Рэндалл Биллс - Мечта

Переживет ли твоя вера поколения, Никки? Выживут ли кланы? Вот эта гигантская постройка – это и есть твой Храм? И если это так – что тогда должно стоять в центре Ка-тюша-сити?Или это будет твоим дворцом, Император Никки, а на центральной площади ещё возведут твой собор?

Громкие возгласы оторвали его от саркастических размышлений. Он повернулся и увидел, как толпа воинов почтительно окружила Дану – море их восторгов, казалось, докатилось до его ног.

Горькая тоска по тому, в чем ему было навсегда отказано, приносила физически ощутимую боль. Неожиданно он понял, что на свете есть человек, который понимал и принимал его всегда таким, каков он есть. И вместо того, чтобы ухватиться за протянутую руку, он в неё плюнул. Он повернулся, подняв руки, готовый извиниться за свою грубость.

Всё, что он увидел – пустое пространство и полупостроенный зал клана Койота. Боль усилилась до такой степени, что у него перехватило дыхание.

Вот почему я никогда не найду для себя клан, Сара. Даже если Николай когда-нибудь припишет меня к какому-нибудь клану – а я не поручусь, что он это сделает-меня никто и никогда не примет.

Почему нет? Потому что я – это я.

Одетые в униформу цвета морской волны воины маршировали по трапу, загружаясь в выглядящий массивным и основательным посадочный корабль. Солнце, вставшее из-за горизонта каких-нибудь полчаса назад, припекало необычно сильно для этого времени года – воздух над асфальтом огромного посадочного поля заметно дрожал. Недавно прошел дождь и теперь влага туманом застилала окрестности, испаряясь на солнце. Все это придавало окружающему некий оттенок сюрреалистичности – воины исчезали в дрожащем воздухе и клоках тумана, появлялись вновь и вступали на трап посадочного корабля класса «Вампир». Несмотря на сорокадвухметровую длину и двадцативосьмиметровую высоту, он выглядел на этом фоне едва ли не воздушным замком, словно некая фата-моргана.

Наперекор всему, Андрей смог выдавить из себя улыбку. Как это похоже на Дану: именно она кладет начало первому явному изменению в клане: отменяет белые комбинезоны с повязками и полностью переходит на цвет, который Николай дал клану Койота. Желал ли Николай этого? Как далеко он позволит ей зайти в её прожектах?

Неожиданно Андрей чихнул, так что сразу несколько воинов обернулись к нему, окатив его сумрачными, угрожающими взглядами. Один из них хмурился больше других – так что лоб его совершенно исчез под морщинами и кустистыми бровями, а острый, почти горящий взгляд едва можно было различить.

Мне здесь нечего делать. Он содрогнулся.

– Не обращай внимания на моих воинов, Андрей, – заметила Дана, стоящая рядом. – У них попросту развился слишком сильный инстинкт опеки по отношению ко мне.

Андрей попытался спокойно кивнуть хмурому воину, однако не получил в ответ даже коро-

того взгляда.

– А этот? – спросил он, указывая на воина, который успел исчезнуть за створками шлюза.

– А, Герек Черновков… Он, похоже, желает взять меня под крыло больше остальных. Дума ет, что я слишком молода, чтобы знать, что делаю.

Краем глаза он заметил кокетливую улыбку, которой сопровождался её нарочито веселый ответ, и стена, отделяющая его от мира, в котором теперь обреталась Дана, разом выросла еще на пару метров. Он отшатнулся.

– Андрей, что с тобой? – сокрушенно спросила она и лицо её подтвердило её озабоченность.

Он взглянул мимо нее на посадочный корабль и удивился, как легко краснеет, несмотря на годы, проведенные под палящим солнцем. Еще одно доказательство его слабости.

– Ничего. Наверное, слишком слабо позавтракал.

Какой-то частью сознания он отметил, что она к нему не прикоснулась. Его разум начал лихорадочный поиск другой темы, на которую можно было бы переключиться.

– Почему ты не взяла «Кобру»? «Вампир» кажется мне слишком большим для такого корот кого прыжка на Маккенну

Его вопрос был встречен продолжительным молчанием. Андрей инстинктивно понял, что Дана его раскусила, тем не менее, она ответила.

– Я не знаю, сколько времени мы там проведем. Если тамошняя местность окажется непод ходящей для того, что я задумала – нам понадобится оборудование и временные бараки.

– И что же ты задумала? – он взглянул на нее и увидел бесстрастную мину. Стена снова подня лась перед его внутренним взором. – Извини, – едва ли не умоляющим жестом он поднял руки.

Она грустно улыбнулась и посмотрела на него огромными, всё понимающими глазами.

– Можешь не извиняться. Просто это внутреннее дело Койотов.

– Ты считаешь, в джунглях Николая будет так трудно? – спросил он, снова меняя тему, пусть и не так резко. – Почему бы вам попросту не использовать один из тренировочных полигонов? Я уверен, он готов предоставить вам место и оборудование.

– Я лечу не в джунгли.

– Эээ… Мне казалось, вчера, после твоей победы, ты сказала, что должна взять своих воинов в… эээ… племенной отпуск… По-моему, ты выразилась именно так. На Маккенну.

– Да, я именно так и сказала. Но не в джунгли.

– Тогда куда же?

– В Сломанное Море.

Андрей закашлялся, словно она ударила ему поддых.

– Ты шутишь. Она нахмурилась.

– Стала бы я шутить по такому поводу?

– Нет. Точно нет. О чем ты только думаешь? Эта пустыня – настоящий ад. Неудивительно, что тебе понадобился «Вампир». Тебе не мешало бы взять их два или три. Как минимум один с гарантией разрушит пустыня – и тогда вы застрянете.

– Ты говоришь о моем доме. Это остановило его.

– Я забыл. Американский юго-запад…

– Именно. Ты вырос на покинутой Терре на северо-западе Америки, но я выросла в пустыне.

– Но, Дана… Сломанное Море не похоже ни на одну из пустынь юго-запада Америки, о ко торых я когда-либо слыхал. Перепады дневных и ночных температур просто непредставимы, не говоря уже о едких песчаных потоках, кроме того, не стоит забывать…

– Андрей! – она оборвала его, – Я все это знаю. Но это мой клан. Мое племя. Мое решение. Мы хорошо тренировались и далеко продвинулись в строительстве нашего кланового Зала, но теперь пришло время последовать моим путем. Этот путь сделает нас единым целым.

Её глаза просили о понимании, и хотя ему было тяжело, он ответил, как он надеялся, обнадеживающим взглядом и легкой улыбкой.

– Тогда будь хотя бы осторожна, – «любимая» повисло в воздухе невысказанным, отсутствие этого слова лишь укрепляло стену, отделявшую его от нее с её кланом, с её возрастающим отчуждением.

Прежде, чем ответить, она взглянула ему в глаза.

– Конечно.