Сергей Дмитриев - Half- Life 2

— Осторожно! — крикнул кто-то, и все пригнулись, когда над ними пролетел в сторону Цитадели корабль-транспортник, обдав их холодным воздухом.

— За новым десантом полетел, — проговорил Гордон, смотря вслед полуживому кораблю, уменьшающемуся на фоне серой Цитадели.

И они снова пошли вперед. Руины, разрушенные дома, воронки, горящие автомобили, совсем близкая стрельба и свист бомб… Мрачные очертания вокруг угнетали и прогоняли хорошее настроение. Лишь где-то позади слышались шутки и остроты Шона, который продолжал заигрывать с Фрэнки. Война войной, а чувства чувствами. Гордон старался не обращать на это внимания, потому что чем больше он прислушивался к парочке сзади, тем больше его мысли возвращались к Аликс. Девочка, которую он недавно держал на руках, и усе совсем взрослая красивая девушка. Он не знал, что он чувствует по отношению к ней. Сам не понимая, почему, он почти не чувствовал к ней никакого плотского влечения, лишь какие-то непонятные чувства, в которых он и хотел бы разобраться, но все откладывал и откладывал.

Но почему-то его мысли все время возвращались к странным чертам в поведении Аликс. Да, она несомненно уважает его и, может быть даже, он ей нравится, но все равно этот красивый образ искажался некоторыми минусами. Гордон снова и снова прокручивал в голове все странные эпизоды с Аликс, и не понимал — чего она добивается? Она что, испытывает его на живучесть, или просто слепо верит в его бессмертие, как вортигонты? Или просто, как и все женщины, управляет им, как марионеткой? Чего она добивается, посылая Гордона к Нова Проспект через побережье, зная, что этот путь практически непроходим? И при этом сама без проблем проделывает этот путь на поезде. Зачем она послала Фримана идти через Рэвенхольм, зная, что там творится? Пес разобрал завал и помог отразить атаку Альянса на Восточную Черную Мезу, но подоспел слишком поздно — Илая уже схватили. Почему бы ему, Гордону, не остаться с Псом и не помочь с обороной? Может быть, тогда бы Илая и не захватили. Но нет, Аликс настояла, чтобы Гордон ушел, причем не куда-нибудь, а в Рэвенхольм! Фриман покачал головой. Нет, ей больше не удастся им манипулировать. Надо будет с ней поговорить по душам, узнать, чего же она добивается. Проявляет свою женскую властность и просто наслаждается тем, что вертит самим Доктором Фриманом, как хочет? Гордон усмехнулся. Хоть он и чувствовал что-то к ней, но так просто сдаваться женщине он не собирался! И вообще, что она делает? Улыбается, шутит, делает ему комплименты. Очень мило, не правда ли? Завидного жениха нашла, ничего не скажешь. Гордон, забывшись, даже резко махнул рукой в воздухе — хватит! Аликс пробудила в нем какие-то чувства, но поддаваться было нельзя. Всё говорит за то, что она просто пользуется им. Да и как он будет смотреть в глаза Илаю, своему другу и коллеге, если тот узнает о том, что Аликс и Гордон… Нет, надо держать себя в руках. Забыть про чувства, про эмоции и проявить наконец волю!..

От постоянных далеких взрывов и стрельбы воздух подрагивал, иногда ощутимо ударяя по ушам и груди. Но вдруг среди общего гула начал четко выделяться свист летящей мины. Гордон даже не успел ничего сообразить, когда в двух метрах от него в асфальт влетел снаряд. Его, и еще двух повстанцев отбросило назад, оглушенных жутким грохотом. Фриман, крикнув что-то своим спутникам (от звона в ушах он не слышал ровным счетом ничего), отполз в сторону. Скафандр защитил тело, но голове досталось: взгляд ученого плыл, его шатало из стороны в сторону. Очки уцелели каким-то чудом.

— Хедкрабы! Огонь!

Фриман, морщась от боли в ушах, повернулся на звук. Из снаряда, вспоровшего асфальт, словно песок, вылезали четырехногие твари и молниеносно рванулись к людям. Гордон быстро вскочил, чуть не потерял равновесие, но все же удержался на ногах и открыл огонь. Один из хедкрабов, быстро перебирая длинными тонкими ногами, несся вперед и, увернувшись от пуль, прыгнул на лицо одного из повстанцев. Несчастный закричал, повалился на землю и задергался, пытаясь оторвать тварь. Гордон, быстро прикончив двух, подбежал к парню и схватился за ноги хедкраба. Нет, руками оторвать эту тварь от ревущего от боли повстанца было невозможно. Парень орал. Фриман вздрогнул, заметив, что из-под хедкраба по лицу повстанца течет кров. И решился на риск. Приставив автомат к хедкрабу сбоку, он нажал на спуск.

Земля подрагивала — по всему кварталу в асфальт влетали ракеты с хедкрабами. Повстанцы собрались в кучку, отстреливаясь от существ из Зена.

Хед отлетел в сторону, пробитый тремя пулями, и Фриман склонился над несчастным парнем. И тут же отвернулся в сторону. Парень умирал. На месте лица было лишь кровавое месиво. Глаза вытекли, нос — откушен, зубы выбиты, от щек и губ — лишь обрывки.

— Что с ним, — Шон подбежал с дробовиком наперевес.

— Хед покусал.

Шон содрогнулся, глянув на товарища.

— Бедный Кирк…

Кирк постоянно подергивался, иногда сгибая руки и скребя ногтями асфальт. То, что было его лицом, заливалось кровью.

— Надо… перевязать, — выдавил Шон, потянувшись за бинтами.

— Оставь, — Гордон встал, — Разве ты не видишь, он мертв.

Тело мелко подрагивало. Шон, резко отвернувшись, со злобным криком расстрелял трупик хедкраба.

— Война, — покачал головой Фриман и крикнул, — Сюда! Во двор, быстро!

Он и еще четверо уцелевших кинулись в переулок и побежали в один из дворов. Фриман даже не замедлил бега, увидев впереди фигуры в респираторах. Лишь поднял ствол.

— Гражданская оборона! — крикнул повстанец, и его крик потонул в выстрелах.

Трое ГО-шников успели сделать лишь пару выстрелов, и уже упали под массированным огнем группы Гордона. Как ураган, он со своими подопечными влетели в один из подъездов.

— Быстрее, наверняка они успели передать своим, что мы идем, — Фриман на миг замер у шахты лифта, — Нужно разделиться. Женщины — со мной наверх, Шон, бери своего друга и проверьте с ним этот коридор.

Возражений не было, девушки явно чувствовали себя в безопасности рядом с Фриманом. Они поднялись на этаж выше — там была лишь дверь и большая, полностью разрушенная квартира, без мебели и обитателей. Подергав за ручку запертой двери, Гордон вошел в квартиру. Звуки внешнего мира сразу стали громче — не удивительно, ведь одной из стен не было, и через срезанный, словно ножом, бок здания просматривалась вся улица. Недалеко кучка повстанцев вела бой, Гордон никак не мог разглядеть, с кем. То ли хедкрабы, то ли мэнхаки…

— Там все чисто, прохода на улицу нет, — сообщил повстанец, входя вместе с Шоном в квартиру.

— Ничего интересного? — лаконично поинтересовался Фриман, вглядываясь в серый шпиль Цитадели, нависший над городом.