Роман Злотников - Маневры неудачников

— Людям? Откуда ты знаешь?

— Клан Кридона часто контактирует с людьми, — сказал Геббер. — Чаще любого другого из сильнейших. И слухи ходят самые разные. Некоторые подозревают, что Кридон был бы рад расправиться с кем-то из врагов человеческими руками.

— Ты этого, ясное дело, не одобряешь? — уточнил Радж.

— Воин должен сам убивать своих врагов.

— Вот такие принципиальные нынче контрабандисты, — констатировал Радж. — Скажи, а ничего страшного, что ты нам все это выбалтываешь?

— Эти сведения не являются секретными и не причинят вреда Гегемонии, — сказал Геббер. — Их можно узнать у любого скаари. Вы просто не спрашивали.

— О чем мы еще не спрашивали?

Геббер махнул хвостом параллельно полу. Эквивалент человеческого пожатия плечами.

— Как думаешь, когда Гегемония вступит в войну? — спросил Радж.

— Гегемония — это не единый кулак, — сказал Геббер. — Полагаю, слабые кланы будут первыми. Но они начнут боевые действия после того, как кто-то из сторон понесет большой ущерб. Чем дольше вы будете убивать друг друга без нас, тем это выгоднее кланам.

— Ну да, вот это как раз очевидно, — согласился Радж. — Джентльмены, вы хотите знать что-то еще? А то мне даже немного стыдно, что пришлось тащить сюда Геббера из-за таких пустяков.

— Скажи лучше, что тебе жалко топлива, которым ты заправил мои корабли.

— Не без этого, — согласился Радж.

— Я расскажу кое-что, о чем вы не спрашивали, — сказал Геббер. — Очень немногие скаари решаются оставить свои кланы, и еще меньше тех, кому удалось пережить последствия такого решения. Таких, как я, отступников можно по пальцам пересчитать, и за всеми пристально наблюдают ваши спецслужбы.

— Даже здесь? — спросил Радж.

— Даже здесь, — подтвердил Геббер. — Периодически кто-то выходит с нами на контакт и задает вопросы о Гегемонии. Полагаю, так они проверяют сведения, полученные из других источников. В прошлом году меня спрашивали о «других». Тогда я не придал этому особого значения, но сейчас вы тоже спросили, и я вспомнил.

— А кто спрашивал? Альянс, кленнонцы?

— Кто-то из СБА.

— Это любопытно, — сказал я. Не сотрудники ли генерала Визерса это были? Не удивлюсь, если так. — О чем еще они спрашивали?

— О многом. Например, их интересовало, не могут ли оракулы видеть будущее.

— А они могут?

— Дерево будущего не возникает из ниоткуда, — сказал Геббер. — Оно берет свои корни в прошлом, и оракул может сказать, в какую сторону будут повернуты ветки этого дерева.

— Шикарный ответ, — констатировал Радж. Впрочем, он бубнил себе под нос, и скаари не стал обращать на него внимания.

— Оракулы не могут видеть будущего только в одном случае — если рядом с ними оказывается «другой». Собственно, на этом и основан метод, по которому скаари их вычисляют.

— То есть в клане, где есть оракул, «другому» гораздо труднее прийти к власти? — спросил Азим.

— У «других» есть способы обманывать оракулов. Но рано или поздно правда выплывает наружу. Иногда слишком поздно.

— Как ты думаешь, с чем был связан интерес СБА к этой теме? — спросил я, не особо надеясь, что он ответит. И в самом деле, откуда ему знать?

Но он ответил:

— СБА хотела воспользоваться советами оракула клана Кридона, — сказал Геббер.

— Они сами тебе об этом сказали?

— Не напрямую. Но я понял, что это так.

— А сам ты из какого клана? — поинтересовался я.

— У Геббера нет клана, — отрезал скаари. — И это я не собираюсь с вами обсуждать.

— Я прошу прощения, если обидел тебя вопросом, — сказал я. — А Феникса ты знаешь?

— Все слышали это имя. Он воин.

— Он террорист. Не может ли он быть нашей Немезидой?

Снова движение хвоста, выражающее полное безразличие к этому вопросу. Что ж, если бы он точно знал ответ, это было бы слишком хорошо.

Настолько хорошо, что я бы этому ответу наверняка не поверил.

— Ты как-то удивительно с нами откровенен, — сказал Радж. — То есть я понимаю, топливо там, все дела, я тебе заплатил… Но мы все-таки принадлежим к разным расам, и Гегемония может вступить в войну…

— Ты думаешь о том, можно ли доверять сказанному мною? — уточнил Геббер.

— Типа того, ага.

— Все это не имеет значения, — сказал Геббер. — Мы все — никто в большом раскладе сил. Даже ты, барон Хэммонд. Единственный, кто здесь имеет значение, — этот юноша, который может оказаться «другим». Но если Кридон ошибся и он обычный человек, то его очень быстро убьют.

— А если не ошибся?

— Тогда он или выполнит свое предназначение, или умрет в процессе, — сказал Геббер. — Но смерть его не будет быстрой и легкой.

— Он не выглядит особо опасным, — заметил Радж.

— Потому что он сам не знает, кто он такой. Когда он осознает себя, все может измениться, — сказал Геббер. — «Другие» страшны в бою.

— Или это все детские страшилки, — сказал Радж.

— Я ответил на ваши вопросы, — сказал Геббер. — Пусть твои люди отвезут меня обратно.

Я таки стрельнул у барона Хэммонда тонкую сигарету, и мы на пару дымили, стараясь не встречаться друг с другом взглядами. Азим сидел с бесстрастным выражением лица и смотрел в стену.

После того как мы остались в кабинете Раджа втроем, по существу вопроса не было сказано ни единого слова. И никто не собирался начинать первым.

Геббер, конечно, мог лгать. Скаари врут не хуже людей, а в том, чтобы дать ложную информацию врагу, нет потери для воинской чести. Но особого смысла врать в данной ситуации я для него придумать не мог.

Геббер согласился на разговор, принял плату и ответил на те вопросы, что ему задали. И даже на пару незаданных.

Вполне возможно, он мог бы рассказать и больше, если бы мы точно знали, о чем спрашивать.

Геббер контрабандист и ренегат, отказавшийся от своего клана. Наверняка за этим стояла какая-то длинная и кровавая история, потому что просто так скаари от своих кланов не отказываются. Тем не менее он вряд ли сообщил бы нам что-то, что могло бы нанести ущерб Гегемонии. Я сам не в восторге от Альянса, однако все человечество предавать бы, наверное, не стал. Если бы у меня была такая возможность, конечно.

«Другие» страшны в бою, сказал Геббер. Если учесть, насколько для обычного человека в бою страшны скаари, как же сражаются посланники неведомой Немезиды?

Мне Геббер тоже ничего хорошего не напророчил. Либо я умру очень скоро и быстро, либо этот процесс затянется на некоторое время и будет крайне занимательным, либо я принесу хаос всему человечеству… Все такое интересное, не знаю, что и выбрать.

— Немезида, значит, — нарушил молчание барон Хэммонд. — Назови мне хоть одну причину, почему я не должен убить тебя прямо сейчас.

Похоже, мы все думаем об одном и том же, ага. Черт побери, а я и не заметил, как его манера говорить успела проникнуть в мои мысли.