Михаил Черных - Невозвращенцы

— Так значит это ты, подлец, привел сюда россов? — Кричал он со стены. — Я утолял твою жажду. Я утолял твой голод! Я услаждал твои очи самой красивой из женщин! А ты, мерзкая неблагодарная тварь, вонзил мне нож в спину! Знай же, что я уже вырубил и установил в своем саду отличный толстый кол! Для тебя! И все твои россы пойдут на рабский помост!

— Хватит разоряться, бекляре-бек. У меня к тебе предложение.

— Говори быстро! Иначе я прикажу нашпиговать тебя стрелами!

— Что ж. Меня как и тогда интересуют росские рабы. Предлагаю тебе обмен. Ты взял в полон наших, мы взяли в полон твоих. Меняемся: один на один.

— Ха! Да как ты посмел даже предложить такое! Я велю казнить всех твоих росских рабов, и бросать их головы вам в лагерь…

— Если ты это сделаешь, Фаяз ибн Сатар, то клянусь Перуном, я найду тебя даже на том свете!

— Да пошутил я, пошутил. Зачем я буду нарочно ломать свои вещи?

— Тогда я возьму твой город силой, и освобожу их сам!

— Ха-ха-ха! — громко и искренне рассмеялся бекляре-бек. — Сарай-Бату не-при-сту-пен! Вы никогда не возьмете мой город! Посмотрим, как вы запоете, когда сюда придет орда.

— Ха! — настал черед Максима ухмыльнуться. — Уж не такая ли орда, какую мы вырезали? Сейчас ее храбрые воины, как женщины, ухаживают за нашими лошадьми и носят воду. Если ты пришлешь еще таких, то мы будем очень довольны! А то ночи холодны, а кизяк собирать некому…

— Даррр. — прорычал Фаяз. — Ты обманом разбил часть моих войск. Но это ничего не значит! Скорее небо упадет на землю, чем россы возьмут Сарай-Бату. А сейчас, пошел вон!

— Ты сказал! — ярость вернулась и к Максиму. — Так знай же. Коли ты не захотел честного обмена, пощады не жди! Я возьму твой поганый город, а тебя посажу на тот самый кол! Вместе со всем твоим выводком до десятого колена! И с того света тебя проклянет своего внука основатель Азат!

— Береги себя, росс. Не умри в бою, я хочу взять тебя живым и долго, очень долго пытать…

— И тебе не болеть, — оскалился Максим, затушил о землю факел, на всякий случай, и быстрым шагом пошел к позициям россов.

Собрание атаманов разойтись еще не успело. Наоборот, после ухода Максимуса на переговоры оно как раз начало обсуждать порядок действий, при отступлении. Появление разозленного волхва не было воспринято как чудо.

— Итак, он отказался. — Без предисловий, с уверенностью произнес кошевой атаман вошедшему в палатку Максиму.

— Да. Отказался.

— Мы уходим.

— Нет. Мы остаемся и возьмем этот город приступом!

— Как? — печально спросил кошевой. — Ты же сам, для сохранения тайны, приказал не готовить осадный обоз.

— Приказал. Вместе с ним мы бы не дошли так далеко, — задумался о чем-то своем Максим.

— Не спорю, идея была доброй. Но как теперь ты собираешься штурмовать эти стены?

— Да… Да… Как?… — одобрительные возгласы подбодрили кошевого. Ему тоже было неприятно нарушать свое слово, но ответственность…

— Ведь даже положи мы на этих стенах все войско, мы ничего не сделаем. Только оставим беззащитными свои курени.

Максим задумался. В принципе, кошевой был совершенно прав. Штурм таких укреплений без должной артиллерийской подготовки, без осадных орудий типа катаемых на колесах башен, да даже без примитивных лестниц, стал бы просто подарком для ордынцев. «Но и уходить… Оставить рабов мучаться в неволе… И Фаяз ибн Сатар… Нет! Выход просто обязан существовать! Можно обложить, конечно, город осадой, и ждать пока они не передохнут от голода, но как быть с остальными ордынскими силами? Как удержать их в дали? А если?… Но тогда как бы самим не заразиться… Ну конечно! Да! Да! Да! Ну и пусть подленько, даже не подленько, а омерзительно подло! Хрен с ними! Победителей не судят! Тем более, не мы первыми начали!»

— … На стены не влезть… — атаманами продолжалось честное исключение невозможных планов штурма, результатом которых стал бы приказ о немедленном отходе. «Ну ничего, ща вы у меня запрыгаете!» — ухмыльнулся про себя Макс и тихо, как будто бормоча про себя, влез в разговор.

— Стены… Стены тут конечно да… Сотни погибнут…

— А тебе что говорили… — набросились было на Максима соседи, но волхв еще не закончил.

— … Но что самое главное в любой осажденной крепости? — продолжал как бы философствовать Максим.

— Стены!

— Орудия!

— Лучники в бойницах!

— Запасы продовольствия!

— Вода!

— Князь!

— Тайных ход для неожиданной атаки!

— Оружия в достатке!

— Это все нужные вещи, не спорю, — тихо проговорил Максим. — Но не самое главное. Так что же самое главное? Не знаете? — спросил он у хмуро притихших козаков?

— Стойкость любой крепости, это стойкость ее защитников. — Внимательно посмотрев на явно что-то задумавшего волхва, сказал кошевой атаман. — Но их там очень много!

— Да. Защитников там много. Очень много. Я бы даже сказал — слишком много!

— С лишком?

— Да! Там очень много лишних!

— И чем нам это поможет? — жестом кошевой заставил замолчать остальных атаманов.

— А тем и поможет. Скажите, а что нужно любому человеку для существования? И для обороны в частности?

— Оружие!

— Броня!

— Еда! — начались было выкрики со всех сторон, но кошевой быстро их всех заткнул.

— А ну, тихо! Говори что задумал, волхв. Я же вижу, что ты что-то придумал.

— Может быть да, а может — и нет. Давайте подумаем. Любому человеку, для жизни нужно дышать, спать, пить и есть. Причем приоритеты именно в таком порядке. Можем ли мы заставить ордынцев задохнуться?

— Это невероятно. Только Боги могут лишить дыхания…

— Ну, на самом деле это совсем не так, но в данном случае я должен согласиться. Можем ли мы заставить ордынцев не спать?

— Тоже нет, — отвечал кошевой, который пока не понял, к чему его подводит советник.

— Хорошо. Ответ принят. Можем ли мы заставить ордынцев голодать?

— Можем. Но только запасов пищи у них, на два года осады. А то и на три.

— Плохо. А можем ли мы заставить ордынцев подохнуть от обезвоживания?

— Тоже не можем. Прямо через их город протекает полноводная река, из которой с помощь подземных водоводов берет воду весь город. Плюс, на крайний случай, в городе есть несколько колодцев. Колодцы недоступны, а реку перекрыть или отвести в другое русло невозможно — эта работа займет лишком много времени. Это все, что ты придумал?

— А вот ты и ошибаешься, командир. Мы действительно не можем лишить их воды. Но я не так поставил вопрос. Не лишить их воды, а заставить испытывать жажду.

— И в чем разница?

Максим объяснил в чем. Его не поняли.

Он разъяснил повторно. Его поняли, но не приняли. Отторгли, ибо план был невероятно омерзительным для козаков, любящих удалой честный бой.

Максим убеждал долго. В конце концов, убедил. Хотя несогласных и недовольных осталось просто море. «Ниче, добыча богатая их помирит. Еще славить меня будете!»