Василий Звягинцев - Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

Будь коммодор не столь энергичным и самонадеянным, он, отогнав рейдер, счел бы свой долг исполненным и немедленно повернул на соединение с главными силами. И не стал бы на основании сиюминутного впечатления отвергать свидетельства тех, кто на собственной шкуре испытал крепость «волчьих зубов».

Об этом и говорил Воронцов командиру «Изумруда», когда они обсуждали предстоящую операцию. При первых намеках на успех английский командующий неизбежно потеряет холодную рассудительность. Дмитрий предполагал, что сам Балфур в азарте сломает собственный план баталии. Сейчас это сделал Купер. Невелика разница.

Получив от Белли рапорт о встрече и огневом контакте с четверкой крейсеров и о своих дальнейших действиях, Воронцов велел ему продолжать в том же духе. Продолжить бой на отходе, постепенно уклоняясь на зюйд-вест, с расчетом примерно через час выйти на условленную координатную точку.

В результате, описав по океану почти точный полукруг, преследователи окажутся там, где их будет ждать «Валгалла», закончив свои дела с адмиралом Балфуром.

Его корабли уже отчетливо наблюдались на большом экране рубки, и желающие могли рассмотреть их во всех подробностях, тщательно прорисованных компьютером. Выглядело это, как сцена из цветного художественного фильма, даже убедительнее, потому что в историческом кино на военно-морские темы боевые корабли обычно выглядят не слишком аккуратно исполненными макетами.

— Красиво, — сказал Скуратов, к военным делам, тем более отдаленным на полтора столетия назад, отношения не имевший. Крейсера понравились ему чисто эстетически. Как всякий хороший антиквариат.

— Кто бы спорил, — согласился Новиков. — Нам бы таких штук шесть при Порт-Артуре, и никакой Цусимы не было бы.

— Все еще можно исправить, — с намеком сказал Ростокин.

— И тогда твоя реальность наконец-то перестанет быть «химерой», — тонко усмехнулся Шульгин. — Или просто перестанет быть…

Скуратов не понял смысла этого короткого переброса фразами, друг Игорь уже достаточно далеко ушел от него в изучении альтернативных историй.

— Начинаем работать? — спросил Левашов у Воронцова. Сейчас они двое были здесь главными. Остальные — заинтересованные зрители, не больше. И почти все они до сих пор не понимали стратегического замысла «владеющих знанием».

В это примерно время в отряде Балфура услышали донесшиеся с оста звуки артиллерийской перестрелки. За восемь миль они звучали как раскаты отдаленной грозы. Только частота залпов не совпадала с природной. Привычный слух сразу отличит канонаду от грома. Адмиральская душа возрадовалась. Он оказался прав в своих расчетах. Бурских флотоводцев (если они есть в природе) или их иностранных консультантов и подстрекателей подловили на живца. Купер со своим отрядом будет маневрировать сколько угодно, то ведя эскадренный бой в полном составе, то расходясь поодиночке и атакуя одновременно с четырех сторон, как загонные собаки медведя. Ни скорость, ни дальнобойность пушек одинокому рейдеру не поможет. Отвлекаясь на одного или двух, он непременно подпустит остальных на дистанцию поражения.

Как правильно говорил Клаузевиц: «Нельзя быть сильным везде». Не хватит внимания, не хватит огневой мощи, и скорость, как бы высока она ни была, в предложенном раскладе пригодится рейдеру только для бегства. А за те несколько часов, которые выиграет Купер, если не уничтожив, то уведя противника далеко от каравана, Балфур выполнит свой план, который подразумевает еще несколько столь же изящных и неожиданных ловушек.

Он только не мог понять, отчего пароходы, которые он до сих пор считал принадлежащими к конвою, полными ходами уходят к весту от точки рандеву? Не могли же они заметить бурский крейсер? Если так, он обнаружил бы их намного раньше и уже громил караван беспощадными залпами. Так в чем же дело?

В отличие от отряда Купера, у Балфура все службы были давно приведены в полную боеготовность, расчеты стояли у заряженных орудий, только стрелять пока было не в кого.

Наконец из туманной дымки появился пароход, наверняка из состава конвоя, другому просто неоткуда было взяться. Адмирал знал из телеграфного сообщения количество и имена идущих транспортов, но этот показался ему несоответствующим . Чутье само собой имеет место быть, и опыт кое-какой. Слишком хорош и велик был лайнер, достойный трансатлантических пассажирских линий, а не перевозки пушек, солдат и лошадей.

Пароход, идущий прямо в лоб «Кресси», засигналил флагами, смысл которых невозможно было разобрать в накрывающем мачты густом дыму, потом с высоко поднятого над надстройкой марса быстро замигал фонарь Ратьера.

Стоящий в стороне от Балфура и его свиты молодой штурманский лейтенант начал вслух, но негромко, как бы для себя лично, переводить: «Очень рады встрече, адмирал. Каждый добрался до своего апогея…»

Балфур услышал.

— Что вы там бормочете, Смайли? Говорите громко. Какого апогея? Вы, — обернулся он к флаг-офицеру, — какого черта ваши сигнальщики молчат? Они что, спят у вас на вахте?

— Сейчас выясню, сэр…

— Лейтенант, — махнув рукой на прочих, расталкивая крупным телом толпу нужных и ненужных на мостике людей, рванулся в сторону грамотного офицера Балфур. — Читайте дальше. Гром и молния всем в задницу, один вы… Какого апогея?

— Не могу знать, сэр, какого именно. Если высшая точка лунного восхождения — так сейчас день. Если в переносном смысле…

— Хватит умничать. — Балфур понял, что происходит что-то не то, и даже более чем. Чтобы разрядиться, он швырнул на палубу свою фуражку. — Читайте дальше.

— Они пишут, сэр… — Лейтенант замялся. — «Ада вы не заслужили еще, рая — тем более. Поэтому вам дается лишний шанс. Джокер…»

— Да что же это за бредятина?! — взревел адмирал, которому уже нечего было бросить на палубу или разбить о стенку рубки. Он ограничился тем, что плюнул на чисто выскобленные тиковые брусья.

Белый пароход, внезапно увеличивший ход с нормальных десяти узлов до… Может быть, тридцати, о чем свидетельствовал поднявшийся до самого полубака крутой бурун, пошел прямо на «Кресси». Это было почти невероятно в обычных условиях, но после того, что прочитал лейтенант, внезапно показалось страшной правдой. До него оставалось не больше мили, и он все наращивал скорость! Брандер, что ли?

— Право на борт! Машины враздрай! Левая полный вперед, правая полный назад. Баковая пушка, прямой наводкой — огонь! — в отчаянии кричал адмирал.

Если бы 234-миллиметровая пушка действительно успела выстрелить, последствия для стоящих на мостике «Валгаллы» могли бы оказаться печальными.

Но крейсер начал катиться вправо. Носовой башне, если бы до ее командира и дошел приказ, требовалось время, чтобы начать разворот на левый борт и опустить ствол до нижнего упора. В то же время расстояние между кораблями настолько сократилось, что длинная очередь из спаренной 37-мм установки, произведенная специальным артиллерийским роботом под мамеринец башни, намертво ее заклинила в диаметральной плоскости.