Уильям Форсчен - Смертельный гамбит

— Ну конечно, конечно, — ответил он с отсутствующим видом.

— Я хотел предупредить тебя, что в самое ближайшее время ты, а вместе с тобой и вся экономика Облака станете банкротами.

— Что такое? — сказал Зола, не отрывая глаз от экрана.

— Черт возьми, выслушай меня! — проревел Букха, теряя терпение, и, вскочив на ноги, смел монитор со стола. Рухнув на пол, тот разлетелся на тысячи мелких осколков.

— Зачем ты это сделал?! — Ты должен меня выслушать.

С упрямым видом Зола повернулся и нажал кнопку интеркома.

— Мой монитор разбит, — сказал он. — Найдите замену, и как можно скорее.

Отпустив кнопку, он посмотрел на Букху.

— Мои адвокаты пришлют тебе счет за нанесенный ущерб, — сердито бросил Зола. — Выкладывай, какое у тебя ко мне дело, и убирайся отсюда.

Букха со стуком опустил бокал на стол Золы, расплескав содержимое.

— Ты обязан меня выслушать. Мне наплевать на то, что произойдет с тобой, но я должен вмешаться, иначе уже через неделю Надзиратели будут контролировать всю экономику Облака. Лично я никак не связан с твоей компанией, находящейся на грани банкротства, но если они возьмут верх, то не пройдет и года, как все остальные фирмы окажутся у них в руках. И это произойдет по твоей вине, черт возьми!

— Что? О чем ты говоришь? — воскликнул Зола, наконец повернувшись к Букхе.

— Слушай меня внимательно, — произнес Букха с подчеркнутой неторопливостью. — Надзиратели участвуют в твоей игре!

— В моей игре? Ты имеешь в виду лотерею?

— Точно.

Краски покинули лицо Золы.

— Как?

— Они организовали несколько подставных компаний. Теперь скажи мне, сколько действительных билетов в данный момент находится на руках у населения?

— Какого рода? Еще несколько десятков миллионов билетов не утратили своего потенциала, и они до сих пор могут выиграть, но большая их часть была продана после смерти Сигмы, и выплата по ним составит всего лишь несколько тысяч катар.

— Ты даже не знаешь точно! — воскликнул Букха.

— У меня не было никаких причин для беспокойства, — сказал Зола. — По заверениям моего эксперта, чем больше билетов поступит в продажу, тем равномернее распределятся указанные на них исходы.

— Значит, ты не удосужился проследить за билетами, проданными в первый день?

— Это было просто невозможно. Мы продали их около триллиона!

— Ну ладно, тогда я сам открою тебе глаза на не которые цифры, — заявил Букха.

— Это закрытая информация. Только акционеры имеют к ней доступ, а ты не являешься акционером нашей компании.

— Но один из бывших акционеров провел для меня кое-какие исследования.

Зола задумался, откинувшись на спинку кресла.

— Это сука Тия предоставила тебе секретные сведения! — воскликнул он. — И теперь мне понятно, почему она продала свои акции. Сначала я подумал, что она сделала это по глупости, но теперь понимаю, что у нее имелись на то свои причины.

— Тия будет единственной, кто извлечет прибыль от участия в твоей затее. Ты не хочешь подумать над тем, почему она продала свои акции?

Зола погрузился в молчание. Он был просто счастлив, когда Тия предложила ему купить ее пай за десять биллионов, тем самым лишив себя пятнадцатибиллионного дохода. Правда, для того, чтобы с ней расплатиться, ему пришлось воспользоваться капиталом компании, но это можно было скрыть без особого труда с помощью нескольких фальшивых записей о выплате выигрышей, внесенных после окончания игры.

— Кроме того, — продолжал Букха, — через девяносто шесть часов ВЛК лопнет.

— Расскажи мне все, — попросил Зола, В его голосе появилась ощутимая нервозность. — Насколько я могу судить, на четыре дня осталось еще около четырехсот возможных исходов игры.

— Верно.

— Однако, как мне известно, выплата по максимальному соотношению будет производиться только с владельцами тех билетов, где указано, что Сигма погибнет на пятнадцатый день игры.

— Ну разумеется, разумеется.

— Короче говоря, на данный момент в руках не скольких синдикатов имеются блоки выигрышных билетов, в которых указано, что Сигма погибнет на пятнадцатый день.

— Сколько их?

— Около десяти миллионов. Хотя, согласно твоим законам статистического распределения, их должно остаться не более двухсот тысяч.

Наконец Зола понял всю серьезность сложившейся ситуации.

— Расскажи мне все, — повторил он.

— Тии удалось установить, что на каждый из возможных исходов игры, которые еще сохранили свой потенциал, у этих синдикатов имеются блоки выигрышных билетов размерами от четырех до пяти миллионов на каждый вариант.

— Пожалуй, я скажусь больным. — прошептал Зола.

— Больным? По-моему, тебе пора подумать о само убийстве, — бросил Букха.

— Но мне сейчас принадлежит собственность на несколько триллионов катар!

Несмотря на новости, сообщенные Букхой, Зола не мог не испытывать гордости, называя эту сумму. Она в десять раз превосходила размер состояния любого из кохов.

— Я думаю, она тебе потребуется вся до последнего катара, — с усмешкой произнес Букха. — Эти синдика ты являются ширмой для Надзирателей. Если игра закончится с благоприятным для них исходом, то твоя маленькая фирма будет им должна от трех до десяти триллионов катар.

Зола замер в кресле, погрузившись в задумчивость.

— Не забывай, — произнес Букха примирительным тоном, — всякий, кто будет акционером к концу игры или стал таковым после семьдесят пятого дня, отвечает своим имуществом в том случае, если компания не выполнит взятых на себя обязательств. Надзиратели настояли на этом пункте в соглашении, и, подписывая документ, ты даже не подумал, что за этим стоит.

— Они завладеют всем Облаком, — хрипло прошептал Зола.

Букха остановил на нем пристальный взгляд.

— Ты сам попался в приготовленную ими ловушку.

— Если бы ты рассказал мне обо всем еще вчера, то мы успели бы ликвидировать компанию, прежде чем упомянутый тобой пункт договора обрел силу.

Букха промолчал.

— Почему ты ничего мне не сказал? — воскликнул Зола.

— Потому что ты попытался бы использовать эту информацию в своих целях и не пошевелил бы пальцем для того, чтобы позаботиться о наших общих интересах.

— Что же нам теперь делать? — спросил Зола слабым голосом.

Подавшись вперед, Букха улыбнулся.

— Надеяться на то, что те двое, которые находятся внизу, выживут… или погибнут по какой-то непредвиденной причине.

Зола повернулся в кресле и нажал кнопку интеркома.

— Пришлите сюда Курста. И, черт возьми, где мой новый монитор?

Зола посмотрел на Букху, и обычная самоуверенность вновь вернулась к нему.

— Теперь мы должны подумать о том, какой исход устроит нас более всего.

— Гениально, просто гениально! — воскликнула Блэки.