Михаил Шухраев - Изнанка света

Ника тоже почувствовала сырость и утренний дубак. Да и Эрик, хотя и выглядел так, будто ему все нипочем, проворчал:

— Что-то тут погода меняется…

Оно и верно. Ночью, когда он и Ника шли на кладбище, было довольно тепло. Холодать стало только в тот момент… а, кстати, когда именно? А когда они вышли к станции «Парк Победы» — тогда и стало. Интересно, теперь погода зависит от района города?

Прежде Ника никогда не задалась бы таким вопросом. Но теперь она высказала его вслух. Эрик промолчал, глядя куда-то в сторону.

Может, надо было подождать открытия метро? Правда, народу было бы немного, и, соответственно, пробираться под барьером, без жетона, оказалось бы очень затруднительно. Но Ника и не в таких переделках бывала. В конце концов, ну возьмут их менты — а дальше что? Ментам нужны алкаши при деньгах, а с Ники взять все равно совершенно нечего. Подержат — и отпустят, катись на все четыре стороны.

А вот теперь приходилось идти через белесую от тумана огромную площадь, где в центре смутно угадывались очертания памятника: человек простер руку, указуя на проспект имени самого себя.

— Нам не так далеко, — сказала Ника, чтобы подбодрить сотоварища. — Вон там, справа от второго памятника. — И она, подражая жесту Ильича, показала куда-то в туманную даль. — Пошли в переход.

Они стали спускаться по ступенькам под землю. Почему-то к Нике вернулись прежние тревожные ощущения — переход уходил куда-то вдаль, и ей вдруг показалось, что среди этих стен из серо-фиолетового камня ей придется блуждать вечность. Переходы, галереи, колонны — все было каким-то перекошенным, ненатуральным.

Она испуганно обернулась — Эрик следовал за ней, все так же неторопливо и размеренно, как всегда.

— Слушай, пойдем отсюда, — почти просительно сказала она.

— Ну, так тебе виднее, куда идти, — пробормотал он. — Я же не знаю, в какой стороне дом, где живет Алиен.

— Помню, — произнесла Ника. — Я помню. Сейчас по переходу — направо, а потом — через дома.

Но, даже когда они прошли через переход и оставили проспект слева, неприятные ощущения не исчезли. Все те же серо-фиолетовые перекошенные стены, только теперь они были видны сквозь туман — вот и вся разница. Она готова была признать, что заблудилась и не помнит, где живет Алиен, но это было бы неправильно! Сколько раз она там бывала — и ничего.

Ей неожиданно показалось, что в этом тумане придется идти всегда — выхода уже не будет.

Конечно, Ника не помнила номера дома и квартиры — достаточно было знать код, а все остальное она, как и многие подобные безалаберные натуры, помнила визуально.

Может, глюк у нее такой?

Стоило им выйти к оконечности еще одной площади, и Ника поняла — это и в самом деле глюк. Памятник героям войны находился там, где и должен был — слева. А дома на этой улице были вполне обычными, даже туман начал потихоньку отступать, хотя сырость и холод никуда не делись.

— Это — там, — торжественно сказала Ника. — Около гостиницы…

Они миновали несколько точечных домов, пока не вышли к району панельных пятиэтажек. В одной из них и жил очень даже великий, но совершенно непризнанный лидер рок-группы «Стальные еретики».

Ника уже успела поведать Эрику о том, сколь хороша «еретическая» музыка, как прекрасны их тексты (там постоянно поминались всего лишь несколько образов — вампиры, кладбища, летучие мыши, скелеты, рогатый князь мира сего). Она даже попыталась напеть кое-что — вышло просто отвратительно, но Эрик молча слушал — и, кажется (Ника на это надеялась), с некоторым интересом.

С кодовым замком Ника справилась без особого труда, даже без труда нашла на ощупь нужную квартиру. Но тут пришлось ждать, и довольно долго: им упорно не хотели открывать дверь. Девушка уже было подумала, что у Алиена никого нет — и ошиблась. В коридоре раздались шаги, и на пороге появился сам великий музыкант.

Пришедших обдало смесью пиво-водочных паров. Нике было на это совершенно наплевать, а вот Эрик слегка поморщился.

Но хозяин стоял на ногах более или менее твердо. На его голове была скособоченная бандана, а на черной футболке красовалась огромная летучая мышь — белая с кроваво-красными глазами.

— Ха, Ника, ты откуда это так поздно?! — Алиен не ошибся. Просто здесь это утреннее время и в самом деле считалось очень поздним. Во всяком случае, девушка не ста ла возражать.

— Да так… — бросила она. — Хотели до кладбища дойти, заплутали…

— А… — протянул Алиен. — А это с тобой что за чувак?

— Эрик. Он — наш.

Рекомендации оказалось более чем достаточно. Алиен протянул руку — в особом рукопожатии, ладонь к ладони, как принято у подобного народа.

— Ну и руки у тебя — отморозил, что ли? Да что стоим, проходим, проходим…

Тут же, в прихожей, выяснилось, что репетиция не состоялась. Причина была очень даже уважительной. Просто приятель некоей Леди Джагары, которую Ника отлично знала, разжился деньгами — черт его знает, что он там провернул, да никого здесь это и не интересовало. И, заглянув к Алиену, эта славная компания принесла столько алкоголя, что когда барабанщик про прозвищу Ницше предложил все же попробовать начать репетицию, ему ехидно заметили: «Ну-ну, давай, пробуй…» Он попробовал — и не сумел встать.

— На кухне сейчас сидит. Философствует. — Алиен сделал «умное лицо», получилось очень забавно.

— А Джагара здесь? — быстро перебила его Ника.

— Не. Они, вроде, еще до двенадцати куда-то свалили.

Что-то там ее чуваку понадобилось — работа у него, что ли, срочная… Да проходи, ну что вы стоите.

Судя по тому, что творилось на столе, парень Леди Джагары получил и в самом деле неплохие денежки. Ника не припоминала, чтобы хоть когда-нибудь у Алиена было подобное застолье. В свое время здесь приучились даже к народному лекарству простых российских бомжей — настойке боярышника. Правда, бомжи глушили ее просто так, а кое-кто из «еретиков» все-таки пытался сотворить «аристократический напиток» — боярышником бодяжили пузырь с пивом, получалась отменнейшая гадость — зато очень действенная.

Но чтобы столько водки, еще даже и недопитой — и это несмотря на утро… Ника деловито заглянула под стол — там громоздилась настоящая артбатарея.

— Промерзла? — Весело ухмыльнулся Алиен.

— Тот еще дубак! — Поддержала его Ника.

— Ну так садись. Этот… как его, в общем, Джагарин парень… Кари, что ли… Классный чувак! — Изобилие напитков заставило Алиена возлюбить весь мир, поэтому он закончил, обращаясь к Эрику:

— И ты тоже классный чувак!

Тут выяснилось, что комната, где происходило застолье, далеко не пуста. Ника, усаживаясь, слегка зацепила ногой лежавший на полу матрас, и обнаружилось, что на матрасе улеглась заспанная девица. Светик, — так ее звали, — Ника, в принципе, знала. Это была клавишница все из той же «металлической» группы.