Андрей Буторин - Работа над ошибками (Puzzle)

— Дяденька, вы чего тут лежите? — послышался над ухом детский голос.

Спиридонов дернулся так, что хрустнуло что-то в шее. Девочка лет шести в желтом ситцевом платьишке напугала его так, как до этого не пугал никто! Сознание вырубилось даже на несколько секунд от немыслимой психической перегрузки. Но теплая детская ладошка, легшая на плечо, вновь привела участкового в чувство. Кроме сознания, к Ивану Валентиновичу вернулось совершенно неожиданно и обычное спокойствие. Ужас ушел, не оставив следа. Вот только туда, где кончалась желтая дорога, Спиридонов старался не смотреть. Тем более, что он разглядывал сейчас свою маленькую собеседницу.

Девочка была обыкновенной во всех отношениях: худенькой, светленькой, «без особых примет». Она тоже, в свою очередь, рассматривала лежащего человека совершено спокойно, без боязни, но и без лишнего любопытства, присущего детям ее возраста.

— Ты кто? — спросил Спиридонов, поднимаясь.

— Можете звать меня Марией, — по-взрослому серьезно ответила девочка.

— Значит, Маша, Машенька! — обрадовался почему-то Иван Валентинович. — Ну, а я — дядя Ваня!

— Пойдем, дядя Ваня! — Девочка взяла Спиридонова за руку и слегка потянула его в сторону машины.

— Чего ты? Куда? — прежний страх дунул по спине участкового липким холодком.

— Да вы не бойтесь, там же ничего нет! — махнула Машенька в сторону, откуда убегал недавно Спиридонов. «Вот именно, что ничего », — подумал он, а вслух сказал:

— Да что ты! Я не боюсь! Чего мне бояться! — И засмеялся: — Или ты меня съешь?

— Нет, не я вас, — замотала девочка головой, — это вы меня съедите!

— Я?! — открыл рот Спиридонов, а закрыть уже не смог, потому что девочка, став вдруг туманным сгустком цвета странного неба, змеящимся жгутом поползла в его глотку.

Вера Васильевна не находила себе места. Все валилось из рук. Казалось, мир перевернулся, да так оно, наверное, и было. Но даже несмотря на это надо было продолжать как-то жить. К счастью, большинство жителей Никольского думало точно так же. Утренняя паника постепенно улеглась, оставив место растерянности и тревоге. Но жизнь с ее повседневными заботами и хлопотами брала свое.

Сначала решили вопрос с выпасом коров. Вообще, испокон веку, было заведено пасти коров по очереди, по дворам, и занимались этим в первую очередь женщины и дети. Но, в связи с произошедшими событиями, никольчане решили в обязательном порядке усиливать пастушеские «бригады» мужчинами — не менее двух ежедневно, а детей — не задействовать вовсе.

Решили также, что к «измененным землям» даже близко подходить не стоит, да никто к ним особенно и не стремился. К счастью, основная площадь покосов, пастбищ и полей оказалась нетронутой непонятным явлением.

О причинах же происходящего никто не мог даже догадываться, высказывали же различные «гипотезы» — от химической войны до похмельного синдрома.

Вера Васильевна больше думала не о причине, а о следствии. Причем, о конкретной его части: не оказался ли племянник Алексей на территории, занятой теперь «измененными землями», а если оказался — жив ли он сейчас. А еще Вера Васильевна благодарила Бога, что успели уехать внуки — Паша и Лизонька. Вначале, когда неожиданно приехал зять Игорь с тем, чтобы забрать детей на море, Вера Васильевна расстроилась и даже обиделась. Ведь договаривались же с Валентиной, дочерью, что дети пробудут у бабушки до конца лета, а на море, раз уж им без него — не жизнь, Валька с Игорем съездят вдвоем. Но, вишь, все переиграли, передумали и детей забрали с собой. Теперь же Вера Васильевна была этому несказанно рада — внуки далеко и в безопасности! Хотя… кто его знает, что творится дальше — там, за горизонтом? Всякая связь была прервана — не работали ни телевиденье, ни радио, ни телефон. Электричества в сети тоже не было. Впрочем, этому-то как раз нашлось объяснение: вернулся, так и не доехав до города, участковый Спиридонов и рассказал, что дорога на Васино обрывается так же, как и река, а вместе с нею — и провода. Далее, по словам участкового, начиналась глиняная пустыня и ехать туда он никому не посоветовал, хотя и не запретил. Разумеется, несколько мужиков тут же поехали «на разведку».

Даже есть не могла Вера Васильевна — не лез кусок в горло! Вскипятила чайник, чтобы хоть чайку попить, и тут как раз в дверь постучали. Пришла Мария Пеструхина, вместе с Колькой, даже держала его за руку, как маленького — очень уж боялась, видать, потерять его снова.

— Ну, садитесь, будем чай пить! — пригласила хозяйка.

— Да уж, — вздохнула Мария, — теперь только и остается… Хоть поговорим-посудачим, все веселей.

Но разговор не получался. Думали об одном и том же, а вот говорить не хотелось. Однако, и молчать становилось тоже тягостно.

— Ох, что же это диется! — вздохнула, наконец, Мария.

— Что-что, октаэдр свернулся, говорю же тебе! — брякнул вдруг Колька и тут же, бросив испуганный взгляд на Веру Васильевну, уставился в чашку, досадуя на себя за неосмотрительность. Про уговор со Спиридоновым он помнил, но в свете последних событий решил, что хотя бы матери можно пояснить суть происходящего. Впрочем, она к объяснениям сына отнеслась, как к обычным ребячьим выдумкам.

А вот Вера Васильевна насторожилась.

— Чего это ты сказал сейчас, Коля? — переспросила она.

Колька молчал, угрюмо посапывая.

— Да мелет какую-то дурь! — махнула на сына Мария.

— Ничего не мелю, мне дядя Леша объяснял! — дернулся Колька и снова осекся.

— Как дядя Леша?! — охнула Вера Васильевна. — Ты ж его не видел, тебя же Спиридонов нашел!

Колька засопел еще громче.

— А ну-ка, давай рассказывай! — подтолкнула мать сына в бок локтем.

— Чего рассказывать-то? — стал выкручиваться Колька. — Он еще раньше мне объяснял…

— Коля, давай сознавайся! — строго сказала Вера Васильевна. — Где ты видел Алексея?

Колька понял, что начинается самое то, о чем предупреждал Спиридонов: правда будет выглядеть самой отчаянной ложью. Но все же выпалил, с вызовом глянув на взрослых:

— На Реге, на Вакле!

Мать снова ткнула Кольку локтем в бок, уже сильнее.

— А ну, не выдуривайся! Говори, когда тебя старшие спрашивают! — зашипела она на сына.

— Я и говорю!

— Коленька, я тебя очень прошу, скажи правду! — взмолилась Вера Васильевна.

— Я и говорю правду! — не отступал Колька. — На Реге и Вакле я видел дядю Лешу. Это планеты такие. На Рег меня наннги утащили, потом туда дядя Леша пробрался, а потом нас с ним на ракете на Вакл отправили!

— Я тебе сейчас покажу Ваклу, паразит! — не выдержав, закатила сыну затрещину Мария. — Его люди спрашивают, а он издевается!

— Ты чего дерешься?! — вскочил из-за стола Колька, красный, со слезами обиды на глазах. — Лучше бы я с дядей Лешей на Вакле остался!