Андрей Посняков - Крестоносец

Что же касается тогдашней баньки, то Максик никак об этом не напоминал, разве что лишь иногда ни с того ни с сего ухмылялся, да и то недолго – Михаила все чаще прогонял к Танаеву озеру, вместе с Эгбертом, устроив там нечто вроде временного поста. Костер обоим было строго-настрого приказано не жечь, рыбу не удить, меньше болтать да больше посматривать… Ну, уж об этом можно было бы не сомневаться, особенно – в отношении Максика!

Все подозрительное парни прилежно фиксировали в памяти, а потом подробно докладывали Мише. Пока, правда, зацепиться было особенно не за что, но Ратников все же надеялся, что рано или поздно что-нибудь этакое случится, как-нибудь работорговцы себя проявят. Старший опер Василий Ганзеев говорил, что в «старых» местах – в Усть-Ижоре и на Долгом озере – ничего подозрительного больше не случалось, никакие новые люди там не объявлялись, тишь да гладь, да божья благодать. И это было хорошо! Это позволяло надеяться! Торговцы людьми сменили дислокацию, точнее, что-то заставило их сменить, так сказать, прикормленные места. Что-то или кто-то…

Ну ведь явно сменили, иначе бы…

По крайней мере, хотелось бы верить.

Но пока ничего не случалось, а время шло. Уже позолотились деревья, и прохладный осенний ветер срывал с ветвей листву и серебряные паутинки, а высоко в небе потянулись в теплые южные края крикливые птичьи стаи. Хорошо еще, осень выдалась сухая, солнечная, теплая. Хоть по утрам частенько были заморозки, покрывая изморозью траву, но днем солнышко пригревало вполне по-летнему, жарило, пекло плечи.

Чем дальше, тем больше Максик ходил смурной, засыпал в последнее время молча, не заходил на обычную «беседу», да и срывался – покрикивал зло на Эгберта. Маялся парень, чего уж… Да Миша и сам маялся…

И как-то не выдержал, поднялся ночью… ходил, мерял нервными шагами горницу… А потом вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и позвал Макса.

– А? – недопонял спросонья тот. – Чего еще?

– Вставай, говорю! Разговор есть.

– Что еще за разговор?

– Интересный…

Недовольно сопевший парнишка уселся на лавку и хмуро уставился на Ратникова. Тот ухмыльнулся:

– Квасу хочешь?

– Квасу? – Максик непонимающе поморгал.

– Ну, как знаешь, было бы предложено… А я выпью!

Пододвинув крынку, Михаил плеснул квас в тяжелый серебряный кубок и медленно, с явным наслаждением, выпил. А потом, словно бы невзначай, сказал:

– Надо бы нам бучу поднять, Макс!

– Какую еще бучу? Зачем?

– Да проснешься ты наконец, чудо?! – разозлился Ратников. – Мы, большевики, не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача!

– Дядя Миша, – жалобно протянул подросток. – Ну, пожалуйста, говорите понятно.

– А что тут такого непонятного? – Михаил глухо хохотнул и снова наплескал в кубок квасу. – Будешь? Короче, объясняю популярно. Здесь, в бурге – или где-то рядом – явно есть человек, который нам нужен. Это – во-первых. Во-вторых, Танаево озеро и те исчезнувшие девчонки. Куда именно они исчезли, думаю, нам с тобой объяснять не надо. Туда, куда бы и нам неплохо. Однако мы здесь можем сидеть и ждать до морковкина заговенья! Когда эти чертовы работорговцы еще явятся? Я не знаю. Может, завтра, а может – зимой… или даже летом. Значит, надо не ждать, а – что?

– Что?

– Нужного нам человечка выцепить! А для этого – заставить шебуршиться, действовать! Вот тут-то вы мне с Эгбертом и нужны… Слушай…

Парни прибежали к вечеру. Возбужденные, они громко кричали и размахивали руками:

– Русские! Русские!

– Где русские? Как?

– Там, там, в лесу… у Танаева!

В общем, переполошили весь гарнизон, пока герр комтур самолично не учинил строгий допрос, здесь же, во дворе. И уже через пару минут выяснилось, что Эгберт и Максимус – глупые паникеры, и что видели они не русский военный отряд, а каких-то непонятных людей с молодыми девушками… скорее всего – купцов.

– Да что купцам-то на Танаевом озере делать? – махал руками Макс. – Это ж в стороне от дороги.

– Да-да, – округлив глаза, поддакивал Эгберт. – Я думаю, это не купцы, а соглядатаи русских.

– Ага, соглядатаи… с девками! Ладно, прямо с утра пошлю туда «копье»… даже два. Ночью все равно ничего не увидишь…

Устроенный переполох быстро сошел на нет, закончился… А поутру, как и обещал комтур, два «копья» – «чудины» и «эсты», «русские» находились в карауле – в полном боевом вооружении подались к Танаеву озеру… где и рыскали до обеда, после чего возвратились в бург не солоно хлебавши.

– Нет там никаких русских, – глухо грозился кто-то из бранденбуржцев. – И девок нет. Ноги только зря истоптали. Ну, Эгберт, гадина мелкая, это тебе так даром не пройдет!

Эгберта, конечно, избили, но не сильно – так, пару раз пнули слегка по ребрам, да расквасили нос. Максика, конечно, тронуть побоялись – все ж оруженосец комтура, а так бы досталось на орехи и ему, вне всяких сомнений.

А сразу после обеда, Ратников наконец-то смог выслушать Максима… относительно вчерашнего вечера.

– Значит, так… – парень откашлялся. – Вечером отсутствовали пятеро… Нет, многие, конечно, выходили – но шли к озеру, и возвращались уже через полчаса. А вот те пятеро…

– Короче, – Михаил усмехнулся. – Кажется, понимаю, о ком ты говоришь… Ну, ну, давай, интересно послушать!

– Итак, начнем, пожалуй, с отца Арнольда, – важно произнес Макс и тут же огляделся вокруг и понизил голос почти до шепота. – Знаете, дядь Миша, мне почему-то кажется, что это именно он!

– Когда кажется – креститься надо, знаешь такую пословицу? Так что отец Арнольд?

– Вот… у меня все записано, – Максик вытащил записную книжку и посмотрел на часы – и часы, и записная книжка, и даже фонарь – все это богатство оказалось в «УАЗике» и было немедленно прибрано Ратниковым, едва только машину водворили в амбар. Часы, правда, оказались со сломанным браслетом, но ходили вполне исправно – и это сейчас очень даже пригодилось.

– Отец Арнольд ушел – якобы в деревню, читать вечернюю мессу – в 17.45. – а вернулся в бург – ночью. Месса обычно заканчивается часам к девяти.

– Мог и в деревне задержаться. Дальше!

– Один бранденбуржец, Фридрих… ну, тот самый Фриц… тоже явился ближе к ночи… Так же в числе подозрительных эст Эйнар, Иван Судак и брат Герман, каштелян… Все они отсутствовали больше четырех часов – вполне достаточно, чтобы добраться до Танаева и обратно.

– Ну, брат каштелян наверняка по хозяйственным делам шастал, он, кстати, и предупреждал, что пойдет в деревню… А всех остальных надобно будет проверить… Этак осторожненько поговорить, выспросить… Справишься?

– Смогу, – подумав, убежденно кивнул Максим.

И доложил уже вечером.

Легче всего оказалось разговорить Ивана Судака – тот и не скрывал, что проверял поставленные переметы… Один, и специально подменился, остальные из его «копья» были в карауле.