Михаил Михеев - Конец операции переход

Война длилась восемь долгих лет. Гремели орудия, сталкивались танковые армады, линкоры и крейсера сходились на морских просторах, чтобы расползтись потом с пустыми погребами и порванной в клочья броней. Регулярные армии были выбиты в первые месяцы войны, а на место погибших пришли молодые, кое-как обученные волчата. У них особых принципов не было, как не было и подготовки кадровых военных. Ушел в прошлое легендарный спецназ, каждый боец которого стоил взвода обычных солдат. Исчезли ВДВ, потому что исчезла авиация, десантные части были быстро выбиты и обучать замену было некому и не из кого. Из элиты сохранились разве что морпехи, да и те… Ладно, не стоит о грустном.

Молодежь училась воевать непосредственно на войне, а она — суровый учитель. Выживали или удачливые, или талантливые, причем с обеих сторон. Но в конце концов все свелось к войне ресурсов. Большие сражения постепенно прекратились. Коалиция, сплотившаяся вокруг России, контролировала Европу, за исключением Англии и Ирландии, и нефтеносные районы Ближнего Востока. Могли бы контролировать и остальные, но делать там было, в общем-то, нечего — населения уже не осталось, разве что какие-нибудь племена в горах. Контроль над Азией был неполным — часть Китая все еще принадлежал собственно Китаю, а часть Индии — индусам, но на общем фоне это было мелочью. Более мелкие государства региона предпочли прикинуться ветошью и не отсвечивать — любой другой вариант был чреват, что не раз доказывали орудия русских и американских крейсеров, периодически наведывавшихся в те районы. Впрочем, это их не очень спасало — химии не жалела ни одна из участвовавших в конфликте сторон, сделать химический боеприпас было, в отличие от ядерного, не сложно, а ожидать от какой-нибудь Малайзии, что она сможет организовать противоракетную оборону, по крайней мере наивно.

США и их союзники, помимо Северной Америки, Австралии и Англии, контролировали почти всю Южную Америку, население которой тоже сильно поубавилось (примерно в разы), за исключением района Амазонки, ну да этот район никогда и никто всерьез не контролировал — тропические леса есть тропические леса. В Африку вообще никто не лез — боялись эпидемий, от которых континент практически вымер. И вообще, население планеты сократилось до несчастных двух миллиардов человек. В принципе, на этом можно было бы и остановиться, жизненного пространства людям хватало, но война продолжалась — никто не хотел уступать. Это тоже понятно — признать, что все зря и не достигнуть окончательной победы для любого правительства означает потерю лица, а дорвавшиеся до власти люди не слишком хотят с ней расставаться. В принципе был вариант, когда нет ни войны, ни мира — так, нечто вялотекущее, благо между противниками раскинулись океаны. Возможно, этим бы и кончилось, если бы одна из сторон не получила все же на море преимущества, и преимущества подавляющего. Это и привело, в конечном итоге, к ее победе в войне, а вместе с ней и к страшным и не слишком понятным для многих простых людей событиям…

Итак, Россия была разбита и разорена. Очередная война против всего мира, пусть и с немногочисленными союзниками, оказалась слишком тяжела для нее, и поражение в войне было равносильно гибели — сил подняться у страны уже не было, Россия потеряла почти все. Но из штаба флота в разрушенном Владивостоке пошел в эфир сигнал и, повинуясь ему, на самом дне Марианской впадины шевельнулся и двинулся к свету бронированный ужас морских глубин — подводный дредноут «Громобой».

Они стояли перед командующим, пять человек, весь экипаж сверхсекретного и сверхсовершенного атомохода, последняя непобежденная частица Российского флота — командир корабля, он же штурман, контр-адмирал Сенюков Виктор Анатольевич, невысокий, коренастый, как всегда в застегнутом на все пуговицы кителе, образец офицера и один из последних кадровых моряков довоенной формации; механик, доктор наук, специалист-ядерщик, создатель уникальной силовой установки «Громобоя», человек, в котором пятнадцать лет службы и звание капитана первого ранга не стерли штатского Васильев Николай Петрович; радист и электронщик, обаятельнейший человек, любимец всех женщин Владивостока, капитан третьего ранга Сергей Федорович Малинин, до войны полярник, зимовавший в Арктике аж трижды; артиллерист, спокойный как мамонт и такой же сильный, добродушный гигант, капитан третьего ранга Петр Ильич Сомов, которого все, и в экипаже, и на берегу, называли не иначе, как Ильич — в той, прошлой жизни талантливый математик; врач, капитан-лейтенант Степан Макарович Волков, чрезвычайно дисциплинированный в море и большой любитель крепко выпить и подраться на берегу. Весь экипаж корабля был молод — самому старшему, Васильеву, было тридцать семь, самому младшему, Волкову, двадцать пять, и погоны свои эти люди получили только благодаря себе самим, своей смелости и таланту. Идеальный экипаж военного времени, когда собирают людей с бору по сосенке. Даже, можно сказать, идеальные герои. Идеальные уже потому, что других, похоже, не осталось. Хотя этих, видимо, подбирали с умом, даже происхождение проверяли — фамилии говорят сами за себя.

После гибели под Владивостоком суперлинкора «Победа», больше года терроризировавшего американские корабли в Тихом и Атлантическом океанах, «Громобой» с честью занял его место, потопив в общей сложности пятьдесят восемь судов и нанеся единственный удачный в этой войне ядерный удар по базе вражеского флота в Перл-Харборе. За кораблем охотились, но у американцев просто не было аналогов «Громобою», они не представляли его возможностей, а потому подошли к охоте со старыми мерками. Результат был вполне закономерен — экипаж русской субмарины был жив и здоров.

Они не проиграли своей личной войны, и даже сейчас, когда была подписана капитуляция, они не сдались. По пути во Владивосток они засекли американский эсминец и, не имея уже торпед, потопили его артиллерией. «Громобой», надо сказать, был единственной в своем роде подводной лодкой, имеющей столь мощное артиллерийское вооружение — три выдвижные трехорудийные башни с восьмидюймовыми магнитодинамическими орудиями и шесть стомиллиметровок — предназначенное для уничтожения как вражеских кораблей, так и береговых укреплений. К этому прилагались дюжина скорострельных зениток, ракеты класса «корабль-воздух» и «корабль-корабль», тридцать две баллистические ракеты в шахтах, крылатые ракеты и два десятка торпед. Если прибавить к этому более чем трехсотметровый корпус, закованный в непроницаемую титановую броню и уверенно выдерживающий давление в самых глубоких океанских впадинах, и реактор, энергии которого с избытком хватило бы для обеспечения энергией такого города, как Москва, можно получить полное представление о мощи и величии этого океанского рейдера. А если к этому добавить эффективную систему маскировки и практически полную бесшумность… Словом, к идеальному экипажу прилагался идеальный корабль.