Алексей Евтушенко - Пока Земля спит

План действий был таков. По возможности скрытно проникнуть на первый подвальный этаж, вывести на полную мощность сканирующие возможности Карбы, определить, в какой из камер находятся люди, перебить охрану, плазменным резаком вскрыть дверь, освободить заложников и вместе с ними уйти тем же путём. На случай погони по дороге сюда мы заложили четыре дистанционно срабатывающих сюрприза, которые должны были нам обеспечить серьёзный отрыв.

Я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что наш план – это чистой воды авантюра. Слишком многое в его осуществлении зависело от разных «если», а козырь, в сущности, был только один – расчет на неожиданность. И он оправдался. Жаль, не до конца.

Всё могло получиться. Но кто знал, что прадедушка Эйши – Бельядо Ружебо не будет способен двигаться самостоятельно в силу общей слабости организма (возраст и общий стресс взяли своё), а его старший внук Альядо окажется ранен, и ему тоже потребуется серьёзная поддержка?

Карба быстро определил и численность охраны, и её местонахождение вместе с камерой, где содержались заложники.

Охрана не успела опомниться и оказать серьёзное сопротивление – две импульсные гранаты, влетевшие на пост с двух разных концов коридора, обездвижили врага и дали возможность мне и Лиясе спокойно и быстро добить всех из плазмотронов. После чего в дело вступил резак Карбы, против которого замок камеры (искать ключи не было времени) продержался не более тридцати секунд. Ещё около минуты ушло на то, чтобы оценить ситуацию, решить, что делать, и распределить силы и роли. Прадедушку по моему приказу взялся транспортировать на себе Карба, Альядо помогала идти Эйша.

Лияса, я, Щелкунчик и Эльгожо должны были обеспечить безопасный отход и отсечь погоню, буде таковая случится.

И мы бы обеспечили и отсекли. Будь у нас в запасе хотя бы ещё полминуты…

Не знаю, каким образом враг оказался быстрее – скорее всего, он был наготове, оперативно среагировал на сигнал тревоги (было бы глупо полагать, что наше присутствие вообще не заметят) и воспользовался другими входами-выходами в подвал, которые мы не могли перекрыть с самого начала в силу своей малочисленности.

Ещё на стадии обсуждения нашего наглого плана мы уже понимали, что можем не успеть. Но очень надеялись, что успеем. Увы. Чуть-чуть не хватило.

Мы торопились, как могли, и делали, что могли. Я с Эльгожо успешно сдерживал погоню, а Лиясе и Щелкунчику дважды удавалось очистить дорогу от тех, кто попытался её перекрыть, но нас всё-таки перехватили на третьем подвальном этаже, когда до заветного люка оставалось всего ничего.

С того момента, как началась рукопашная, я мало что помню. Было ясно одно – во что бы то ни стало нас собираются брать живыми, а значит, пока не обездвижили, преимущество остаётся на нашей стороне. Значит, надо драться.

И мы дрались.

На моих глазах Щелкунчик сомкнул челюсти на горле одного из нападавших и умер, получив заряд из плазмотрона в упор.

Эйша успела выстрелить один или два раза, но на неё и отца навалились сразу трое, обезоружили, скрутили, повалили на пол, и я ничего не мог сделать, поскольку сам отбивался от двоих. Ни-че-го. Слишком мало было нас, и слишком много врагов.

Тут же, вслед за ней и братом, упал Эльгожо, оглушённый сзади ударом приклада по голове.

Карба, прикрывая собой прадедушку, был расстрелян из нескольких плазмотронов сразу. Но перед этим он первым достиг люка и продержался возле него ровно столько, чтобы дать возможность мне и Лиясе туда нырнуть.

Точнее, в люк прыгнул гойт, а меня увлёк вслед за собой, ухватив за пояс. Я к тому времени уже мало что соображал и почти ничего не видел – в рукопашной схватке мне рассекли ножом кожу на лбу, кровь заливала левый глаз, я что-то орал по-русски, нажимая на спусковой крючок реграна, в котором давно кончился заряд. И ещё почему-то отказывалась повиноваться левая рука, но в тот момент я, можно сказать, не обращал на это внимания – просто отметил про себя краем сознания, и всё.

Не разбились мы только потому, что Лияса успел активировать свой гравипояс, – как раз в этот момент противнику пришла в голову интересная мысль задержать нас, резко увеличив силу тяжести внутри резиденции с помощью имеющихся гравигенераторов, и он данную мысль реализовал – так что в люк мы падали потяжелевшие, как мне показалось, минимум в два раза от своего обычного веса, и это могло закончиться очень плохо, даже несмотря на то, что действие гравигенераторов за люком резко ослабевало.

От преследователей мы ушли тоже благодаря Лиясе – именно гойту принадлежала идея заложить дистанционно управляемые сюрпризы.

И именно он вовремя запустил в действие один из них (я уже ничего не соображал), когда мы, чуть не падая, поддерживая друг друга, миновали опасную точку «закладки» и свернули в нужное нам боковое ответвление пещеры.

Нестерпимый грохот взрыва хлестнул по ушам, и это было последнее, что я запомнил, – ударная волна, словно взбесившийся слон, пнула в спину, сбила с ног, и следом пришли тьма и тишина.

Очнулся я от того, что на лоб мне размеренно падала вода. Тяжёлые пронзительно-холодные капли.

Пам…памм… паммм…

Кажется, пользовалась в древности популярностью такая пытка – человека привязывали и капали на темя холодной водой. Долго. Говорят, ужасная пытка была – мозг буквально разрывался от боли. Вроде бы даже именно ей подвергли в свое время Стеньку Разина.

Но я-то не Стенька, верно?

Или попал в плен и меня уже пытают?

С этих безбашенных потомков космических пиратов станется.

Открыл глаза – не помогло. Всё та же темнота кругом, без малейшего проблеска. Ничего. Сейчас достанем и включим фонарик. Он у меня должен быть в боковом кармане. Но сначала убрать голову от чёртовых капель и сесть…

Сесть удалось со второй попытки. Левая рука по-прежнему висела плетью, хотя боли не было. Означать это могло лишь одно: в конечность крепко попали, но в горячке боя я этого не почувствовал. А потом за дело взялся боевой комбинезон, в который и меня, и себя, и Эйшу предусмотрительно облачил перед походом Лияса. Комбез сам автоматически залепил и обволок рану, вколол обезболивающее… Кстати о гойте. Где он?

– Лияса! – позвал я, одновременно нащупывая правой рукой фонарик в кармане комбеза. – Лияса, вы живы?

Тишина. Только вода продолжает капать – слышно, как разбивается она о камень.

Пам… памм…

Я вытащил фонарик, включил, повёл вокруг себя лучом света и сразу же наткнулся им на Лиясу.

Ох, мама дорогая. Кажется, дело плохо. Совсем.

Гойт лежал, погребённый под грудой каменных обломков. При этом снаружи, доступной обзору, оставалась только его окровавленная голова с закрытыми глазами и часть плеча. Тело же было скрыто под камнями, громоздящимися до самого потолка.