Дмитрий Казаков - Идеальное отражение

– Как скажете, герр спаситель, – кисло пробормотал Синдбад.

Оно и понятно. «Ковчег» – группировка одиозная, слава у нее похуже, чем у «Пламенного Креста», и в иной ситуации я бы ни за что не встал в один строй с «экологами». Но сейчас лучше засунуть собственные предпочтения поглубже в прямую кишку и попытаться просто уцелеть под натиском чугунков, для которых врагами являются все люди.

Военные, узловики, вольные ходоки – без разницы.

И мы принялись изображать из себя дисциплинированных фольксштурмовцев. Унтер-офицер Гюнтер, к которому мы направились, оказался дородным чуваком с роскошными пшеничными усами.

– Боеприпасы им? – заворчал он, едва мы явились в служивший ему обиталищем уголок подвала. – А больше ничего не хотите? Может, вам по «Плети» выдать? Или по универсальному маркеру?

Но, как всякий снабженец, он оказался на диво запаслив, и вскоре подсумки наши потяжелели, и мы отправились наверх, туда, где негромко тарахтели «карташи» и слышались отрывистые приказы.

Восточный сектор обороняли пятеро егерей, и командовал ими лейтенант Эрих – долговязый, в исчерканном свастиками боевом костюме и рунами СС на старомодном шлеме.

– Где шляетесь?! – злобно рявкнул он на нас в лучших прусских военных традициях. – Отставить! Смирно!

Я вытянулся, по мере сил изображая усердие, краем глаза заметил, как побагровел Колючий.

– Как стоите... – Лейтенант презрительно сплюнул. – Одно слово – гражданские. К амбразуре, быстро!

Место нам досталось на правом фланге сектора, у двух окон, заложенных мешками с землей. Я выглянул в одно из них и обнаружил склон холма, уходящие к горизонту руины и затянутое облаками небо.

Типичный для Пятизонья пейзаж.

И тут грохнуло, завибрировало, стены затряслись – биомехи решили попробовать старый универмаг на прочность и сразу пустили в дело серьезный калибр.

– К отражению атаки приготовиться! – гаркнул лейтенант Эрих, и я подумал, что к концу этого боя точно оглохну.

10 февраля

Поначалу мы могли только догадываться, как развиваются события – напор выдерживали бойцы северного и западного секторов, нам оставалось только лежать и пялиться в амбразуры. Чугунки, похоже, наступали, но пока без особого воодушевления, и взять нас в кольцо не пытались.

Так что когда в поле моего зрения появился покрытый дырами носорог, я даже обрадовался.

– Без команды не стрелять! – напомнил о себе лейтенант, и я неохотно расслабил палец, лежавший на спусковом сенсоре.

Вслед за первым биомехом возник второй, третий, так что пришлось нам вступить в дело. Рванули в атаку настырные боты, и с придушенным хрипом свалился на пол один из егерей.

Луч армгана с легкостью прошел через мешки с землей.

– Карл, доставь раненого к медику! – велел лейтенант, становясь к опустевшей амбразуре. – Остальным – усилить огонь!

Мы стреляли и стреляли, работали ЭМИ-излучатели и ракетные установки, но чугунки давили, словно одержимые, и было их на диво много. За три года в Пятизонье я не видел, чтобы они собирались в таком количестве, да еще и представители разных видов.

На наше счастье, драконов и бронезавров среди атаковавших не имелось.

Зато остальных хватало с избытком, и на место подбитых становились новые, и порыв их не угасал.

– Вроде бы полегче стало... – заявил Синдбад, когда мы совместными усилиями завалили носорога.

– Всем внимание! – перекрыл его голос рев лейтенанта. – Всем приготовиться к эвакуации! Вариант два – полный, время – триста секунд! Наша ответственность простирается...

Воспользовавшись тем, что напор ослабел, хистеровцы собирались отступить!

«Гар... герр Рудольф, что такое?» – позвал я через М-фон.

«Мы не можем зря терять бойцов и тратить боеприпасы, – ответил он. – Их натиск слишком силен. Я связался с командованием и получил приказ отходить. А у нас принято выполнять приказы».

«А нам что делать?»

Он помолчал некоторое время, а затем сказал:

«Вы можете уйти с нами. Или... – тут новая пауза. – Уйти через тоннель».

Проклятье, одно другого хуже! Отдавшись на милость бойцов «Ковчега», мы рискуем навеки остаться в его рядах, а уйдя из локации, лишимся возможности дождаться тут дубля!

– Вот лахудра! – прорычал я, сжимая кулаки. – Что будем делать, парни? Как рвать когти?

И я быстренько обрисовал спутникам ситуацию.

– Гипертоннель, – быстро сказал Колючий, и Синдбад поддержал его кивком.

Узнав о нашем решении, герр Рудольф ни единым словом не показал, как он к нему относится.

«Где выход, вы знаете, – сказал он. – Двигайте, вас пропустят. И – удачи, Лис».

«И тебе, Гарик», – бросил я в ответ.

Мы покинули место у амбразуры и торопливо двинулись к лестнице, ведущей в подвал, где находился устроенный егерями лаз. Лейтенант Эрих проводил нас лютым взглядом, но приказ уже достиг его М-фона, и поэтому командир восточного сектора промолчал.

Универмаг был полон бойцами «Ковчега» – несущими какие-то ящики, разобранные на части ЭМИ-излучатели или просто бегущими по своим делам. Каждый из них точно знал, что ему делать и куда идти, и суета выглядела молчаливой и целенаправленной, словно мы имели дело не с людьми, а с муравьями.

В подвале все было так же – унтер-офицер Гюнтер командовал таскавшими ящики рядовыми, двое егерей разбирали оборудование медпункта, доносился топот и отрывистые реплики.

– Ну что, готовы, ребятишки? – спросил я, когда мы оказались у входа в идущий наружу лаз.

– Еще как, – со смешком бросил Синдбад. – Только надо решить, куда мы отправимся.

Точно! А я в суматохе совсем и забыл об этом!

Крым – отпадает, делать там нечего, да и узловики буду очень рады видеть беглого Лиса. Остаются Сосновый Бор, Москва и Старая Зона, и ни одна из этих локаций не лучше других.

– Только не Питер, – прошептал Колючий умоляюще. – Там... единоверцы...

Понятно, мальчишка не горит желанием встречаться с бывшими соратниками.

– Тогда, если никто не возражает, помчимся в столицу, – решил я. – Или кто-то возражает?

Никто ничего не сказал, и я вошел в лаз, достаточно широкий, чтобы плечистый мужчина в боевом костюме чувствовал себя тут вольготно. Дверь открылась сама, обнажив узкую щель, в какую человек протиснется, а вот чугунок – нет, разве что мелкий, да и тот все бока обдерет.

Оказался в яме я в тот момент, когда в стену над ней врезался снаряд, выпущенный из импульсной пушки. Сверху посыпались куски кладки, обломки кирпичей, а один, почти целый, шарахнул меня по башке.

Если бы не шлем – точно бы прическу испортил.

Сил у меня было немного, но я не пожалел потратить часть их на форс-режим. Мир выгнулся громадной сферой, поползли по ее внутренней поверхности кляксы «меток». Три обнаружились совсем рядом, небольшие, но быстрые, еще две – в ближайших окрестностях.