Ахэнне - Mortal Kombat: Icedpath

— Хэлгеайни, — произнесла эденийская принцеса роковое слово.

— Чего-о?! — Джакс затравленно переводил взгляд с Лю на Китану. — Какие еще Хэл… как их там?

— Духи Льда. Бежим! — она потянула спутников за собой.

Надо найти пещеру, лихорадочно стучало в ее висках. Если мы найдем какое-то убежище, и Лю разведет хоть маленький костер, возможно, они и не явятся… Возможно.

Глубинный ужас подхлестнул ее. Она бежала с невообразимой скоростью, игнорируя метель и злобный вой ветра… ибо в него вплетались кристаллоподобные, красивые

(кошмарные)

голоса.

(только бы… пещеру)

Ужас играл на руку в каком-то смысле. Ее обоняние, чутье обострились, словно наточеные самым лучшим станком. Мужчины с трудом поспевали за Китаной, но она четко представляла, куда бежит.

Вскоре, она обнаружила искомое. Маленькую пещерку, где бы разместились они все.

— Сюда! — приказала Китана. Лю и Джакс послушно нырнули в неглубокую выбоину в скале.

— Лю. Скорее. Огонь.

Страх передался ему вместе с заострением сил. Он сконцентрировался, вывернул руки ладонями вверх…

— Ура! — воскликнул Джакс: заплясало миниатюрное, игрушечное — но живое пламя.

Китана, облегченно вздохнув, прислонилась к стенке пещеры.

— Что ж, это должно подействовать…

— Так, — потребовал Джакс, греясь у импровизированного костра. — А теперь быстро выкладывай, что за Хэл… тьфу, мне не выговорить…

Китана кивнула.

— Сейчас объясню. Вам что-нибудь известно о Древних Богах?

Лю нехорошо хихикнул:

— Еще бы. Можно сказать, запросто болтаем.

— Я имею в виду легенды, — уточнила Китана. — Например, про Шиннока?

— А, да, — Лю нахмурился. — Павший Бог. Воплощение зла, насколько я помню…

— Вот именно. Но не все так просто… — Китана поерзала, устраиваясь поудобнее. Она прильнула к Лю. Рассказывать ужастики в круге ада — не лучшая идея, но придется. Лю подмигнул ей: "Я с тобой". — Шиннок изначально был Богом Тьмы, и тогда Тьма не ассоциировалась со злом. Тьма — это абсолютное созидающее начало… была. А помогала ему Богиня Холода — Ариенрод…

— Они с Шинноком брат и сестра, да? — спросил Лю. Он сталкивался с какой-то подобной сказкой.

— Лю, заткнись и дай спокойно говорить, — пихнул его в бок Джакс.

— Не брат и сестра, — продолжала Китана. — А муж и жена. Были… Шиннок любил Ариенрод с неистовством — всепоглощающим, всемогущим, как только способна Тьма, а Тьма — символ отстуствия границ. И Ариенрод любила его. Конечно, сдержанней, ибо Холод подразумевает некоторую замкнутость. На заре веков они сочетались браком, и с тех пор Тьма-Истинная — родственна Холоду, а Холод — Тьме…

Весь Пантеон приветствовал их брак… наверное, они надеялись, что спокойная Ариенрод обуздает своего не в меру буйного избранника, — Китана усмехнулась.

— Что ж, одно верно: Шиннок и Ариенрод были тогда счастливейшими из смертных и Богов, и достигли они апогея любви друг друга, когда рука об руку стали Творить… И сотворили они тех, кого именуют Хэлгеайни — Духами Льда, но их можно звать и Духами Тьмы. Дала им Ариенрод тело морозной метели, глаза — стылые льдинки-звезды, и голоса — шелест падающего снега. Шиннок же вложил в них душу Тьмы — чуткость и способность творить, преданность и нездешнюю красоту. Сущность Хэлгеайни — любовь. Беззаветно обожали они своих создателей, и радовались Шиннок с Ариенрод, и другие Боги восхищались прекрасными созданиями.

Но потом — вы знаете… Шиннок пал. Возгордился он, и в гордыне его решил обуздать Хаос, что был тогда заперт в Не-Мире, и спустился он на днище Ада, и заключил Хаос в теле своем, полагая, что великую силу обрел… но Хаос оказался сильнее его, и свел Шиннока с ума, и отравил саму Тьму — служить злу она стала… редко теперь столкнешься с Тьмой-настоящей, ибо Бог ее обратился в кровожадного тирана, сумасшедшего и безжалостного… Говорят, Ариенрод сорок тысяч лет тщилась вернуть разум мужу, и молила она собратьев ее о помощи, но бессильны были Боги против Хаоса, и тогда отреклась Ариенрод от любимого своего, ибо поняла: ничего не осталось от Шиннока-прежнего… и ныне вечно скорбит Ледяная Богиня — потаенно, в самой глубине сердца, и это тоже — суть Холода — он не выплескивает, но хранит…

— Мда, — сказал Лю. — Красивая легенда…

— Подожди, Китана, — замотал головой Джакс. — Я успел запутаться в именах, но суть-то: почему мы должны бояться твоих Хэл… ни… коль они такие очаровашки?

— Хэлгеайни были преданы обоим своим создателям, и часть их последовала за Шинноком, помощниками в его кровавых деяниях сделались они, и вместе с ним заточены в Не-Мир. Прочие же остались с Ариенрод — те чисты и прекрасны, как в Начальные Времена, но не показываются смертным, потому что вместе с Ариенрод оплакивают Шиннока…

— Ага, — подчеркнул красным маркером доказательство теоремы Джакс. — А коль мы в Не-Мире, то "хорошие" Духи нам не светят? Так?

— Да, — поставила точку Китана.

Джакс и Лю переглянулись. Джакс пододвинулся поближе к едва тлеющему пламени.

— Замечательно, — буркнул он. — Дайте-ка перечислить, в какое дерьмо мы уже вляпывались… так, номер один — Кейджевы мутанты. Номер два — "схлопывающееся пространство". Номер три — пещера, Мост и Кэйно с компанией… дьявол их сожри. Номер четыре — Живой Лес… я не упоминаю о мелочах, вроде дикого голода и просто омерзительных условий. А теперь еще и твари чокнутого божка. Замеча…

Он запнулся. И не из-за того, что Лю либо Китана рявкнули "Замолкни!"

Китана неотрывно взирала в бушующую белую пелену.

Ее зубы слышимо клацали.

— Они здесь, — сказала она.

Лю зажал крик зубами. Китана вскрикнула от страха, и Лю Кэнг приготовился швырнуть его Огонь…

(ледяные духи, да? Тогда вы, теоретически, должны таять!)

Пение, похожее на стон и тоскливое завывание, но, тем не менее, поразительно очаровывающее, сомкнулось с его разумом. Белизна расступилась, позволяя Хэлгеайни — плоть от плоти Холода — войти в укрытие непрошеных гостей дикого края.

"Воистину они прекрасны", мелькнуло в мозгу Лю Кэнга, не уменьшая особого стылого ужаса.

Хэлгеайни напоминали гигантских лазурно-белых птиц с туловищами и лицами людей… не людей, ибо глаза их- мерцающие сапфировые звезды, и метель — крылья их, и сияющий лед — фигуры их. Они передвигались с величественной медлительностью, не то вышагивая, не то летя, будто привидения. Они постоянно выводили однообразную, щемяще-восхительную ноту, словно неизбывно рыдая в такт бурану.

Но сердца их — смерть.

— Нет! — закричала Китана, вскакивая на ноги.

Лю, обмороженный физически и ошпаренный — ее и своим ужасом, швырнул в Хэлгеайни огненный шар.

(вы ведь растаете!)

Огонь топит Лед, а Свет изгоняет Тьму. Вот правда.