Алекс Орлов - Стрела Габинчи

Граф помолчал, потом спросил:

– Где начинаются ваши позиции?

– За этим углом, ваше сиятельство.

– На чердаке люди есть?

– Имеются, ваше сиятельство, но в приступе они участия не примут – в апартаменте, где засели бунтовщики, нет выхода на чердак.

– Плевать на выход, Соммерсет! Прикажите затащить на чердак колоду, и пусть обрушат ее на потолок – либо они его сразу проломят, либо отвлекут внимание, когда начнется приступ.

– Я… – капитан развел руками, лихорадочно соображая, откуда взять колоду.

– Возьмите колоду у рубщиков мяса, такая имеется при каждой кухне!

– Конечно, ваше сиятельство, я немедленно распоряжусь! – торопливо закивал капитан, стыдясь, что не додумался сам до такой простой вещи.

Оставив графа, Соммерсет убежал выполнять приказ, а его сиятельство постоял еще немного, а затем, полуобернувшись, спросил:

– Мессир Гальяно, вы могли бы сбить этого молодца?

Из-за спин телохранителей вышел невысокий человек в простом темном камзоле и встал рядом с графом.

– Меня пугают не столько потери, хотя это лучшие люди департамента, сколько возможность того, что в этой свалке человека из Вердена могут убить.

– Чтобы сказать точнее, я должен увидеть это окно, граф.

– Хорошо, давайте подойдем вместе, мессир.

Они сделали еще десяток шагов и оказались возле угла. Граф выглянул на пару мгновений и вернулся за угол. Мессир оставался на открытом месте в течение полуминуты, Стиглиц даже забеспокоился, что ночной стрелок его заметит.

Однако обошлось, мессир Гальяно вернулся и сказал:

– У этого человека есть защита.

– Защита? Что за защита?

– Пока не ударю, не пойму.

– Ну так ударьте, мессир. Только мне нужно, чтобы он остался жив.

– Он останется жив в любом случае.

– Хорошо, мессир, ударьте, а мы отойдем на двадцать шагов – этого будет достаточно, чтобы не помешать вам?

– Да, граф, вполне достаточно.

Стиглиц повернулся к своим телохранителям и нетерпеливо махнул рукой, показывая, что нужно отойти. Отряд отодвинулся ровно на двадцать шагов, и граф Стиглиц, встав во главе его, принялся покорно ждать, когда мессир нанесет удар.

Работа подобных умельцев всегда была ему интересна, однако за их искусством он предпочитал наблюдать со стороны.

Какое-то время мессир Гальяно стоял сосредоточиваясь, а затем – граф едва не пропустил этот момент – он выбросил руки вперед, нанося удар по невидимому противнику.

Стиглиц оставил телохранителей и осторожно приблизился, а мессир снял шляпу, провел рукой по волосам и снова надел ее.

– Он жив, и у него хорошая защита.

– Чья защита, удалось узнать?

– Да. Это габинчийский амулет. Ни купить, ни украсть его невозможно.

– Та-а-ак, – протянул граф. – А каким же боком тут Габинчи участвуют и зачем им это?

– Этого я не знаю, граф. А теперь позвольте мне вернуться на квартиру.

– Но я могу подвезти вас, мессир, скоро все кончится, и мы поедем.

– Не нужно. Тут недалеко, к тому же мне нужно пройтись.

– Как пожелаете, мессир, – согласился Стиглиц. Он знал, что даже в ночном городе Гальяно ничего не грозит, и он часто уходил по своим делам, ни перед кем не отчитываясь.

Внезапный и жесткий удар оторвал Галлена от подоконника, перенес через комнату и швырнул в противоположную стену.

Арбалет улетел в угол, едва не попав в Ригарда, а один из болтов выскочил из зажима и, подпрыгивая, поскакал к ногам Клауса.

Ударившись о стену, Галлен потерял сознание, и на какое-то время воцарилась жуткая тишина. Клаусу показалось, что их единственный защитник убит, и Ригард, видимо, решил то же самое. Но вскоре Галлен зашевелился и сел.

– Все живы? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Живы, ваше благородие, – хрипло ответил Клаус, сжимая во вспотевшей ладони рукоять даги.

– Тогда – к оружию. Сейчас будет приступ.

Ригард подал Галлену арбалет, Клаус – вылетевший болт, и вскоре их хозяин снова занял позицию у окна.

Он знал, что его слугам не терпится выяснить, что за сила швырнула его через всю комнату, но спрашивать они боялись. Он и сам предпочел бы не задумываться над этим, но висевший на шее амулет все еще пульсировал от принятой им главной силы удара.

На чердаке снова оживились и теперь топали, не стесняясь, в коридоре же и за окном было тихо.

– Клаус, полагаю, они попытаются пробить потолок.

– И что тогда?

– Они станут прыгать в пролом, а ты должен атаковать их с тыла, понял?

– Так точно, ваше благородие.

– Молодец, солдат. А ты, Ригард, возьмешь на себя дверь. В ней они смогут пробить лишь небольшую дыру – дальше помешает шкаф. Встав у стены, ты сможешь сдерживать их кинжалом.

– Конечно, ваше благородие, – ответил Ригард каким-то стылым голосом и, поднявшись из угла, перешел в прихожую.

– Ну а я встречу их у окна, кажется, они уже подтащили лестницы.

Клаус поднялся и начал разминать ноги, стараясь не думать о том, что их ожидает. Галлен уже не говорил о помощи стражников. Выходило, что Лефлер каким-то образом сумел подкупить всех.

В дверь ударили, потом еще раз, а затем с улицы донесся крик, который подхватили десятки голосов.

На чердаке тоже зазвучали команды, а потом сверху что-то ударило, с потолка посыпались белила и глина.

«Ух-х!» – выдохнули наверху и снова ударили, да так, что затрещали перекрытия. От пыли стало нечем дышать, и Клаус снова присел, закрыв рот и нос рукавом.

Заскрипела, затрещала под натиском дверь, теперь по ней били несколько заступов. Галлен два раза выстрелил из окна, послышался грохот упавшей лестницы вперемешку со звоном оружия, криками и руганью.

В проеме окна показался силуэт, но Галлен тотчас сбросил противника обратно. В следующее мгновение на подоконник запрыгнули трое, однако и к этому Галлен был готов.

Выпад коротким мечом – и один свалился в толпу атакующих, двое прорвались в комнату, но Галлен разделался с ними в мгновение ока и снова оказался у окна, чтобы встретить следующих.

С треском вылетела филенка, и Ригард закричал от ужаса, увидев, как в пробоину лезут люди.

– Бей их, бей! – приказал Галлен, не прекращая драться на своем фланге, и Ригард бросился в бой, а его крики ужаса слились с криками тех, кого он бил кинжалом.

На чердаке ухнула колода, пробив потолок, она застряла в перекрытиях, выворотив несколько досок. В образовавшиеся щели стал проникать свет – на чердаке горели лампы. Только теперь Клаус увидел, насколько плотной была пыльная завеса.

На застрявшую в потолке колоду надавили, и она сорвалась вниз, обрушившись на пол и проломив еще пару досок. Света стало больше, однако трудно было рассмотреть что-то сквозь такую пыль.

Один за другим сверху прыгнули три человека, но двое упали, споткнувшись о колоду. Задержав дыхание, Клаус бросился вперед и ударил дагой того, который оказался ближе. Тот вскрикнул и с разворота махнул мечом.