Олег Кукса - Камикадзе на прогулке

Что я мог ей сказать? Лишь одно — довериться мне. Мол, все будет хорошо. Я уже знал — эта фраза всегда успокаивала моих коллег-Внеземельщиков. Настолько, что я иногда даже позволял себе ею злоупотреблять.

Что ж, подействовало и на этот раз. Ксения немного успокоилась, и я отправил ее в сон легким внушением, отработанным в Академии на Факультете Псикорпуса. Она уснула на восемь часов…

С переброской грузов все оказалось не так легко и просто. Когда Ксения проснулась, погрузка все еще продолжалась. Она поинтересовалась — почему так долго? И что я должен был ей говорить? Она чувствовала себя, на мой взгляд, нормально. Но это не мне пришлось лежать в мертвом корабле, дожидаясь смерти. А последние три часа — вообще в полной темноте. Но, вроде как, это была прежняя Ксения — собранная, дисциплинированная, уверенная в себе. Похоже, сон действительно пошел ей на пользу.

Но все же я не стал ей говорить, что на ее корабле завелись энергонные твари небольших размеров, которые продолжили пировать на ее корабле и на нескольких выживших роботах, пытавшихся отремонтировать хотя бы аварийную систему энергопотребления. Я потерял восемь роботов-погрузчиков и перегрузил что-то около семидесяти процентов груза. Самые жаркие аномальные материалы и артефакты, бывшие у меня под подозрением, лежали на поверхости астероида под надзором ближних радаров Мэрайфильда на вылежке. Вроде как, помогало. Да и мое чутье подсказывало, что все обойдется, и непрошенных визитеров на свой крейсер я все же не пропустил.

Так что я, улыбаясь, заверил Ксению, что до окончания переброски грузов осталось чуть меньше двух часов. Может быть, даже чуть меньше полутора. Она обрадовалась, и я уломал ее полежать в биорегенераторе еще с часик.

Что ж, управился я с погрузкой еще раньше. Затем вывел Крейсер Ксении на гравитяге своего крейсера и с помощью двух шаттлов, прикрепленных к корпусу, отправил Феникс Ксении в свой последний путь, в окрестности солнца Селесты, где через четыре дня все будет кончено.

Когда Ксения вернулась на мостик, мы уже отправились в обратный путь. Ксению это очень обнадежило. И я продолжил постепенно пробираться от одной старой лежанки к другой, пока не вывел корабль в окрестности орбиты седьмой планеты, где и засек своими детекторами сражение флота балоргов с неведомыми тварями Катастрофы…

Земля об этом даже не знала — я поставил новый спутник гиперсвязи в последний момент, покидая Селесту, ведь старый спутник, по которому мы получили последний, безрадостный доклад от Богатыревой, был уничтожен неведомым противником еще до моего старта в Селесту. И я, подчинившись своей интуиции и дару, не стал рисковать в начале рейда, дополнительно тратя время на размещение гиперспутника.

Спасти Ксению и ценный груз было намного важнее.

Я даже не стал активировать гиперспутник, предупреждая о нашем возвращении. Действующий гиперспутник в Селесте нам ох как был нужен, а в стелс-режиме, спрятанный глубоко в ледяном астероиде, он мог бы незамечено пролежать до следующего нашего рейда.

Да и о чем докладывать? Мы либо возвращаемся вдвоем, либо останемся здесь навсегда — и так все понятно…

И вообще, я еще до вылета рекомендовал помимо стандартных гиперспутников разработать более маломощные, рассчитанные на разовый транфер данных. От совместного использования обеих типов спутников гиперсвязи толку на мой взгляд было больше. И главное, дед был того же мнения, когда я попросил его об этом…

Как я не гробанулся в системе Селесты — ума не приложу. Рейды от периферии системы к окрестностям орбиты Селесты были самыми сложными. Но нам с Ксенией это удалось. Самая главная часть программа исследований Селесты успешно завершилась — мы вывезли с планеты собранные гибнущими Пардами образцы. Когда мы вышли из гипера в окрестностях центральной Фурии, Ксения обняла меня еще раз и снова заплакала. Поверила, наконец, что все уже позиди. Боюсь, она была очень плоха. Сказала даже, что пора ей, старой калоше, в отставку.

Кажется, этот рейд что-то выжег ей в ее смелом, решительном сердце. Но мы победили и возвращались на базу триумфаторами. А победителей не судят…

Я утешал ее и снова повторял — все будет хорошо, я ведь обещал…

Я предупредил диспетчера о потенциальной опасности нашего груза, требующего тщательной проверки. На базе к моей рекомендации отнеслись с пониманием. Мой Феникс поставили в карантин, и я с Ксенией на одном из шаттлов отлетили от моего крейсера-базы. Затем, шаттлы с радарами прощупали наш шаттл и убедились, что все чисто. Мы вышли с Ксенией в космос в одних скафандрах, и наш шаттл улетел обратно в зону карантина. Тогда нас снова проверили и мы пересели на промежуточный шаттл карантина. Но десять минут в биорегенераторах и процедуры обеззараживания подтвердили — все чисто. Все было кончено…

Я сильно переживал за Ксению, помещенную рядом со мной в карантин, на Фурии. Поэтому немного невпопад отвечал на звонки своих друзей из Странной Компании. И не сразу понял, о чем мне лепечет Наташа Климова по видеофону после своих поздравлений. Затем попросил ее не лесть не в свое собачье дело и поинтересовался — где Лаура? Пусть быстрее берет ноги в руки, потому что Ксения нуждается в ее помощи, а ее заместитель не внушает мне такого доверия, как главврач базы. Наташа ответила, что Лаура на планетарной базе, на подступах к системе Селесты. Слишком неожиданно мой крейсер-база, выйдя из гипера, прибыл к центральной Фурии. Лауры на Фурии в тот момент не было. Но ее уже оповестили и она уже вылетела на Фурию. Через двадцать минут, как штык, будет в карантинной зоне Фурии, рядом с Ксенией…

Не думал я, что между нами возможна хотя бы тень лжи. Не раз говорил об этом Лауре, и та вроде бы соглашалась со мной. Она даже радовалась тому, что может свободно говорить со мной на совершенно любую тему. Но Лаура просила… Нет — потребовала от своих подруг, чтобы они не говорили мне ни о чем. Впервые старые подруги рассорились не на шутку. В общем, полное дерьмо… Ведь Аманда уже раскусила подставу, и Лаура с ним уже выяснила все отношения. И Лаура считала — зачем нам обоим эта правда, которая не принесет ничего, кроме боли?

Что ж, определенная логика в ее стремлении скрыть от меня правду была. Лаура надеялась на своих подруг. Встретила меня, как ни в чем не бывало. Но… она сразу почувствовала — ее все же сдали. Так и спросила: «Тебя уже «обрадовали»? Кто?»

Но я все свалил на Псикорпус и психологов-наблюдателей. Она поняла, что я просто не хочу ей говорить. Поняла, что я перестал ей доверять. Мы оба понимали — она не нуждалась в правде, удобная ложь ее устраивала больше…