол и тут же замер на месте.

На их пути стояла стена из полутора десятка человек в синих балахонах. Выглянув из-за спин своих охранников, Элдин увидел, что в центре группы стоит высокий человек, тот самый, который, скорее всего, был свидетелем убийства своего товарища возле Иглы. За поджидающими их синими балахонами находились ворота в иностранный квартал. Шлагбаум был поднят, обитые железом покосившиеся створки были распахнуты словно ударом тарана, а над самим кварталом висело низкое облако клубящегося дыма.

Эда окончательно утратил равнодушный вид.

— Фанатичные ублюдки! — воскликнул он. — Меня от них просто тошнит. Какие-то маньяки устроили поджог.

— Ну ладно, хватит ныть. Лучше поскорее выведи нас отсюда, — сказал Оиси, оценивающим взглядом осматривая группу синих. Обернувшись, он увидел, что каждую секунду толпа преследователей увеличивается за счет пополнения из боковых улочек. Обрушившийся на их головы мусорный ливень постепенно превращался в настоящий ураган из кусков черепицы, отбросов и экскрементов.

Сделав глубокий вдох, Эда с застывшим лицом приблизился к краю кольца самураев.

— Мы готовы расплатиться за кровавый долг, так что здесь нет никаких недоразумений. Его голова по-прежнему у нас, и мы можем ее вернуть

С этими словами он подозвал к себе самурая, на поясе которого висел трофей, добытый у Иглы.

— На всей Дыре не хватит янтаря, чтобы расплатиться, — крикнул высокий.

— Сделка состоится не сейчас, — ответил Эда, нервно облизывая губы. — Покойный уже пребывает в раю и отдыхает под сенью цветущих садов, положив голову на колени девственницы. Возрадуйтесь за него и позвольте нам пройти. Выкуп за пролитую кровь будет послан вам в ближайшее время.

— Мы требуем жизнь одного из вас, чтобы в ином мире он стал слугой нашему собрату, — крикнул высокий.

— Нам лучше поспешить, — сказал Оиси, бросив взгляд через плечо. — Они готовятся на нас напасть.

Элдин тоже посмотрел назад. Стоящий рядом с ним самурай, издав предостерегающий возглас, толкнул Элдина в сторону. Раздался глухой удар, и воин опустился на колени, оглушённый большим куском черепицы, разбившимся о его голову.

— В атаку! — крикнул Оиси и обнаженным мечом показал на группу синих, загораживающих проход.

Самураи бросились вперед, горя нетерпением расквитаться со своими мучителями.

— Нет! Остановитесь, черт возьми! Остановитесь!

Но слова Эды потонули в радостных возгласах самураев, в предвкушении битвы устремившихся по скользкой от грязи улице. Захваченные врасплох внезапным нападением, Шига растерянно попятились назад. Их зазубренные кинжалы и гарроты не могли эффективно противостоять длинным мечам японских воинов.