Михаил Черных - Невозвращенцы

— Пилус?

— Ну… Возможно, конечно, все. По идее, одного легиона вполне должно хватить на такое количество рабов. И даже наш перевес на тысячу другую… Кстати, а вообще сколько их? Каковы? Кто командует?

— Что скажет разведка? — Руфус перевел взор на Порошку.

— По донесениям подсылов на наступающий на нас легион сформирован недавно из жителей этой провинции. Это хорошо — легионеры без опыта. Это плохо, так как их боевой дух будет весьма и весьма высок после всего того, как они насмотрятся у себя дома…

— Так… Количество и состав?

— Легион состоит из семи когорт. Шесть пехотных, каких именно мы не выяснили, и одна кавалерийская. Восьмую мы недавно размазали по лесу. Возможно будут приданы вспомогательные части. Какие именно, неизвестно, но вряд ли много.

— Командир?

— Командует ими Квинтилий Гай.

— Пилус? — предводитель опять обратился к ромею.

— Я слышал обо всех знаменитых полководцах современности. — Задумчиво проговорил гладиатор. — О нем не слышал. С одной стороны это и хорошо. Значит он ничем себя до этого момента не проявил или вообще новичок. С другой, даже у самых хитрых и опытных легатов есть свои излюбленные тактики. Знаешь, что от него ждать. От этого — нет.

— Понятно. Теперь давайте поиграем.

— ?

— …! Не соображаете что ли? Мы выбираем место боя, и надо сделать так, чтобы сильные стороны ромеев не сработали. А для этого мы сейчас это все, вон на песочке, прокрутим как в театре. За ромеев будет играть…

— Ясно кто… — пробурчал ромей.

— За нас — мы все. Итак. Начинай, Пилус. Мы стоим широкой толпой в поле. Как бы ты разбил восставших? И вслух, вслух проговаривай, чтобы мысль какую не упустить.

— Ну, в принципе, если делать все без изысков, по теории, то сражение с рабами можно приравнять к сражению с северными варварами. Те обычно сильны числом, личной силой, но слабы строем. Поэтому я вижу тут два пути:

Первое — сыграть от обороны. Кавалерия придерживается в резерве. Пехотные когорты выставляются одной линией фронтом перед противником. Основная задача — не дать врагам прорвать строй. Выстоять. Подождать пока рабы не размажутся о строй, после чего два-три часа сражения, бегство противника и рубка бегущих. Минус — рабы могут не захотеть сражаться и просто удрать. Лови их потом по лесам.

Другой вариант. Это самому пойти в атаку. Так как силы приблизительно равны, то можно создать клин из трех когорт по центру с прикрытыми остальной пехотой флангами. Клин идет вперед, рассекает центр вражеского строя и производит полуокружение обоих половинок. Обычно к этому моменту все уже бегут, так что в бой бросается кавалерия, сечь спины трусам. Минус — большие потери и больший риск, чем при обороне.

— Понятно. И какой вариант будет выбран?

— Это зависит от многих факторов. Но в первую очередь — от легата Квинтилия Гая. Что он за человек? Что он хочет больше: сберечь людей или одержать эффектную победу и захватить богатые трофеи…

— Трофеи? Откуда?

— А ты как думаешь? Все, что мы награбили в случае нашего поражения не будет возвращено хозяевам, а уйдет победившему легиону. Поэтому легионеры живут богаче обычных граждан. Кровавые деньги… И даже по закону никто не имеет права отбирать добытое в бою у легионеров и их командиров. Бунта боятся. Сам когда-нибудь пробовал у пса отобрать сладкую косточку?

— Так. С этим все. А теперь, какой выгоден нам?

— С таким соотношением сил, — подал голос Фритигерн, вот уж от кого Руфус совсем не ожидал услышать таких слов, — атаковать нам самоубийственно. Мы и в обороне то, вряд ли выстоим.

— Следующий?

— В принципе, мы собрали два онагра. На десяток выстрелов каждого хватит. Но они тяжелые и стреляют недалеко. В обороне полезнее, — высказался Габит.

— У меня в легионе мало бывалых. Будь у меня воины моего клана, да берсерков или ульфхеднаров пару, мы бы даже зубами впились в их строй… Но с этими бывшими рабами… — проворчал, отводя глаза, Скамкель.

— Оружия справного нет совсем. Да и брони доброй… — продолжил Ярий.

— У меня из легиона только три сотни бойцов. Остальное — овцы! — пальцами показал Алларик, и еще не высказавшиеся согласно качнули головами.

— Значит — обороняемся?

— Да — нестройно согласился совет.

— Вот только, как ты заставишь ромеев атаковать? — заинтересованно спросил Пилус.

— Порошка. А откуда ты так много знаешь про этот легион?

— Да пластуны мои, сходили в гости, да пару легионеришек с собой пригласили. Один из них молчаливый. Был. А вот другой, после того, как посмотрел в каком виде его товарищ к Богам отправился, очень даже болтливым сказался. Сидит сейчас, за шкуру свою трясется…

— Ну тогда, Пилус, есть у меня задумка одна. Слушайте. Я предлагаю следующее…

Лет семьдесят назад в семье простого германского крестьянина родился мальчик. С детства парень отличался статью и буйным нравом. К десяти годам с ним боялись связываться парни постарше лет на пять, а к четырнадцати — и большинство взрослых. Однажды проезжавший мимо барон, хозяин той земли, а также всего того, что на ней стояло, бегало или ползало, видя такого справного раба, решил слегка утяжелить свой кошелек продажей ромеям на галеры, но не тут то было. Парень, не дожидаясь пока его закуют в кандалы, сдернул из деревни, на последок прихватив с собой топорик одного неудачливого баронского дружинника.

Через пару недель парнишка прибился к шайке грабителей, осторожно пошаливавших на лесных дорогах. Через год он стал, сняв руки со сломанной шеи прошлого предводителя, новым атаманом, а еще через год страшные рассказы о шайке Топра загуляли далеко за границы баронства.

Трижды его шайка уходила от облав, оставляя стражников старика-барона и наемников с носом. На четвертый — не вышло. В результате ночного боя молоденький баронет стал полноправным бароном, во многих селах залились слезами и проклятиями новые вдовы, но банда была уничтожена практически подчистую. Уйти удалось всего пятерым, среди которых был удачливый атаман.

Помимо силы Боги наделили Топра неплохими мозгами, поэтому после первой же ночевки из шайки остался в живых только один человек. Ночью зарезав своих подельщиков Топр решил покинуть ставший негостеприимным край и податься в Империю. Наемником. Достаточно погуляв по свету и скопив кое-каких денег, Топр решил бросить опасное дело и осесть. Провинция Лупуарис была сочтена для этого дела вполне приемлемым вариантом.

Дом без женщины пуст, поэтому немолодой уже мужик купил себе на рынке молоденькую рабыню, для работы и утех, и неожиданно пропал с головой. Молодая франкская девушка пленила его сердце, что он сначала сделал ее своей наложницей, а потом, подарив свободу, и женой.