Олег Кукса - Камикадзе на прогулке

В общем, очнулась я уже в госпитале Нового Киева. Оперировал меня Александр Марков, подсказавший, что я все же не успела скользнуть в локальный портал, и это мне еще крупно повезло. Мои срезанные направленным взрывом ноги испарились, сгорели дотла — нечего было приделывать обратно. Так что пришлось поваляться в биорегенераторе, а затем в специальном синтез-костюме, пересланном доктором Раштом из Роонхартисса, потому что помяло меня изрядно.

Но дело, как я узнала позже, было совсем в другом. Просто снайпер целил именно по ногам. Рейдер, получивший немаленькую сумму за мою голову, умудрился и деньжат с ренегатов срубить, и оставить мне минимальные шансы для выживания. Если бы попал чуть повыше — нечего было бы даже похоронить, разве что горстку пепла. И от этой мысли мне было, мягко говоря, не по себе. Так что я не сильно-то и сопротивлялась, когда Марков назначил мне нейронную операцию, проведенную телепатом нулевого уровня, из нашего Псикорпуса. Так что я быстро оправилась, без каких-либо неприятных психологических последствий.

Хотя, неприятный осадок на душе от того случая все же остался. Гроллы-ренегаты в очередной раз получили паршивую прессу, особенно после того, как Донован Хариссон получил от Вячеслава Устинова права на показ записи, где меня, без сознания, по частям, можно сказать, грузили в шаттл Омеги. Я видела потом эту запись на одном из сайтов Семьи Турхат, и здорово разругалась с Вячеславом и Донованом. Но уже поздно было что-либо делать — запись разбежалась по сети по всей Галактике. Устинов был непреклонен — Федераты нуждались в такой показательной антирекламе гроллам-ренегатам.

Это были очень неприятные для меня кадры, снятые крупным планом. Марков даже позднее предположил, что появившаяся фобия и стойкая неприязнь к энергон-камерам и вниманию со стороны журналистов и папарацци вызвана тем, что я подсознательно не желала попадать на какие-то снятые кадры, в том числе и из-за этого случая.

От ног остались одни лишь обугленные ступни, левую кисть руки тоже оторвало. И видок у меня тот еще был — в общем, труп обгоревшей во время взрыва девушки-врача, без ног — я была тогда в своей обычной медицинской, традиционной бело-серебрянной одежде Мастер-Целителя Роон, не мешающей проведению синтез-операций. И Донован Харрисон ловко на этом сыграл — у ренегатов действительно одним из главных правил было то, что они воевали только с Воинами, а не с женщинами, детьми и врачами. Все же, убить врача для ренегата-Воина было чем-то очень позорным — нейтральный статус врачей, особенно Мастер-Целителей, сохранялся в Галактике сотни тысяч лет, несмотря на все потрясения и войны, в том числе и гражданские. То, что я была воспитана в духе традиций Семьи Роон, и сыграло со мной злую шутку — я не думала, что в мирное время ренегаты осмелятся намеренно стрелять по врачу. Ведь это же не на войне, где можешь случайно оказаться в самом пекле сражения.

Вот и облажалась по полной, за свою беспечность.

Донован, надо признать, умел делать сенсации на пустом месте. Но, по крайней мере, все же был очень вежлив и его короткое интервью, которое Вячеслав попросил меня провести, сначала не доставило мне, казалось бы, больших хлопот.

Но позже… Это интервью так мне аукнулось…

Донован предварительно предложил мне список своих вопросов, а Вячеслав — желательные ответы на них. Я не хотела участвовать в этом хорошо поставленном фарсе, но… Приказы начальства в общем-то в армии не обсуждаются, знаете ли. Так что я в итоге, как дура, с перепуганным, ошеломленным лицом, лепетала весь тот вздор, якобы отвечая на вопросы Донована в прямом эфире.

После биорегенератора чувствовала я себя, в общем, отлично, разве что с новыми коленями не все удачно сложилось с первого раза, из-за отторжения вновь синтезированных тканей. Но ничего такого сложного — просто нельзя было еще давать нагрузку на них и оставаться еще несколько часов на постельном режиме. В общем, я была уже в порядке, но приходилось строить из себя невинную овечку, жертву, которая еще не отошла от шока возвращения во Вторую Жизнь и все еще дезориентирована.

Ненавижу эту часть моей работы…

Но у Вячеслава Устинова я не первый раз выходила на первые роли из-за своей фотогеничности. Актерские данные у меня были хорошие, и на курсах подготовки к диверсионной деятельности нас обучали лучшие педагоги и актеры Федерации. И, в общем, на вражеской территории меня эта наука не раз выручала.

Лгать на гроэллеш практически невозможно — малейшая оплошность или несоответствие в мельчайших оттенках внутренних эмоциональных трелей — и ты прокололась. Так что жизнь и полевая работа на территории Союза Семей заставили меня очень хорошо вызубрить речевой и внутренний ментальный гроэллеш, и на записи интервью я выглядела вполне убедительно. Тем более, внутренние ментальные трели гроэллеш при интервью в эфир не шли, так что было необходимо следить лишь за мимикой лица, голосом и словами, которые говорила. Ничего такого, с чем бы я не справилась.

В общем, гроллами обо мне было уже снято несколько телепрограмм — все же сказывалась моя медицинская карьера. Так что, в целом, у меня была хорошая пресса у гроллов, несмотря на участие в войне и пару тюремных отсидок за военные преступления. Но это обычная практика для всех энерговоинов Омеги, принимающих участие в боевых операциях, несанкционированных гроллами. Я еще по сравнению с некоторыми — белая и пушистая, можно сказать. К тому же, мои участившиеся визиты в Роонхартисс, к моим новым друзьям и подругам, подавались на гролловском тиви как пример того, что воины Омеги хорошо относятся к законопослушным гроллам Союза Семей. Дело в том, что я по законам Союза Семей все еще была несовершеннолетней, и гроллы не имели возможности принудительно провести тотальную биологическую проверку. Поэтому статуса Отверженной я еще не умудрилась получить, в отличие от более взрослых своих товарищей по Омеге. И могла находиться на территории Союза Семей совершенно официально, по визе Семьи Роон. А гролловские телевизионщики и наше Министерство Обороны этим, мягко говоря, злоупотребляло.

Я ведь была солдатом — и не только на реальной войне, но и на информационной. Так что еще неизвестно, где от меня был больший толк генералу Устинову и его прихвостню, Доновану Харрисону, у которого я была в хитпараде звезд тиви, как жертва нелегальных экспериментов гроллов-ренегатов, выросшая по вине ренегатов сиротой и лишенная нормального детства и семьи…

Я довольно быстро вернулась в строй. Если гроллы-ренегаты таким образом пытались меня напугать — они сделали ошибку. И, так как я возобновила сотрудничество с генералом Устиновым, думаю, они себе же хуже в итоге и сделали.