Дмитрий Новаш - Оракул Чернобыля

Оказавшись у трактора Хром, первым делом, занял промежуток между гусеницей и баком, чтобы максимально возможно укрыться от предполагаемого сектора обстрела. Обходить трактор он не спешил, враг мог поджидать его, Хром затаился, прислушался. Прошло время, но никаких признаков присутствия противника не было. Хром еще раз оглянулся назад, дым уже основательно рассеялся и хром увидел тела своих мертвых соратников. Он обошел! — пронеслась в голове догадка. Хром, больше не опасаясь, что враг подстерегает его рядом, перебежал на другую сторону трактора и укрылся за грейдером, прислонившись к нему спиной. Как стрелок так быстро оказался за ними, ведь стреляли наверняка с обратной стороны дымовой завесы? Ответ на вопрос родился мгновенно. Хром повернул голову в сторону леса и не на шутку удивился, почему он может видеть, как летит пуля. Разве такое возможно? И его тайна кровавыми брызгами расплескалась по ржавому ножу грейдера, унося местонахождения «Оракула» в мир иной.

…Часом раньше описанных событий… Сифыч.

— И еще, старайся стрелять на поражение. Удачи, — Сифыч пожелал Таксисту удачи и отправился обратно, прикрываясь трактором от возможного наблюдения с фермы. Он отошел на сто метров, ползком перебрался в лес и, сканируя своим ПДА местность на наличие аномалий, отправился в сторону фермы.

Его ПДА невозможно было отследить никаким прибором, не говоря уже об обычных мародерских сканерах. В свое время он немало заплатил за эту модернизацию и не раз, на собственном опыте убеждался в правильность потраченных денег. Вот и на этот раз его прибор сработал без изъяна.

Хотя Сифыч и отправился в лес, но он не собирался искать обход вокруг заброшенной фермы. Во-первых, как гласила сталкерская мудрость чем глубже в лес, тем больше аномалий, а во-вторых, придется обходить ферму на не большом расстоянии и если мародеры выставили дозор, и в момент перехода их заметит дозорный, то пару гранат, брошенных с фермы, будет вполне достаточно для окончания пути. Этот риск Сифыч не мог себе позволить.

Мародеры, засевшие в развалинах, просто так бы оттуда не вышли, и, не будучи уверены в своем превосходстве, никогда бы не пошли в атаку. Долгая осада строений в планы Сифыча не входила и тут, так, кстати, под руку подвернулся Таксист. В принципе, у него были дальнейшие виды на этого неудачника, и со времен встречи Сифыча с Прохором этот Таксист неплохо вписывался в дальнейшие планы, но в данной ситуации и в отсутствии времени, им можно было пожертвовать. Сифыч оставил Таксиста у трактора с обоймой полной трассеров, отошел на двести метров в сторону строений и расположился за большим камнем, так удачно лежавшим на краю леса.

Первым кого снял Сифыч, со своего бесшумного модернизированного винтореза был любопытный главарь банды, некстати выглянувший из двери посмотреть на ход сражения, эти командиры никогда не идут в атаку со своим войском. Потом, дождавшись пока мародеры подберутся поближе к трактору, Сифыч стал отстреливать их как в тире, начиная с бегущих сзади бойцов. Они падали один за другим скошенные пулями Сифыча, бегущие впереди боевики в пылу схватки не замечали, потери своих товарищей и продолжали свой бег, постепенно сокращаясь в количестве.

Но как бы хорошо не стрелял Сифыч одному из них, самому везучему что ли, удалось бросить дымовую гранату и скрыться в густом облаке дыма.

— Ну, посмотрим Таксист, на что ты годишься, — сказал вслух Сифыч, переводя прицел в сторону трактора.

Дым уже начал рассеиваться, но выстрелов до сих пор не прозвучало, а сталкеру еще нужно было закончить дело с последним мародером. Сифыч не сомневался, что у Таксиста нет шансов. Хоть тот и сильно удивил его, убив двоих боевиков, не имея опыта стрельбы с оптически прицелом, но против последнего Таксист определенно не выстоит. Сифыч специально оставлял его напоследок, в стиле движений, с которыми двигался мародер, хорошо угадывалась выучка бойца спецподразделений.

Но ставка Сифыча не сыграла. Прозвучал знакомый выстрел АК-74 и через несколько минут сталкер увидел таксиста бегущим из леса к трактору.

— Ай да Таксист! Ай да сукин сын! — Сифыч улыбнулся себе в ус, еще раз, про себя отметил везение Таксиста и, закинув винторез за спину, пошел к изрешеченному пулями трактору.

Дымовая завеса, ранее плотной стеной срывавшая поле боя, рассеялась. Мои предположения о том, что мародеры сбежали, не подтвердились, о чем говорили шесть мертвых тел, в неестественных позах, лежавших на поле сражения. Скорее всего, это дело рук Сифыча, а я уже было подумал, что он меня бросил, но оказалось, что я в нем ошибался. Еще раз, посмотрев в оптику на старую ферму и не заметив никакого движения, я решил перебраться обратно к трактору, где лежал подстреленный мной мародер.

Я подошел к убитому мной человеку. Его безжизненное тело с отстреленной наполовину головой запрокинулось на левый бок. Его лица невозможно было разобрать. На ноже грейдера запеклась густая кровавая субстанция, вперемешку с остатками мозга, из раздробленного черепа, еще сочилась струйка крови, стекая на землю и пропитывая собой прошлогоднюю листву. В оптический прицел автомата это зрелище казалось менее ужасающим, чем оно оказалось с близкого расстояния.

Осознание того, что это совершил я, никак не укладывалось в голове, противоречивые чувства захлестнули мой разум, чувства нравственности, и морали которые отличают человека от кровожадного животного, схватилось в смертельной схватке с инстинктом самосохранения. Две нерушимые истины дрались не на жизнь, а насмерть. Первая твердила о неправильности моего поступка, о том, что я не вправе забирать чужую жизнь и твердить суд, о том, что я преступил невидимую черту, и нет мне спасения от себя и от всевышнего, и бремя убийцы мне нести до конца своих дней, не имея права на искупление. Вторая же истина приводила лишь один аргумент в многочисленные выпады первой, о том, что я не в праве был отдать свою жизнь и сделал все так, как должно было быть.

Запах крови исходящий от трупа ударил мне в нос, в голове схватка двух истин достигла своего апогея, чувство отвращения от происходящего поставило меня на четвереньки и меня просто начало тошнить, тошнить, так как меня никогда в жизни не тошнило. Мне казалось, что мои внутренности разом захотели выйти вовне, боль при каждом следующем приступе пронзало все тело изнутри, казалось, что это никогда не закончиться и если бы не чьи-то руки, поднявшие меня и влившие мне в глотку чистого спирта, неизвестно чем бы закончился мой приступ.

Несколько глотков обжигающего спирта начали возвращать меня обратно в реальность, с каждым новым глотком мое состояние улучшалось, и организм постепенно начинал приходить в свое нормальное состояние, тошнота отступила и я, открыл глаза, и поднялся с четверенек в вертикальное положение. Передо мной стоял Сифыч, закручивающий пробку на фляжку со спиртом.