Олег Шовкуненко - Звездная пыль калибра 5,56

– Великом Учителе! – поправил харририанин.

– Пусть Великом, – согласился лейтенант. – Ну, рассказывайте.

– Живым существам необходимо слишком много времени для запоминания. – Ратра предварил свой монолог критическим замечанием и с точностью заевшего патефона принялся пересказывать историю, которую Марк уже слышал по дороге к шаттлу: – Великий Учитель пришел в наш мир с далеких звезд. Мы не ведаем, кто он и с какой целью скитался по Вселенной. Быть может, он единственный в своем роде, последний из древней погибшей цивилизации или мутант, изгнанник, отвергнутый миром живых. Но для братства морунгов он святой. Великий Учитель повернул ход истории, вырвал из власти зла наше святилище и даровал свободу новым поколениям морунгов.

Насколько Марк помнил, дальше следовала получасовая хвалебная ода во славу великого героя и чудотворца. Ее можно и промотать, решил Грабовский. Важные сведения начнутся ближе к концу.

– Хватит, – словно путешествующий автостопом, замахал руками Марк. – Меня интересуют самые последние сведения. Что сейчас происходит на Агаве?

В глазах Ратры и впрямь завертелся режим ускоренной перемотки. Через секунду автопоиск нашел нужное место:

– Идет гражданская война. Хотя убийства и противоречат нашим принципам, но мы вынуждены защищаться. Моих братьев, морунгов правды, слишком мало, и новые особи зарождаются слишком медленно. Но у нас есть одно неоспоримое преимущество перед армией убийц. Во главе нашего движения стоит Великий Учитель. Он провидец и предсказатель.

«Интересно: откуда этот чародей знает про Марка Грабовского и что ему от меня нужно? – Лейтенант почесал затылок. – Что-то тут не так. Разобраться во всем этом клубке загадок можно только на Агаве. Отсюда вывод – лететь».

– Я категорически против полета!

Грабовский и двое харририан резко обернулись на голос. Дэя подошла так тихо и незаметно, как будто брала уроки у невидимок.

– Все, что касается Агавы или Черной зоны, должно находиться под контролем правительства. Борьба с агрессором – это не личное дело какого-то загадочного Учителя или Марка Грабовского, это дело всей Галактики.

Никогда упрямство Дэи не радовало Марка так, как сейчас. Она хочет поставить в известность Совет? Нет проблем! Надеется развернуть масштабную общегалактическую дискуссию? Да ради бога! Пусть делает что угодно, только бы держалась подальше от Агавы. Как раз на это ее следует и настроить.

– Дорогая, но наши фигуры так ничтожны, а голоса столь слабы. Будем ли мы услышаны Советом? И если да, то когда?

Принижение своей значимости Дэя восприняла как личную обиду.

– Королевский дом Лура занимает далеко не последнее место в Галактическом Союзе, а лично я являюсь консультантом Совета по науке. Мое мнение всегда высоко ценилось и учитывалось во многих решениях правительства. – Доктор гордо продефилировала перед сильной половиной и, перешагивая через край люка, властно приказала: – Летим в столицу, немедленно!

– Летим! – Марк с готовностью поддержал желание своей подруги.

– Но Великий Учитель… – Ратра не смог говорить дальше, так как рот ему зажала сильная рука разведчика.

– Желание Учителя будет исполнено. – Грабовский держал харририанина до тех пор, пока тот не перестал вырываться. – Но сначала мы вывезем отсюда слабых и раненых.

– Он прав. – Нагира успокаивающе похлопал Ратру по спине. Лейтенанту же досталось телепатическое предупреждение: «Я знаю, что ты задумал. Она будет против».

Сказать, что Дэя против, – значит ничего не сказать. Доктор просто взбесилась. Кружа по стартовому полю столичного космопорта, она сыпала проклятиями в адрес Грабовского и всех чокнутых землян. Однако они ее уже не слышали. Орбитальный флаер быстро набирал скорость, унося корсиканцев прочь от света, тепла, аромата трав и голубизны высокого неба. Впереди их снова ждали ужас, мрак, опасность и смерть.

«Что я делаю? – Лейтенант оторвался от иллюминатора и поглядел на сидевших рядом солдат. – Куда я веду их и зачем они идут за мной?»

Марк призадумался. На первую половину вопроса, пожалуй, он знал ответ. Как ни противно признаваться, но в этой войне Грабовский сводил личные счеты. Ужасная смерть Франчески, исчезновение отца, твари, рожденные из его собственной плоти, и, наконец, Николай, его единственный настоящий друг… За всем этим кто-то стоял, за все это кто-то должен был ответить. «Ну и решай свои проблемы сам! – Второе «я» указало на скрючившихся на жестких сиденьях солдат. – Зачем их-то? В чем они-то виноваты? Действительно, почему «головорезы» идут за ним, как собачки на поводке? Все они профессиональные наемники, все себе на уме. Почему же они беспрекословно согласны сунуть голову в петлю?» Взгляд пробежал по Шредеру, Рутову, Луари, Нангисену, Пери и Лекомпу. Суровые усталые лица, хмурые взгляды, но гордый испепеляющий огонь в глазах. «Ах, вот оно что!» Оказывается, не только Марк имеет личные мотивы. У каждого из корсиканцев своя война. Каждый имеет своих Франчесок и своих Строговых. За спинами у них отцы, матери, жены, сестры и дети, за спинами у них – Земля.

Челнок вырвался за пределы атмосферы, и в кабину водопадом хлынули краски космоса. Бирюзовое сияние Тогора соревновалось с багряным океаном солнца. Накатываясь один на другой, они украшали планету огненно-желтой гривой, на фоне которой темными кляксами маячили силуэты Халаса и Накка – двух естественных спутников великого Тогора.

– Наш корабль на орбите Накка, – пояснил Ратра, показавшись из пилотской кабины. – Мы не хотели привлекать к себе лишнего внимания, поэтому остановили свой выбор не на планете, а на ее втором спутнике.

– Не беда. – Грабовский равнодушно кивнул. – Лишний час полета ничего не решает.

Однако час полета растянулся в вечность. Люди, натянув кислородные маски, напряженно сидели в металлическом аквариуме, до краев наполненном газообразными бестиями. Ощущение не из приятных. То и дело их тел касались невидимые щупальца. Там толкнет, здесь кольнет, а иной раз в кресло вдавит неожиданная, неизвестно откуда взявшаяся тяжесть. И это лишь физические ощущения – что уж говорить о моральных?.. Каждый из корсиканцев прекрасно помнил, кто рядом с ними. Это те существа, которые с легкостью разрывают на куски танк. Что им семеро хлипких землян?

Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, Грабовский уставился в окно. Накк приближался очень быстро. Из бесформенного черного пятна он спешил превратиться в овальную скалистую глыбу, на орбите которой блеснули очертания звездолета.

Не может быть! Марк двумя руками вцепился в обод иллюминатора. Он знал этот корабль! Над горами Накка плыла исполинская черная медуза. Ее щупальца крутыми готическими арками переходили одно в другое, неся на себе необъятный купол. Каскады огней расцвечивали шкуру межзвездного странника, отчего он казался ночным городом, вознесшимся в небо.