Борис Долинго - Чужие игры

Улучив момент, туземцы неожиданно напали на них и, понеся многочисленные потери, всё-таки скрутили тарлан, задавив числом в буквальном смысле этого слова. Даже шаванак использовал своё оружие – петарды собственного изготовления (более мощный аналог тех самых предметов, которыми он крутил на площади), но бой был проигран.

Сразу убивать аборигены никого не стали, решив устроить испытание переходом и каким-то Крабом, о котором шаванак сказал только, что существо это страшное, и спасения от него нет. Валентин поинтересовался, каким же образом сами аборигены контролируют опасное животное, и на что Илк Оу ответил обезоруживающе просто:

– Магия!

Зато шлемы тарлан вождя почему-то не заинтересовали, несмотря на то, что анатомия их черепов, в отличие от шаванакской, позволяла использовать устройства. Возможно, Прутур считал эти головные одеяния осквернёнными, а может, боялся, что шлем забирает душу. В любом случае Валентину с этим пока повезло, и он смог пообщаться с шаванаком.

– Я надеюсь, что туземцы проявят благоразумие, – сказал Илк Оу, – и всё кончится не так печально, как это может показаться на первый взгляд, о, мой озадаченный Валентин!

Валентин только горько усмехнулся.

К тому времени снаружи стали опускаться сумерки, света в камере стало совсем мало.

– Глупо рассчитывать на благосклонность судьбы, – сказал землянин. – Очень глупо. Ты не можешь освободиться? Попробуй!

– Не могу, – вздохнул Илк Оу. – Да и бесполезно это, как пытаться проглотить одним махом половозрелого памаува… Скоро островитяне придут за нами.

– Когда?

– Думаю, уже очень скоро. Праздник состоится ночью, испытание Вратами – рано утром, а следующим днём пиршество продолжится. Туземцы сошли с ума, они все во власти Первого Отца Сатаны, доподлинно тебе говорю, о землянин! Ранее они почитали меня, ибо много знаний дали им мы, шаванаки. Я был идейным вождем Островных Людей, они меня заслуженно почитали и любили. Я столько дел славных свершил для них…

В рассказе Илк Оу Валентина обрадовало в основном то, что его друзья благополучно миновали переход, и, значит, они, возможно, живы.

– И мы завтра тоже будем проходить через эти Врата? – уточнил он.

– Я трепещу и молю о прощении, но, боюсь, что это так. Молишься ли ты о спасении, мой друг?

– О, ещё как молюсь…

Валентин задумался – вся надежда на переход, лишь бы он заработал! Но какова вероятность этого события? Малая, это было понятно.

– Я сильно устал, – тихо промолвил Илк Оу. – Может быть, я был не прав, о святые воды роженицы… Но я делал, что мог. Простите меня, Голубые сестры Пучины… Я ухожу.

Валентин ждал продолжения, но шаванак молчал.

– Эй, Илк Оу! – встревожился наконец капитан. – Ты слышишь меня?

Ответа не последовало.

– Илк Оу, очнись! Ты слышишь меня? – почти закричал Валентин.

«Осьминог» не реагировал.

– Чёрт! – выругался Остапенко и заорал: – Эй вы, черти островные! Сюда! «Божество» ваше помирает!

Снаружи оставалось тихо. Валентин вне себя начал дергаться из стороны в сторону, матеря всё на свете. Путы больно резали руки и живот, избавиться от них пока не представлялось возможным. Он позвал шаванака ещё несколько раз, но тот по-прежнему молчал. Может, спал, может, потерял сознание, а может, и умер – оставалось только гадать.

Стемнело окончательно, когда под окном раздался говор аборигенов и их леденящий душу смех. Дверь распахнулась, и в каморку проник яркий свет факела.

– Демоны тут! Не помогла им магия! – торжествующе проговорил один из туземцев. – Ванаям’хе простит нас!

Щурясь от света, Валентин пытался рассмотреть вошедших. Вперед протиснулся довольный, улыбающийся до ушей Прутур.

– Вы готовы? – пропищал он. – Церемония скоро начнётся!

– Илк Оу умер, – сказал Валентин.

– Не лги нам, нелюдь поганый! – в гневе воскликнул вождь. – Он не может умереть раньше срока!

– Я как раз человек, а не нелюдь, – возразил капитан.

– Если бы ты был человеком, то не надел бы на себя эту сатанинскую шапку!

– Ты мне сам её надел…

– Правильно! И если бы ты был человеком, то она убила бы тебя, что и доказало бы, что ты человек. Но ты жив, значит, ты – демон, такой же, как и остальные.

Валентин наморщил лоб, пытаясь вникнуть в логику Прутура.

– Что-то в этом есть, чёрт побери, – пробормотал он и добавил на всякий случай: – А вдруг времени ещё мало прошло? Надо подождать – может, я хороший?

– Ты плохой, – безапелляционно заявил вождь и приказал соплеменникам: – Отвяжите их!

Туземцы бросились исполнять приказание.

– Полегче, ребята, полегче, – бормотал обессиленный Валентин, когда его подняли на ноги и потащили к выходу.

– Трёхногий демон не хочет вставать! – услышал он за спиной вопли аборигенов. – О мудрейший, что нам делать?

– Он притворяется! – завизжал Прутур. – Тащите его! Бейте его! Колите его! Он должен быть на церемонии!

Валентин покачал головой. Его вытолкали на улицу и отвели в сторону.

– Мне надо в туалет, – сказал Валентин. – Если я обделаюсь под себя, мои фекалии вас всех отравят! А так никому вреда не будет.

Здоровенный детина со шрамом, тянущимся через всё лицо, приблизил факел к Валентину.

– Ты врёшь, – неуверенно сказал он.

– Истинная правда, – заявил капитан, уже изнемогая от давления в мочевом пузыре. – Могу поклясться самой страшной клятвой!

– Ну… – замялся дикарь. – Клянись тогда Весенним Плокусом!

– Клянусь Весенним Плокусом!

– Не так, – важно заметил детина. – Говори: «О Весенний Плокус! Если я солгал, забери меня к себе, не давай ни пить, ни есть, ни женщину иметь! Можешь пользоваться мною, как тебе заблагорассудится! Моя душа будет твоею навеки!». Понял? Повторяй!

Валентин с чувством повторил. Туземец к чему-то прислушался, косясь на небо.

– Не забирает, – разочарованно произнёс он. – Ну, ладно… Он достал кремниевый нож и разрезал путы. – Не пытайся убежать.

– Я это уже слышал сто раз… – пробормотал Валентин, растирая затёкшие руки.

– У нас есть волшебные луки! – предупредил его абориген.

– Но ведь это оружие, которое вам подарил демон о трёх ногах, – заметил Валентин, примостившись сбоку хижины. – Оно теперь не может вам помогать, даже наоборот. Это самообман! Будьте осторожны, выкиньте их, оно обратится против вас…

– Не пугай нас! – закричали остальные туземцы, столпившиеся вокруг детины.

– Что тут происходит?! – из хижины выскочил Прутур. – Почему демон свободен, почему он делает это ?!

– Демон поклялся Плокусом… – виновато произнёс первый островитянин. – Не то грозился всех отравить, облив мочой.

– Да у тебя мозгов меньше, чем у гнилой рыбы! Свяжите его снова!

– …и луки хотел, чтобы мы бросили… – бубнил про себя туземец, связывая Валентина.