Дмитрий Казаков - Идеальное отражение

Негромкий стрекот «карташа» слился с гулким хлопком картечницы, и я с радостью понял, что попал. Один из двух двигателей летучего чугунка заискрил так, что было видно с земли, и биомеха повело в сторону.

Гарпия сбилась с траектории и с истошным воем рухнула на землю.

– Отлично! – похвалил меня продолжавший стрелять Синдбад. – А теперь помогай, а то я не уверен, что сажу, куда надо...

Метаморф, если он достаточно силен, может оставить пристреленный врагами «щит» на месте, а сам двинуться в сторону под прикрытием другого, поэтому нам не следовало особенно расслабляться.

Я несколько раз глубоко вздохнул и за шиворот втащил себя в форс-режим.

Область, где уплотненный воздух образовывал непроницаемую для пуль преграду, я засек сразу и тут же обнаружил вторую, неспешно приближавшуюся к нам. Обидчивому джинну, которому дубль некогда перебил сделку, осталось пройти десяток шагов, и мы будем у него как на ладони.

– Там! – завопил я, вываливаясь из форс-режима и транслируя Синдбаду новые координаты.

«Ты сдохнешь, Лис, – сообщил мне Циклоп, не забывавший о том, что нужно планомерно разлагать моральный дух противника. – Но не сегодня. Пару дней еще протянешь, а может, и все три».

Я трясущимися от усталости руками перезарядил «мегеру» и «Страйк» и дал Синдбаду паузу, чтобы он мог сменить магазин «карташа». После моего залпа бритоголовый еще успел пустить несколько «шаровух», но все они рассыпались искрами, не пролетев и метра.

Луч армгана угодил прямо в «Страйк» и аккуратно разрезал его пополам.

«Дальше я начну отрубать тебе пальцы», – сообщил джинн, когда я выронил испорченное оружие.

И тут ожила забытая всеми гарпия.

Мой выстрел, похоже, не убил ее, а только повредил, и летучая тварь, по-быстрому подлатав раны, поднялась в воздух. А обнаружив, что гнусный мнемотехник более не держит ее под контролем, ринулась в атаку на этого самого мнемотехника.

Чугунки, как и люди, очень не любят тех, кто пытается ими манипулировать.

Загрохотала пушка, темный силуэт промчался над нами, и Циклоп вывалился из невидимости. Вывалился в прямом смысле – рухнул на снег, заливая его кровью из большой дыры в спине.

10-11 февраля

– Этот готов, – сказал я и сделал паузу, давая имплантам возможность отследить, куда направилась гарпия. – А она улетела. Даже не верится, что все вот так неожиданно закончилось...

Только что на берегу Коваши выли турбины гарпии, свистели пули, и смерть стояла на расстоянии вытянутой руки. А теперь все было тихо и спокойно, как на курорте, и лишь снег продолжал безмятежно кружиться в воздухе.

– Пойдем, посмотрим, что с ним. – Синдбад с кряхтением поднялся. – Джинны – твари живучие, ты забыл?

– Пойдем, – согласился я.

К Циклопу мы приближались с опаской, не опуская оружия, и я был готов к тому, что он сейчас вскочит, рассмеется шипящим смехом, что все это ловушка, обман, чтобы приманить нас поближе.

Но Циклоп был мертвее, чем Элвис Пресли – трудно выжить, когда снаряд выдирает из самой середины твоего тела здоровенный кусок плоти с частью позвоночника и кишками. Джинна фактически разорвало пополам, и единым целым он оставался только благодаря ребрам и коже, и если бы не кровь, мы наверняка разглядели бы через дырку снег.

– Мертв, – с облегчением произнес Синдбад.

– От рюкзака ничего не осталось, а вот «Страйк» надо забрать. – Я наклонился, чтобы вынуть оружие из кобуры. – А то от твоего остались два красивых оплавленных куска.

Выражения лица моего спутника я не видел, но оно вряд ли было радостным. Синдбаду наверняка не хотелось продолжать погоню, но он хорошо понимал, что я не отступлю.

– Тогда веди, – сказал он. – На север?

– Нет, на восток. – И мы двинулись туда, где дубль переправился через реку.

Сам он из зоны действия моих имплантов сгинул, растворился в метели и тьме, ушлепал куда-то на юго-восток, где до самой границы локации нет ничего интересного, кроме болот.

К моменту, когда мы вновь напали на след, я чувствовал себя таким уставшим, будто пару раз вскарабкался на Эверест. Метаболический имплант беспрерывно ругался, сообщая, что его ресурсы на исходе, ноги самым позорным образом дрожали, и еще я начал мерзнуть.

Все признаки истощения налицо.

Но сдаваться я не собирался – нужно укокошить моего двойника сейчас, когда он ранен и находится почти в прямой видимости, а не ждать, пока этот гад придет в себя, спрячется или, наоборот, натворит всяких гнусностей, прикрываясь моим добрым прозвищем.

– Ты как? – спросил Синдбад. – А то тебя шатает?

– Это я притворяюсь нетрезвым, – объяснил я. – До того выпить хочется, что сил нет, и опьянение приходится симулировать.

Он понимающе хмыкнул, и мы потащились по следу, так хитро петляющему, словно его оставил настоящий лис, пытающийся уйти от погони. Уже через сотню метров наткнулись на «Магнит», маленький по площади, но достаточно сильный, а затем едва не влетели в «Кислоту».

Заметить ее в метель не проще, чем увидеть кусок чистого стекла в толще воды.

– И все-таки куда его несет? – бормотал я, когда мы вслед за дублем закладывали петлю вокруг небольшой возвышенности. – Бродит туда-сюда, но потихоньку двигается на юг...

Догадка заставила меня остановиться: а что, если дубль бредет к «Мультипликатору», к тому месту, где он сам родился? Желает окунуться в призрачное сияние вихря, чтобы восстать оттуда обновленным, излеченным от ран и усталости? Или хочет породить новую копию?

Отражение отражения...

– Ты чего встал? – в голосе Синдбада прозвучало легкое раздражение.

– Сейчас пойду, и ты за мной, – сказал я. – Только не по следу, а туда, куда он, скорее всего, направляется.

И я объяснил, что имею в виду.

– А если ты ошибаешься? – спросил мой спутник.

– Тогда мы можем его упустить. Но в любом случае я со своей ногой не могу идти быстро, и шансов нагнать его, шагая следом, у нас маловато. Можно еще отправиться к тамбуру и засесть там, но недостатки этого варианта мы уже обсуждали. Вряд ли нам удастся так просто устроить там засаду. Чугунков тут, конечно, меньше, чем в Академзоне, но на двоих заморенных сталкеров хватит.

Раздумывал Синдбад недолго.

– Ладно, веди туда, где вертится эта призрачная хрень, – сказал он.

– Проведу, – пообещал я, и мы вместо юго-востока двинулись прямо на юг, чтобы обогнуть примыкающую к Лубенскому озеру с востока топь и выйти в те места, где я «гулял» три дня назад.

Каких-то семьдесят два часа, а событий произошло, как за целый год, а то и за два.

Мы шли так быстро, как только могли, подживающая нога, которую приходилось нагружать, болела адски, иногда напоминал о себе шрам на лице. Каково приходилось Синдбаду, я мог только догадываться, но время от времени он принимался сдавленно ругаться через сжатые зубы.