Михаил Шухраев - Изнанка света

— Алиен, ты?.. — спросила Светик, протирая глаза. Тут же она заметила Нику. — Привет!

Клавишница ухватилась за ножку стула, пытаясь подняться. Удалось это не с первой попытки.

Впрочем, Ника, поздоровавшись, перестала обращать на нее внимание. Гораздо большего внимания заслуживала еда, стоящая на столе. И водка, что характерно — тем более, Алиен уже успел налить.

— Ну, за нас с вами и за хрен с ними! — произнес хозяин ритуальную фразу. Ника выпила, Эрик тоже, но тотчас же потянулся за закуской. Похоже, водку пить он не любил.

А вот Ника давно прославилась в тусовке тем, что может выпить сколько угодно чего угодно — и даже не вырубиться после этого. Еще где-то год назад она попала в компанию, где говорили о делах, а она своим присутствием всем изрядно мешала. Но просто так выставить ее было, видимо, неудобно. В итоге ей поднесли выпить, надеясь, что надоедливая девица, знающая только свои компьютерные игры, моментально срубится. Как бы не так! Весь не слишком большой запас алкоголя в доме был выпит, а срубились первыми все-таки хозяева!

Выпили по новой, уже без всякого ритуального тоста. Ника почувствовала, как по телу разливается тепло — ей стало гораздо лучше, ощущение утреннего холода исчезло напрочь.

Наконец-то можно было просто расслабиться, сидя в хорошей компании. Девушка уже готова была в подробностях начать рассказывать о сегодняшних приключениях. Может, Алиен поймет, в чем было дело.

Но ей не дали поделиться впечатлениями. Светик все-таки поднялась, налила себе очередную порцию водки, выпила, после чего ее состояние стало намного лучше — по крайней мере, прошла сонливость. Она осмотрелась, оценивая обстановку, задержала взгляд на Эрике, а потом решила, что у нее есть серьезный разговор с Никой. О чем и объявила.

«Серьезный разговор» предполагал, что собеседников должно быть двое, поэтому пришлось кивнуть Эрику и полусонному Алиену — мол, мы сейчас придем, — и подниматься из-за стола. Ника сделала это с сожалением — больше всего сейчас ей хотелось отдохнуть, даже желание добраться до Алиеновского компьютера казалось не слишком-то сильным.

Девушкам пришлось выйти на лестничную площадку, прикрыв дверь — беседовать на кухне было невозможно — там накрепко засел юный философ, который сейчас что-то бубнил, разговаривая сам с собой.

— Ницше очень обижается, — сказала Светик, тряхнув кудряшками. — Он дал кому-то на просмотр наши тексты, и их так разругали!

Но разговор, который затеяла клавишница, был наверняка не об этом.

— Ну, так чего? — нетерпеливо спросила Ника, когда Светик достала пачку сигарет — с ментолом, не самых дешевых! — и протянула одну приятельнице.

— Я… в общем, вот что. Слушай, этот Эрик, ну, который все молчит — твой парень?

Эх, надо было это предполагать сразу! О главном увлечении в жизни Светки знали все.

— Ну… вообще-то, нет, — протянула Ника.

Это было правдой. Они даже за руки не держались, пока шли к тому чертову кладбищу, а потом — к Алиену. Ника была не то чтобы равнодушна к парням — нет, конечно, всякое в ее жизни случалось, — но до Светика ей в этом плане было далеко. Приставать к почти незнакомому, пускай и «своему» парню — это как-то несолидно.

Ника могла сказать, что, да, Эрик — ее приятель, и вообще… Но она вдруг догадалась, что Светик на этом не успокоится. Пожалуй, устроит длинные дипломатические переговоры — «а знаешь, парни любят разнообразие; если ты действительно хочешь его удержать…»

«Так вот почему Джагара со своим здесь не остались! — догадалась Ника. — Еще бы, наверное, бегом отсюда бежали…»

— Ой, так это хорошо, что он не твой! У меня правило строгое — чужого не беру! — твердо заявила Светик. — Так он точно не твой? А девушка у него есть?

— Не знаю я про его девушку, — рассеянно сказала Ника. — Может, есть, а может — и нет.

— Ну, тогда я сейчас все и выясню. А то, — она вздохнула, — от Ницше пользы никакой. Алиен… он вообще ничего не хочет, ленивый стал, как старый кот — кастрированный. А остальные расползлись. Что же, мне одной оставаться?

Ника не знала, что и ответить.

— Так ты точно не будешь против? — еще раз на всякий случай переспросила Светик.

— Нет, не буду, — коротко ответила Ника.

— У него такие глаза необычные — золотистые… — мечтательно протянула клавишница.

Через несколько минут она все-таки попросила Алиена провести ее в соседнюю комнату, к компу, а клавишница вплотную занялась Эриком.

Ника включила «Морровинд», на экране появилась заставка со скелетоподобными монстрами. Можно было начинать, тем более, что ее запись с прошлого раза оставалась — не нужно было заново продумывать своего персонажа.

И в то же время девушка размышляла, так, что даже временами отвлекалась от игры. Кто такой этот Эрик, почему она так легко согласилась с этой Светкой? Вот уж одно слово — клавишница. Ника знала несколько рок-команд, и везде клавишницы были примерно такими же.

Нет, она нисколечко не ревновала. Но почему ей вдруг стало немного неуютно? Может быть, дело просто в самом присутствии Эрика. С ним хорошо и спокойно… Да уж, спокойно — особенно, прошлой ночью.

Тогда что же? С ним, наверное, можно говорить о чем угодно. Только вот он почему-то не говорит. Все больше слушает, или односложно переспрашивает.

Так в чем тогда его секрет?

Тем временем, ее персонаж сразил очередного монстра — это был, судя по описанию на экране, «клыкастый щетиноспин», проще говоря — большой кабан. Теперь можно было немного передохнуть.

В чем же секрет Эрика? Его глаза. «Такие золотистые», — сказала Светик. А Ника вдруг припомнила, как он выглядел несколько часов назад, когда они петляли по этим гребням. Глаза Эрика — два провала во тьму.

Девушка еще минут пять посидела за компом, потом решительно поднялась, еще не зная, что, собственно, хочет. Почему-то она чувствовала злость и раздражение.

«Ну, если у них там хентай… Она же его прямо в комнате может», — бессвязно думала Ника.

Хорошее слово в свое время изобрели японцы — хентай. У них это то, что у нас называют «эротикой». Но с некоторых пор сие слово в определенных кругах почти напрочь заменило мат.

Никакого хентая в комнате не было. Алиен удалился на кухню — должно быть, беседовать с Ницше о том, что было бы очень хорошо выгнать всех поэтов из государства куда-нибудь подальше — хотя бы тех, которые, сволочи этакие, критикуют прекрасные поэтические тексты!

Светик спокойно спала на своем матрасе, а Эрик столь же спокойно сидел за столом, вяло поедая чипсы из тарелки с закуской.

— Уже наигралась? — слегка насмешливо спросил он.

— А… да. — Ника слегка удивленно кивнула. — А что? — она посмотрела на клавишницу.