Андрей Буторин - Работа над ошибками (Puzzle)

— Давай, рассказывай все, Иван Валентинович! — прикрикнула Вера Васильевна. — Да ты знаешь, как мы тут все с ума сходим?! Я, Мария, Анна твоя с Валькой! Вся деревня на ушах стоит, вас ищут! А милиция твоя, да эти — фээсбэшники, как понаехали поперву, а потом — и дорогу забыли! Тьфу!

Вера Васильевна наконец заплакала, промокая уголки глаз беленьким платочком.

Спиридонов смущенно кашлянул, а затем, как можно более мягче, сказал:

— Вера Васильевна, вы меня простите, я просто с ног валюсь… Да и своим показаться скорее хочется — сами же говорите: с ума сходят… Отосплюсь, а завтра и решим, что делать дальше. Хорошо?

— Ты только скажи мне правду: жив Лешенька? — переспросила Вера Васильевна.

— Жив, Вера Васильевна! Ей-Богу, жив! — не покривил против истины Спиридонов и, потоптавшись еще чуток, нерешительно сказал: — Так что? До завтра, Вера Васильевна?

— Бывай здоров, Иван… — вздохнула женщина. — До завтра!

Валерка Мителев проснулся рано-рано, как и планировал с вечера. Даже мать еще не встала управляться со скотиной. Вчера Валерка со своими «корефанами» Ленькой и Андрюхой уговорились пойти рыбачить на утренней зорьке. Валерке для такого дела даже будильника было не надо — проснулся ровно в четыре! Быстро вскочил с кровати, побрызгал в лицо из умывальника, налил большую кружку вчерашнего молока, отломил кусок батона и, макая его в свежий мед, слопал, запивая из кружки.

Ленька Карпухин уже поджидал приятеля возле своего дома.

— Чего возишься? — буркнул он недовольно.

— Кто возится-то?! — возмутился Валерка. — Сколько времени-то сейчас, знаешь?!

— Ладно, пошли будить Ушастика! Чего-то его нету…

Друзья направились к дому Андрея Пояркова — Ушастика, как звали его все ребята понятно за что. Но стоило им подойти к калитке, как Андрей сам уже сбежал с крыльца. Вместо приветствия он замахал руками и закричал:

— Вы слышали, что Колька Пеструхин нашелся?!

— Да ну! Нет! — слились возгласы Валерки и Леньки.

— Ага! Его Спиридонов вчера вечером привел! — возбужденно заговорил Ушастик. — Мамка рассказывала…

— Ну, и где он пропадал все это время? — с интересом спросил Ленька, а Валерка даже подпрыгнул пару раз от любопытства.

— Да не сказал ничего Спиридонов… — потух Андрюха. — Да ладно, сами сегодня у Кольки все узнаем!

Друзья согласились с разумным доводом и, сразу забыв о новости, загалдели о предстоящей рыбалке.

— Ты червей накопал? — строго спросил Валерка Ушастика.

— Конечно! Ого-го сколько! — Андрюха достал из пакета и поднял над головой стеклянную банку с закручивающейся крышкой, в которой были проделаны гвоздем многочисленные дырочки. В банке копошился розовый ком извивающихся толстых червей.

— Ну, ладно, куда пойдем? — поинтересовался Ленька, хотя вчера еще решили идти к поскотине — месту, где обычно и удили лещей.

— На поскотину, куда еще! — ответил Валерка, а Андрюха согласно закивал.

Друзья закинули на плечи удочки и весело пошагали к реке.

— Как бы дождя не было! — сказал вдруг Валерка, глянув на небо.

— Ага, затянуто все, — согласился Ленька Карпухин, тоже посмотрев вверх. — Вообще чудное небо какое-то…

Мальчишки остановились и задрали головы к небу. Оно и правда было каким-то необычным. Казалось, что все небо затянуло сплошной пеленой облаков. Но вот что странно — пелена эта была абсолютно «ровной» по виду и цвету. Словно серую пленку натянули над землей! Было что-то около полпятого утра — небо, даже затянутое облаками, должно было быть с восточной стороны светлее, однако ничего подобного не наблюдалось… Да, небо постепенно светлело, переходя из темно-серого — просто в серый, а затем — в светло-серый цвет, но «светилось» оно со всех сторон одинаково!

Друзья молча переглянулись, пожали плечами и побежали дальше — то, что творилось на небе, пусть и было непонятным, не могло отвлечь их от более важного и интересного — рыбалки. Появилась, правда, иная проблема — запах… В утреннем воздухе постепенно и все более ощутимо стал распространяться какой-то ужасный смрад! Поначалу ребята просто морщились, списывая вонь на свиноферму, до которой, однако, было не так уж и близко, но вскоре запах стал таким сильным, что мальчишки, зажав носы, остановились.

— Это че, сгон где-то умег? — прогундосил Ленька.

— Какой еще сгон? — не понял Валерка.

— Ну, сгон — богшой тагой, с гободом! — ответил, не разжимая носа, Ленька.

— Слон! — подсказал, разжав на секунду нос, Андрюха-Ушастик.

— Тогда уж — целое стадо слонов! — буркнул Валерка, с трудом сдерживая тошноту.

Ребята сделали еще несколько шагов — до края угора, откуда дорожка бежала уже вниз, до самой реки, и замерли в оцепенении, забыв даже про несусветную вонь… То, что они увидели, не лезло ни в какие ворота! Первое, что сразу бросалось в глаза — река. Она обрывалась! В буквальном смысле: блестящую ленту реки слева, откуда она раньше текла, словно перерубили! Причем, левее не наблюдалось даже намека на русло! Хуже того, линия, по которой была непостижимым образом перерублена река, тянулась до самого горизонта по обе стороны от русла, и если справа от этой воображаемой линии все оставалось так, как и должно быть — зеленели лес и трава, желтело поле, серебрилась река, то слева открывался просто какой-то жуткий пейзаж! Во-первых, там все было красным. Издалека казалось, что местность сплошь покрыта мясным фаршем. А во-вторых, что самое отвратительное, кровавый фарш шевелился! Приглядевшись, можно было разобрать, что красное месиво — это подобие каких-то кустов или деревьев, а шевелятся их ветви, только не на ветру, а сами по себе, словно щупальца.

Мальчишкам, всем троим сразу, тут же пришел на ум извивающийся комок червей в банке Ушастика. Вышло настолько похоже, что друзей, одного за другим, вырвало. А потом тонко, по-девчоночьи, завыл Ушастик. Друзья не сговариваясь побросали удочки и со всех ног бросились обратно в деревню.

Вера Васильевна проснулась с нехорошим предчувствием. Она и так не находила себе места последние две недели, как ушел на поиски Кольки Пеструхина ее племянник Алексей. А вчера вечером, когда вернулся участковый Спиридонов — с Колькой, но без Алексея, — тревога и вовсе клещами сжала ее сердце! Правда, Спиридонов уверял, что Алексей жив, не верить ему вроде бы резона нету, но даже представить, что племянник остался совсем один в чуждом горожанину лесу, было жутковато.

Однако, надо было вставать, управляться со скотиной, доить и выгонять на выпас корову. Тревога — тревогой, страх — страхом, однако переживания твои, твоя боль, даже болезни — не оправдание перед некормленной скотиной, перед недоенной коровой. Такова участь всех сельских жителей: забывать во имя своего хозяйства про все остальное, хотя бы на время. Именно эта привязанность, кажущаяся несвобода, пугает многих горожан, думающих поменять место жительства на село. Конечно, тем, кто родился и вырос в деревне, все это было привычно, казалось очевидным, обыденным и единственно правильным. Вера Васильевна относилась как раз к таким людям.