Борис Долинго - Чужие игры

– Но… как можно перенестись в мгновение ока за тысячи километров, скажи мне?

– Наверное, за миллиарды миллиардов километров, – печально улыбнулся Валентин. – За много-много световых лет.

– Но как это?!..

Капитан пожал плечами и криво усмехнулся:

– Хороший вопрос – прямо ко мне по адресу! Но пока и неважно, как это произошло. Нужно подумать, как нам выбраться отсюда? Не удивлюсь, если это дело рук тех, кто устроил Катастрофу. Хотя, кто знает?.. Арка искусственного происхождения, здесь-то ты спорить не будешь, верно? А на Земле такое создать еще никому не под силу. Значит, это сделал кто-то извне. Инопланетяне, зеленые человечки… Или те, чёрные, что на «жуках».

– Думаешь, это они построили?

– Ну откуда я знаю? – Остапенко зачем-то приложил ухо к арке и прислушался.

– И что теперь нам делать?

Валентин поскреб затылок:

– Ждать нового включения, что же еще?

– И сколько ждать?

– Вопрос не ко мне! Может, час. Может, день… Тьфу ты, блин! С учетом таких вот технологий они нас уже наверняка засекли. Ну не просто же так они все это затеяли?

– Да уж, конечно, не просто, – согласился Николай и зло огляделся, словно рассчитывая увидеть виновных.

Валентин стал осматривать арку и на одной из опор обнаружил уже знакомую ему карту. Правда, рисунок существенно отличался от того, что имелся в их родном мире, но Остапенко и не удивился: он уже сообразил, что изображена как раз местность на данной планете. Здесь к тому же имелось не две, а четыре звёздочки, разбросанных вроде бы без какой-то системы. Судя по всему, та, что была чуть выделена по сравнению с остальными, и являлась той, у которой оказались они.

Тут же возникла догадка, что если и здесь показан квадрат местности, то из этого мира вырезан такой же квадрат, как на Земле! Впрочем, масштаб, чтобы сравнить равновеликость квадратов, отсутствовал.

Валентин поделился гипотезой с напарником. Практичный Николай возразил, что навару с этого открытия для них никакого.

Остапенко усмехнулся: пока, возможно, они просто не видят в этом смысла, но уже сейчас стало ясно, что данный переход открывается тоже в какую-то Зону , только на другой планете!

– Ну и что? Что тебе это даёт? – настаивал Шорин.

– Пока не знаю, пока не знаю, – задумчиво пробормотал Валентин. – Но что-то такое тут есть – неспроста всё так. Но зачем на арках карты? Для кого?!

Они вернулись в УАЗ. Остапенко развернул машину и на всякий случай отъехал на пару метров от странного сооружения. Он ещё раз внимательно рассмотрел окрестности в бинокль, но ничего подозрительного не заметил. Песчано-глинистые и местами каменистые холмы, чахлые деревца и кустики, да борозды, оставленные жуком, – что характерно, только одна цепочка борозд: от арки…

Жара стояла ужасная… Напарники сняли бронежилеты, каски, расстегнули куртки. Очень быстро захотелось пить, и Шорин достал из-за сиденья бутыль с водой.

Воды у них оказалось с собой чуть более литра – кто же предвидел путешествие в пустыню! Ясно, что если не вернуться поскорее или не найти воду здесь, то долго не протянешь. Они с напарником сделали по глотку, и старшина снова убрал флягу.

– Для начала надо постараться осмыслить уже достоверные факты, – сказал Остапенко, вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Какие же это факты?

Остапенко пояснил. Уже вполне можно было констатировать, что где-то существует могущественная раса инопланетян. Технологии их явно многократно превосходят земные. Поэтому вполне возможно, что над человеческой цивилизацией или, по крайней мере, над её частью решили поставить некий эксперимент.

– Вполне возможно, – сказал Валентин, что Купол, три года назад накрывший часть Воронежской области, перенес кусок Земли на некий гигантский космический корабль, представляешь?

Николай ошарашенно мотнул головой.

– И… И – что?

– Допустим, они отправили всех нас, со своими лесами, реками и домами куда-то, скажем… на новое место обитания!

– Да зачем?!

– Ну это я так, просто выдвинул предположение. Конечно, дело обстоит, скорее всего, не так…

– Ты о фактах хотел рассуждать, а не предположения строить, – мрачно произнес Николай. – Лично я на этот сумасшедший звездолёт билетов не покупал. Кстати, но арки тогда на хрена?

– Тоже верно, – усмехнулся капитан. – Давай пока не будем думать о мотивах поведения неизвестных дядек, ладно? Просто сопоставлять факты – и всё! Кстати, от гипотезы корабля придется отказаться не только из-за арок: вспомни ветер, дождь и воду в реках, проходящие сквозь наше твердое небо и барьеры откуда-то извне. Вряд ли такое можно обеспечить на звездолёте, пусть и даже на очень большом. Хотя это может быть просто циркуляция воздуха и воды в замкнутом пространстве… М-да, надо подумать еще. В общем, накрыли они, значит, нас и…

– Заметь, не просто накрыли, – гневно перебил его Шорин, – а устроили, такой погром, что…

– Да уж, – тихо произнес Остапенко, – не просто накрыли…

Он вспомнил лето того самого года Катастрофы. В самом Воронеже, который оказался далеко от Границы «купола неба», разрушений практически не было – это потом выяснилось, что рядом с Границей любые строения, складывались как карточные домики. Вначале в городе показалось, что ничего серьёзного и не произошло – лишь исчезла связь с внешним миром. А когда стало понятно, что никакой «центральной власти» больше нет, началась неразбериха – настоящее Вавилонское столпотворение. Толпы мародеров кинулись грабить магазины, банки, дома. А потом пришли голод, эпидемии и стычки с возникающими как грибы после дождя бандами.

В первые часы и дни многие думали, что началась ядерная война. Но это было не так. Ни вспышек взрывов, ни атомных «грибов», ни радиоактивности – ничего такого никто не наблюдал и в помине, а навалившиеся поначалу проблемы не давали нормально поразмыслить над причинами случившегося. Лишь спустя некоторое время люди поняли, что положение не просто неординарное, а сверх неординарное.

Капитан вспомнил, как через несколько дней встретил обезумевшего человека, утверждающего, что далеко в стороне от города небо встало твёрдой стеной. И это невероятное утверждение оказалось истинным, когда с городского аэропорта попытался взлететь вертолёт, а потом и несколько самолётов – и все они разбились, натолкнувшись на преграду на высоте с полкилометра. Лично в наличии стены из «твёрдого неба» Валентин убедился лишь три месяца спустя, уже будучи в отряде по наведению порядка, когда добрался до Границы.

Да, небо стало твердым. В восьмидесяти километрах от Воронежа они натолкнулись на некую преграду, и дальше она людей не пустила. Увидеть ее было невозможно, но впереди, шагах в сорока-пятидесяти, виднелось… вертикальное небо. Обычное безобидное небо, только казалось, что горизонт неожиданно резко приближается, а небосвод над головой вдруг загибается книзу и уходит в землю. Граница соприкосновения этого неба была очень резкая и настолько неестественная, что от такого зрелища у неподготовленного зрителя обычно кружилась голова. Край плоской Земли…