Михаил Перешивкин - Хозяева леса и другие рассказы

— Зачем нам туда? Вдруг как раз там и обитают эти твари?

— Кирилл Павлович, вы не поверите. Я хоть и жил некоторое время в Новосибирске, но я не разу не ездил на метро. За год до того как мы ушли с вами в отшельничество, открыли Ленинскую линию, но я так и не набрался храбрости, спустится вниз. Да и дождь вроде собирается, надо переждать.

Спускаясь вниз по ступеням, Кирилл Павлович держал автомат наготове. Когда они завернули за угол наступила полная темнота. Лишь в конце виднелся свет от входа с той стороны Красного проспекта.

— Темно. — Вдруг сквозь темноту пробился лучик света.

— А так? — В руках Кирилла Павловича был здоровый фонарь. Однако работал он уже на последних силах.

— Где это вы его взяли, Кирилл Павлович?

— Да все там же, в машине.

— А больше у вас не будет сюрпризов?

— Увы, нет.

Свет фонарика пал на различные киоски, от киоска с печатью, до киоска с пирожками. Все они были разбиты и наверное разорены. На полу лежал всякий мусор, и идти приходилось аккуратно, что бы не проткнуть ногу чем-нибудь острым. Повернув на следующем повороте пришлось опять спускаться по лестнице. Благо там были поручни и Александру Михайловичу было спускаться легче, чем на предыдущих ступенях. И наконец спустившись, они увидели станцию. В свете фонаря она вся блестела и переливалась.

— Что это? Мрамор?

— Скорее всего.

Вдоль всей платформы стояли колонны, сделанные из метала, или по крайне мере обшиты им. На полу приблизительно было столько же мусора, сколько и в вестибюле станции. Но больше всего удивил потолок. Он кажется был окрашен в синий цвет, но удивило не это, а то, что с него свисали металлические трубы, а те что сохранили задумку архитекторов, создавали иллюзию трехмерного пространства.

— Ну что? Посмотрел? Можем идти?

— Да подожди ты. Куда ты торопишься?

— Я же говорю, вдруг здесь уродцы эти?

— Посвети фонарем. Видишь? Нет тут никого.

— Все равно пошли.

— Ну какая же вы зануда, Кирилл Павлович.

Поднявшись обратно в вестибюль, они услышали звук дождя, и было видно, как маленькие ручейки все прибывали и прибывали. Выглянув наружу стало ясно, что заночевать придется тут. Дождь становился сильней и уже через минуту, не было ничего видно на расстоянии вытянутой руки. Одним словом дождь стоял стеной. Спустившись обратно, старички попробовали пройти в служебные помещения, но двери оказались закрыты.

— Может попробовать пройти туда через пути? — Предложил Александр Михайлович.

— Не стоит.

— Почему же?

— Потому что вдруг там не будет входа, а лестница на платформу, как видите, сломана. — И Кирилл Павлович указал на какой-то металлолом лежащий на путях.

— Придется нам с вами Кирилл Павлович заночевать на платформе.

Старички расположились рядом со скамьей. Александр Михайлович лег на самой скамье, так как потерял слишком много крови, а Кирилл Павлович расчистив себе место, лег прямо на полу. Однако, предварительно сходив в вестибюль, принес какое-то покрывало и лег на нем.

Обменявшись пожеланиями на ночь, старички уже почти заснули, как их разбудили выстрелы. Кирилл Павлович забрался под скамейку, а Александр Михайлович, упал с нее и куда-то делся.

На станцию как будто подали свет. Вся она засветилась от выстрелов. Стреляли со всех сторон. Тяжело было разобрать из чего именно стреляют, но Кирилл Павлович сразу различил автоматные очереди и не затыкающейся пулемет. Была слышна брань, которую орали отовсюду. Вдруг Кирилла Павловича что-то сильно ужалило в бок. Но тут же перед его лицом оказалась граната, которую кинули с какой-то из сторон. Не промедлив не на секунду, он ее отбросил на пути, но тут же вспомнил про Александра Михайловича. Вдруг он упал на пути, а его сейчас накроет взрывом? Забыв обо всем, он перекатился на край путей и спрыгнул на них. Тут же что-то опять ужалило, но на этот раз в спину и намного болезненней. Александр Михайлович лежал без сознания прямо между рельсами. Однако гранаты не было видно! Поерзав глазами с полсекунды и не найдя ее, Кирилл Павлович схватил товарища и кинул его на платформу, а сам остался на путях. Прогремел взрыв.

— Это кажется не они!

— Как не они? А кто же?

— Ну эти точно не из наших.

— Ну так что ты медлишь? Пореши их уже на конец.

— Ты сам взгляни на них.

— И что? Отморозки, как отморозки. Ничего особенного.

— Ну не похожи они на этих отморозков. Им вон лет по шестьдесят.

— Не шестьдесят, а девяносто один. — Перебил разговор Александр Михайлович.

— Очнулся. Ну так говори кто ты, а то вон, кое у кого руки чешутся тебя по стенке размазать.

— Я, Александр Михайлович Крылов, тысячи девятьсот двадцать девятого года рождения.

— На какой станции проживаешь?

— Не на какой.

— Как это?

— Хватит с ним возиться, грохни его да и все и одной проблемой меньше.

— Ты, По, как начал на Ивана работать, сразу таким же отморозком стал.

— Я и был таким, лопух! — Крикнул на него некий по имени По.

— А кто вы такие, господа?

— Здесь вопросы задаем мы! Понятно? — Рявкнул на него неизвестный парень, лет двадцати пяти, с неопрятной прической и перебитым носом. — Так где живешь? Спрашиваю последний раз.

— В тайге…

— Где? В тайге? Я шутки не люблю.

— С каких это пор?

— Заткнись По!

— В тайге я живу.

— Тоже мне леший. Ладно, пойдете с нами. И возьмешь второго.

Александр Михайлович приподнялся с пола и посмотрел на тело лежащее рядом. Это был какой-то индус, стонущий что-то на своем языке. Старик взял свой костыль, лежащий около скамьи на который он спал, если так можно сказать, и, приподняв индуса, вскинул себе на спину. Оглянувшись вокруг, старик нигде не увидел Кирилла Павловича. По всей станции ходили люди с фонарями и достреливали без того мертвых людей.

— Выдвигаемся. — Крикнул незнакомец, спасший ему жизнь. Все пошли в южные туннели и Александр Михайлович, с индусом на спине тоже.

— Папа, папа, просыпайся. Там дяди плохие пришли.

— Что ты сказал?

— Дяди плохие пришли.

Здоровый мужик, лет сорока в милицейской форме, резво вскочил с кровати, схватил автомат и побежал за сыном. Выбежав из комнаты, они направились в сторону рынка, на платформу, там, где должна была работать мать мальчика. Она торговала вещами, которые приносили сталкеры с поверхности. После очередной вылазки она их сытно кормила, а взамен они отдавали кое-какие вещи. Конкурентов было мало, да и рынок у них на станции был сам по себе мал.

Прибежав туда, отец мальчика не поверил глазам. По станции как будто прошелся ураган. Не выжил ни один из прилавков с товаром. Повсюду лежали окровавлены тела, из разных уголков станции был слышен плач и мольбы о помощи. Однако не было видно ни одной гильзы. Придя в себя, отец закрыл глаза мальчику и велел вернуться в комнату. Сам же зашагал по платформе, пристально оглядываясь. Такой бойни он еще ни разу не видел. Кровь, можно сказать, реками стела на рельсы. У многих жертв не было конечностей, но почему-то казалось, что это сделали далеко не мутанты. Тела были не разодраны, а именно аккуратно разрезаны. Пройдя еще пару шагов, отец мальчика увидел прилавок, за которым обычно торговала его жена. Ее тела нигде не было, и это внушало надежду. Оглядевшись вокруг, мужчина увидел стонущего старичка, лежащего в лужи крови. Подбежав, он растерялся, у старика не было руки по локоть. Тот что-то мямлил, но понять было трудно.