Андрей Круз - Земля лишних: Исход. Новая жизнь. За други своя.

Показался край волнолома с небольшим маяком на нем и антенной радиомаяка. Наш траулер обогнул стенку, образованную наваленными валунами, и вышел в открытое море, точнее — в Большой залив. Хотя, если честно, заливом назвать это было сложно — размерчиком залив был во всю Средиземку.

В правую скулу корпуса ударила небольшая волна, судно покачнулось. Капитан прибавил ходу, и траулер, немножко осев на корму, начал набирать ход. Плеск бьющихся в корпус волн стал чаще, но судно пошло ровней, теперь уже просто разрезая мелкую волну форштевнем.

Бонита кивнула мне в сторону ходового мостика и тихо спросила:

— Поднимемся, посмотрим?

— Пошли.

Капитан Соуза сидел на высоком вращающемся кресле с прямой спинкой и округлыми подлокотниками, перед ним на наклонной панели светились несколько экранов и три группы циферблатов. Большое никелированное рулевое колесо замерло в одном положении — видимо, судно управлялось автопилотом. Справа от капитана из отдельного ящика торчали рычаги машинного телеграфа… или это на больших кораблях телеграф, а на таких — сектор газа? А черт его знает, не учили меня морским премудростям.

Из больших окон ходового мостика открывался вид на задранный нос судна, слегка покачивающийся относительно горизонта на встречной волне. Солнце понемногу шло к закату, опускаясь к морскому горизонту справа от нас.

— Не возражаете, капитан? — спросила Соузу Бонита.

— Ни в коем случае, сеньора, — перешел на испанский Соуза. — Что вас интересует?

— Все. Я еще ни разу в этом мире не передвигалась по воде.

— Вот уж в этом, поверьте мне, никакой разницы вы не заметите, — улыбнулся он. — Вода в том свете и вода в этом — абсолютно одинаковы. Только в этом свете погода гораздо более предсказуемая, чем в том.

— А сводки погоды здесь бывают для тех, кто в море? — спросил я шкипера.

— Ну если это можно назвать сводками… — усмехнулся он. — Но с уверенностью в девяносто девять процентов могу сказать, что до конца этого месяца, еще месяц и первые две недели следующего погода будет такая же, как сейчас. А вот потом мы встанем на прикол на целых три месяца — сто двадцать дней.

— Постоянно непогода? — уточнил я.

— Не постоянно, но очень часто штормит. Шторм начинается быстро, и слабым он не бывает. Не были еще в этом мире в сезон дождей?

— Нет еще, — покачал я головой.

— Мерзкое время. — Шкипер поморщился брезгливо. — Постоянный дождь, только меняется с сильного на очень сильный. И постоянный ветер. Солнца нет, земля раскисла, в море волнение или шторм. Люди сидят по домам. Конвои не едут никуда, поезда ходят всего раз в неделю, самолеты не летают. Жизнь существует внутри городов.

— А вы как проводите время? — спросила Бонита.

— А я женат, между прочим, прекрасная сеньора, — посмотрел на нее Соуза. — И у меня двое детей, которые живут в Кадизе. Мы ставим судно на прикол на три месяца, и я, с вашего позволения, живу в кругу семьи. Фрахта нет, заказов нет, что за год заработал — то и тратим. И еще добавлю, что если у человека есть любимая женщина, хорошие дети и нормальный дом, то сезон дождей вовсе не так уж плох, поверьте мне.

— Охотно верю. Ты все понял? — толкнула меня в бок Мария Пилар.

— Быстрей бы уж… — шепнул я ей прямо в ухо и обнял за плечи. — Капитан, а я хотел бы еще вопрос задать вам… А как здесь навигация вообще осуществляется? Звезды же совсем другие?

— По компасу, основным звездам, которые уже описаны, и главное — по радиомаякам. Они по всему берегу залива и обжитым берегам океана разбросаны. Работают они с разным сигналом, а у меня есть таблица. Видите? — постучал он пальцем по большому прямоугольному экрану, на котором ярко светились две пульсирующие точки. — Мы сейчас имеем на правом траверзе маяк в Форт‑Линкольне, а вправо двадцать градусов — маяк Зиона. Углы на маяки нам теперь известны, расстояния между маяками известны всем, есть в таблицах. Немного тригонометрии — и мы определились по координатам. А так, без маяков, разумеется, далеко не уйдешь. Раньше ходили только в каботажные рейсы, я застал те времена. А в открытое море здесь ходят лет пять, не больше. И нормальные лоции появились не раньше, чем года четыре назад.

— Вы говорили, что вы уже десять лет здесь. И как раньше ходили? — спросила шкипера Мария Пилар.

— Я же говорю — каботажными рейсами. — Видя непонимание Бониты, Соуза разъяснил: — Постоянно ввиду берега, ориентируясь по нему. Поэтому до того берега Большого залива не ходил ни разу в те времена — или заблудился бы, или просто не хватило бы топлива. Только самолеты летали. Когда англичане начали обустраиваться там, на Мысу и в Индии, они поставили первые радиомаяки. Еще американцы на свои деньги поставили радиомаяки в халифате в нескольких местах после того, как оттуда начали нефть возить. Теперь можно ориентироваться, так что стали мы и туда ходить — как сейчас, например.

— А острова как обозначены? Их же здесь немало.

— Дикие острова никак не обозначены, а все цивилизованные — прекрасно видны. — Он ткнул пальцем в разложенную карту: — И орденские, и американские, и британские — везде мощный сигнал, никаких проблем. На орденских островах даже по несколько — чтобы легче было расстояние определять. У них пятидесятимильная зона запретная.

— Стрелять будут?

— Сразу не будут, разумеется, — ответил Соуза. — Все же случается, что кто‑то заблудился, например. Сначала предупредят по радио, потом подойдет сторожевик и вежливо попросит удалиться. Заплутавшегося могут даже проводить.

— А в шторм как? В сезон дождей? Тоже патрулируют?

— Нет, разумеется, — покачал он головой. — Но и психов нет, чтобы в сезон дождей по морю ходить. Доживете до сезона — сами увидите.

Большой залив. 22 год, 29 число 8 месяца, вторник, 11.00

Второй день плавания больше напоминал круиз, точнее — чартерный рейс на яхте. Индиец Джо, или как там его звали на самом деле, оказался отличным коком, поэтому и ужин предыдущего вечера, и завтрак сегодняшнего были выше всяких похвал. Бонита в купальнике развалилась в шезлонге на носу шхуны, отвлекая шкипера от прямых обязанностей по ведению судна, остальной народ, включая меня, отдыхал, а точнее — бездельничал, поэтому, когда тощий высокий брюнете бородкой — Пако, помощник капитана, предложил публике развлечься рыбалкой, Дмитрий с Раулито и двумя из братьев очень оживились.

Я сразу предупредил, что они могут хоть китобойным промыслом развлекаться, но если кто‑то из них порежет руку леской — я, слава богу, хорошо знаю, что такое морская рыбалка с борта судна на крупную рыбу — или получит другую травму, которая помешает ему выполнить боевую задачу, — лучше пусть сам прыгает за борт. В любом случае участь потерянного в море среди акул будет лучше, чем та, которую я ему уготовлю. Кажется, мне поверили, но от своей дурацкой затеи не отказались.